Стало немного спокойнее, и Анечка уговорила себя не поддаваться панике, спокойно съездить к Денису, отдать флейту и скорее вернуться. Надо вырабатывать в себе волю.
Трамвай неожиданно замер, немногочисленные пассажиры зароптали. С неба сорвались первые, очень мелкие капли дождя.
– Впереди дорожные работы! – сказал в микрофон вагоновожатый. – Кто спешит, лучше воспользоваться троллейбусом. Здесь простоим минут десять-пятнадцать.
Анечка выскочила на дорогу и тут же с ужасом замерла – чужой взгляд усмехался из всех отражений, из окон, из витрин и даже из стекол машин.
– Что со мной? – испуганно шепнула она, борясь с желанием запустить камнем в ближайшее стекло.
Из-за угла во двор въехала милицейская машина, неожиданно, как в каком-то ужасном сне. Анечка не совладала с собой и бросилась в ближайший переулок, побежала, почти не разбирая дороги, только стараясь выдерживать направление к дому Сергея. Разумнее было бежать к лептонной двери базы, но сейчас логика не руководила ее действиями. Просто Сергей казался ей сильнее всех сил Института вместе взятых. Это был ее собственный волшебник Ветер, и он всегда, всегда приходил на помощь.
Сзади взревел мотор, колеса с визгом рванули асфальт.
«Господи, помоги», – подумала Анечка и тут же вспомнила, как Сергей подбрасывал пятак.
Она сжала флейту в руке, изо всех сил представила, как врывается в узкую арку, через которую не проехать машине, и тут же увидела щель между домами.
Анечка проскользнула в нее и пронеслась через двор, неистово желая заскочить в подъехавший трамвай, но трамвая на улице не оказалось. Девушка бросилась через дорогу и ударилась обо что-то настолько твердое, что от удара из легких выбило воздух. В глазах потемнело. Она рухнула на дорогу и несколько раз перевернулась, с ужасом слушая истошный визг тормозов. Но флейту не выпустила.
В боку разлилась немыслимая боль, но Анечка стиснула зубы, вскочила и перебежала дорогу, скрывшись за углом ближайшего дома. Вслед ей лился поток отборной водительской ругани.
Потом она забежала в какой-то тупик, но не стала возвращаться, а полезла через забор, сунув флейту за пояс джинсов. Забор был старый, шершавый, она ободрала руки и оцарапала подбородок, пока перелезала через него. Зато по другую сторону ей подвернулся трамвай. Но он закрыл двери прямо перед ее носом.
– Гад! – погрозила она ему вслед кулаком, не обращая внимания на укоризненные взгляды прохожих.
Снова бежать.
Анечка чувствовала, что надо как можно скорее вернуться к Сергею, но не менее отчетливо чувствовала – что-то мешает. Словно действительно кто-то управлял случайностями, как ребенок управляет фигурками персонажей на экране компьютера.
Замелькали знакомые улицы.
Бежать уже не было сил. Анечка перешла на шаг, сердце колотилось в непроходящей тревоге. Еще чуть-чуть! Она прошла двор и потянула на себя дверь подъезда, туфли спешно застучали по лестнице.
Звонок. Тихо.
Сердце застучало еще сильнее.
Девушка машинально толкнула дверь – оказалось не заперто.
Не разуваясь, она бросилась в комнату. Пусто.
– Сережа! – Голос дрожал от нервного напряжения.
Тихо.
В ванной звучно упала капля. Анечка распахнула дверь и замерла на пороге.
Сергей лежал в воде лицом вниз – ванна полная до краев. Одежда в мокрую складку. И снова капля из крана сморщила отражение лампочки на зеркальной глади.
Анечка схватила Сергея за плечи и рывком выдернула из воды, стараясь не потерять сознание от боли в боку. Положила грудью на кромку ванны – из его рта хлынул целый поток.
– Дышать! – крикнула она ему в ухо. – Дышать!
Анечка схватила Сергея под мышки и с трудом выволокла на пол – мокрый след протянулся до самого коридора. Перевернула на спину и послушала сердце. Ни звука.
– Я тебе умру! – зло прошипела она. – Только попробуй!
Шесть толчков двумя руками в грудину, выдох в рот.
– Дыши же! – от боли в боку мир подернулся алыми пятнами.
Шесть толчков. Всем телом, до хруста ребер. Выдох. Еще шесть толчков. Из рта Сергея снова полилось. Выдох.
Сергей дернулся вялым спазмом, отдаленно похожим на кашель. Флейта за поясом мешала наклоняться, и Анечка бросила ее на пол.
Шесть толчков, выдох. Шесть толчков, выдох.
Анечка только теперь заметила, что ревет навзрыд.
Она бросилась к телефону и мокрым пальцем выдавила 03.
– «Скорая»? – задыхаясь, выкрикнула она. – Срочно приезжайте, тут человек утонул!
Она спешно назвала адрес. Спросили фамилию и год рождения Сергея, но она послала их подальше и бросила трубку.
Снова в коридор. Шесть толчков, выдох.
Анечка не знала, что еще можно сделать. Сергей так и не начал дышать, по его лицу разливалась мертвенная синева, губы стали бесцветными, цвета тела.
Шесть толчков, выдох.
Сколько прошло времени? Минута, две, три? Сколько выдохов, сколько толчков? Руки тряслись от чудовищного напряжения, слезы лились так, что мир размылся, словно нарисованный акварелью.
– Да будь же он проклят, этот повелитель случайностей! – горячо прошептала девушка. – Убийца, гад! – Она бессильно ударила кулачком в пол. – Ненавижу!
Сергей не дышал.
Анечка, утирая слезы, прошла в ванную, села на кромку и глянула в отражение зеркала. Чужой насмешливый взгляд уже не скрываясь ощупывал ее, словно пальцами.
– Запомни, сволочь, я тебя выслежу и убью! – шепнула она, чувствуя, как ткань реальности расползается перед глазами. – Обязательно. Ты меня понял? Я узнаю, кто ты, найду и убью!
Чужой взгляд ощущался всем телом, но Анечка уже не боялась. В ней надломилось что-то, словно душа умерла, оставив после себя черную шипастую ненависть.
Стекло дрогнуло эхом сирены.
Анечка спешно побросала вещи в пакет, не забыв уложить на дно флейту и альбом с фотографиями. Ментам теперь точно попадаться нельзя. Ключи от квартиры она решила забрать с собой – один длинный, похожий на зазубренный клинок стилета, другой обычный, от английского замка.
– Я их воткну тебе в глаза, когда сдохнешь! – пригрозила она неизвестному, который следил за ней из зеркала.
Анечка чувствовала, что у нее начинается неуправляемая истерика. Говорить уже не могла – из горла вырывались только всхлипы. Она прикрыла дверь и кубарем скатилась по лестнице.
ГЛАВА
ДЕВЯТАЯ
– Это Лысый его убил! – заливалась слезами Анечка в кабинете командира ячейки. – Точно тебе говорю! Все, как ты рассказывал!
Денис хмуро присел на подлокотник кресла, в котором скорчилась девушка, и неуклюже погладил ее по плечу.
