– Да. Следователь. Он уже два раза собирался взять показания, но ты никак не приходил в себя.
– Во сколько он обычно бывает?
– Около одиннадцати, перед обедом.
– А сейчас сколько?
– Шесть.
Сергей снова поднес стакан ко рту. После двух суток неподвижности пить хотелось чудовищно. Вода, чуть не убившая его, теперь возвращала к жизни.
– В девять начнется врачебный осмотр, – сказала медсестра. – Тебе пропишут диету и переведут в другую палату. Здесь у нас только дохлики.
Она улыбнулась, забрала термометр и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
«Похоже, Анечка не знает, что я здесь, – подумал Сергей. – Но «Скорую», кроме нее, вызвать было некому. Ладно, в качестве рабочей версии будем считать, что она не приходит, поскольку боится встречи со следователем. Тогда логично предположить, что и в квартире ее тоже нет».
Сергей понял, что может столкнуться с серьезной проблемой. Он не знал про Анечку практически ничего, знал только, что она из Ишима. Но этой информации недостаточно для поиска в огромном Питере, так что придется поднапрячься. Мысли завертелись, перебирая всевозможные варианты, но постепенно другая проблема отодвинула их на второй план. Сергей вспомнил своего убийцу.
«А что, если тварь, выбравшаяся прямо из зеркала, не только утопила меня, но и Анечку дождалась?» – От этой догадки Сергею сделалось страшно.
– Сестра! – позвал он.
Голос был еще слишком слабым. Пришлось поискать у изголовья кнопку для вызова персонала. На звонок прибежала уже знакомая медсестра.
– Меня привезли одного? – спросил у нее Сергей.
– В смысле? – Она явно не поняла, что он хочет. – В тот день к нам в отделение человек пять привезли.
– Все мужчины?
– Нет, одна девушка. Рыженькая такая, под машину попала. Но она прожила только сутки, оказалась слишком тяжелая политравма. Что случилось?
– Не знаю. – Сергей ощутил, как мир уходит из-под него. – Мне плохо!
Сердце сжалось чудовищной болью, реальность свернулась в черный рулон, и Сергей вновь потерял сознание, рухнув в пустоту, заполненную непроницаемой тьмой. Видно было только часы – огромный циферблат, освещенный непонятно чем. Стрелки быстро вращались в обратную сторону, и Сергей не мог оторвать от них взгляд. Механизм часов громко щелкал, отмеряя ритм бесконечности.
«Рыженькая такая, – отстукивали часы. – Рыженькая такая, рыженькая…»
Сергей заткнул бы уши руками, если бы у него были руки и уши, но его разум висел в абсолютном ничто.
«Жизнь не имеет смысла, – подумал Сергей, чувствуя, что в любой момент может остановиться сердце в оставшемся на кровати теле. – Лучше раствориться в этом ничто».
«Ты разве нашел своего врага? – спросил Мацудайра-сан по-японски. – Разве ты выполнил главное предназначение воина?»
«Это уже не имеет смысла, – мысленно ответил Сергей. – Он меня победил».
«Это неправда. Ты еще жив».
«Во мне погибла душа. Я уже ничего не смогу».
«Значит, ты умер?» – насмешливо поинтересовался Мацудайра-сан.
«Да».
«Великолепно. Никто не может победить мертвого. Если жизнь для тебя ничего больше не значит, ты достиг совершенства. Нет больше силы, способной тебя победить. Но есть еще понятие чести. Разве тебе не хочется отомстить?»
«Рыженькая такая, – отстукивали часы. – Рыженькая».
«Разве я смогу?» – безразлично спросил Сергей.
«Это не имеет значения, раз ты уже умер. Остается только попробовать. У мертвого впереди целая вечность».
Сергей собрал все силы внутри себя и вывалился из бесконечной тьмы. Свет снова больно ударил в глаза.
Судя по теням в палате, солнце склонилось за полдень, значит, следователю с визитом снова не повезло. Замечательно. Сергею не хотелось отвечать на вопросы. Он привстал на кровати и сбросил простыню на пол, оставшись в длинной больничной рубахе.
Распахнув дверь в коридор, он увидел медсестру за столом, которая увлеченно читала детективчик в мягкой обложке.
– Где мои вещи? – громко спросил Сергей.
Медсестра вздрогнула и обернулась.
– Тебе рано вставать. Ложись, пожалуйста, – ответила она.
– Не могу. Мне надо уйти.
Сергей ощутил, что в нем действительно что-то умерло – впервые в жизни собственная безопасность его нисколько не волновала. Важным теперь казалось лишь достижение цели. Во что бы то ни стало, любой ценой. Видимо, решимость пациента не ускользнула от медсестры.
– Твоя одежда в кладовке у сестры-хозяйки, – начиная нервничать, сказала она. – Завтра утром сможешь ее получить.
– Очень сожалею, – мягко улыбнулся Сергей. – Но одежда мне требуется немедленно. Будьте так любезны показать мне кладовку.
– У меня нет ключей!
– Это не имеет значения.
Медсестра нерешительно поднялась со стула и засеменила по коридору. Сергей двинулся следом.
Дверь в кладовку оказалась самой обычной – деревянной, крашенной в белую краску. Сергей присмотрелся к замку и с коротким выкриком ударил в него босой пяткой. Дверь натужно крякнула и поддалась. По краске пробежала кривая трещина.
– Спасибо, – поблагодарил он медсестру и шагнул за порог.
Несмотря на полутьму, Сергей легко отыскал свою одежду в одной из пронумерованных ячеек, однако все карманы оказались пустыми.
– Все изъял следователь, – поспешила оправдаться медсестра.
– Ничего страшного.
Сергей стянул через голову больничную рубаху и, ничуть не стесняясь собственной наготы, принялся одеваться. Медсестра подобного не ожидала – смутилась, но взгляд не отвела.
– Где тут выход?
Медсестра молча указала в сторону лестницы, но через секунду сказала:
– Тебе нельзя уходить. Последствия трехдневной комы могут быть непредсказуемыми.
– Это не имеет значения, – улыбнулся Сергей и направился к лестничной клетке. – Будет просто замечательно, если вы не поднимете тревогу прямо сейчас.
Ответа он не расслышал, сбегая по лестнице на первый этаж. Новое состояние полного безразличия начало ему нравиться. Возможно, Мацудайра-сан прав в том, что рана, нанесенная воину, всегда должна быть смертельной. Для того, кто ее нанес.
Не спеша миновав десяток кварталов, Сергей приблизился ко двору своего дома. В том, что дверь заперта и опечатана милицией, не было никаких сомнений, поэтому подниматься следовало не в свой подъезд, а в тот, где есть выход на крышу. Усталость после нескольких суток бессознательной неподвижности давала о себе знать, но Сергей решил не обращать на нее внимания, пока это возможно. Поднявшись на крышу, он осторожно пробрался до площадки балкона и мягко соскочил вниз. Форточка оказалась закрыта, но не заперта на щеколду, что избавило его от необходимости бить стекла. Пролезть в нее не составляло труда.
