Андрей и Таня укрылись в каюте, но Марина не хотела идти вниз, она стояла на носу корабля и смотрела на остывающий западный горизонт. Марк не стал оставлять ее в одиночестве. Постепенно сумеречный ветер начал стихать, а на востоке зажглись первые ночные светила.
— Будем лететь среди звезд, — нарушила молчание Марина.
— Да, это будет даже интереснее, чем тебе кажется, — улыбнулся Марк.
— Почему?
— Тут, наверху, воздух гораздо чище, нет пыли. Поэтому звезд будет больше и можно будет увидеть Млечный Путь. Но самое главное, что где-то через час мы будем пролетать над Большой Западной Топью — это не глубокое, но очень обширное болото. Ночью там можно видеть интересные вещи, те места абсолютно безлюдны, но есть там и свои обитатели.
— Есть хочется, — призналась Марина.
— У Татьяны в мешке что-то есть, но можно заказать ужин у кока, — предложил Марк.
— Я, пожалуй, лучше попробую корабельной еды, — улыбнулась она.
— Я тоже.
Марк пошел на камбуз, разведать, чем там сегодня кормят, и минут через десять принес скатерть с завернутым в нее ужином. Основу ужина составляла большая буханка хлеба и множество аппетитно зажаренных куропаток. Мясо у них было нежное и буквально отслаивалось от костей, румяная корочка не давала янтарному жиру уходить зря. Было необычайно приятно отрезать ломоть хлеба, разламывать горячую ароматную тушку, укладывать ее на хлеб и отправлять все это сооружение в рот. Кроме птицы и хлеба на скатерти оказались еще свежие овощи и большой кусок первосортного острого сыра, а чуть позже матрос принес им грибной соус в горшочках и кувшин с квасом из ржаного хлеба.
Ели они не спеша, наблюдая, как по всему небу расцветают огненные цветы звезд. Звезды тут были огромные, разноцветные и пушистые, казалось, что они излучают ощутимое тепло. Клубились в бездонной черноте неба разноцветные облака светящейся космической пыли, а прямо посреди звездного купола, разделяя его на две почти равные части, сверкал алмазами необычайно яркий и объемный Млечный Путь.
— Посмотри за борт! — вставая, предложил Марк Марине.
Она последовала его совету и замерла от неожиданности. Звезды были не только вверху, как ожидалось, они были везде, со всех сторон. Отражаясь в зеркальной глади Западной Топи, они создавали ощущение совершенной бесконечности пространства. А Млечный Путь как бы протекал через середину Мира, казалось, что «Красотка» летит по нему среди полыхающих звезд.
— Как красиво! — прошептала Марина. — Как на космическом корабле. Мне даже во сне не снилось такое!
— Да, места тут красивые, — подтвердил Марк. — Но диковатые, а порой и страшные.
Она поежилась, вспоминая недавнюю драконью атаку. Много тут всякого: и добра, и зла.
После ужина матросы, свободные от вахты, собрались на палубе. Повесив несколько фонарей на корме, они устроились там заниматься кто чем — играли в кости, чинили одежду и обувь, некоторые даже читали. Марина не обращала на них внимания, пока они не затянули песню. Песня была стройной и ритмичной, она захватывала слух, хотя слова чужого языка были непонятны. Постепенно почти все матросы приняли участие в пении, затянули мотив на разные голоса, составляя стройные аккорды звуков. Марина невольно заслушалась.
— О чем они поют? — спросила она у Марка.
— Это старинная матросская песня. О далях, о зове пространства, о любимых, оставленных в родном порту, о будущем, которое дарит надежду. Она длинная и красивая, но смысл ее очень хорошо выражен в повторяющемся припеве. Когда-то давно я хотел перевести ее с местного языка кахи на английский и русский, но не было времени, да и занятие это не из легких. Но припев я все-таки перевел. Хочешь напою?
— Конечно!
Марк подождал, когда хор дойдет до припева, и, подхватив общую мелодию, запел густым голосом:
На бархате ночи звезды пылают,
Ветер играет со мной,
Скрипят корабельные снасти, рыдают
О далях, оставленных за кормой.
Но впереди неизвестное манит,
Манит небесным огнем.
Может быть, лучше судьба и не станет,
Но от несчастий уйдем!
Закончив петь, Марк встал у леера, всматриваясь в бесконечность отражений, а на востоке уже всходила гигантская полная луна, изъеденная темными кратерами, украшенная нерукотворным узором трещин, укутанная вуалью теней от горных вершин. Топь заиграла тысячами лунных бликов, стали видны малейшие возмущения водной глади. Бесконечность пространства исчезла, разоблаченная ярким светом, но зато стали видны внизу разные мелочи. Оказалось, что капитан опустил «Красотку» низко к воде, не опасаясь неровностей рельефа, которые всегда угрожают над сушей. Фрегат рассекал форштевнем пространство в каких-то пятидесяти метрах над водой, легкий ветерок, надувавший паруса, не мешал слышать звуки болота. Вот сорвалась с места ночная птица, отправилась на охоту, вот плещется в мелкой воде какая-то огромная туша. Из черной воды взметнулась вверх маленькая головка на тонкой шее, сверкнули хищные зубы, и птица прервала свой полет, схваченная на лету этим страшным капканом.
Вот прямо на поверхности воды расцвело созвездие голубых огней, двинулось вслед за «Красоткой», разочарованно отстало. В лунном свете возникло видение огромного спрута, раскинувшего длинные щупальца с присосками по водной глади. Казалось, что огромный клюв пьет звездный свет из небесного источника, а огромные глаза-тарелки смотрят в самую душу.
— Не смотри ему в глаза! — предупредил Марк. — Это кольсис — чудовищный спрут. Силой мысли он заставляет своих жертв лезть ему прямо в пасть, и даже человек не в силах устоять против этого искушения.
Марина вздрогнула и зябко поежилась, отведя взгляд от чарующих глаз.
— Расскажи мне что-нибудь такое, — попросила она Марка.
— Ты имеешь в виду легенды этого Мира? — усмехнулся он.
— Да.
— Местные легенды так переплетены с реальностью, что совершенно невозможно отделить правду от вымысла. Порой мне кажется, что люди, сочиняя легенду, заставляют существовать ее героев реально. Я лично видел многое из того, о чем говорят, но многое и не видел. Мир очень велик.
— А что говорят про болото?
— Про него много легенд, так же как и про Ледяные Вершины, где мало кто бывал. Говорят, что в самом центре болота, а оно протянулось на несколько дней пути, живет племя людей, имеющих жабры. У них очень мощная цивилизация и могучая магия, но они неагрессивны и не нападают на других людей. Однако если к ним попасть, то они уже никогда не выпустят обратно, чтобы не распространялись по злому миру их удивительные секреты. Говорят даже, что сама Топь — живое существо, да еще и разумное в придачу, но лично я в это не верю.
— Марк, мне кажется или там действительно свет? — Марина указала рукой на еле заметную желтоватую искорку.
— Вполне может быть, — задумчиво ответил Марк. — Это может быть маяк триннов.
