И вот опять вечерело. Косые лучи солнца освещали нашу серо-зеленую колонну. Мы уже проехали Мельк, знаменитый своим монастырем в стиле барокко. Вперед и только вперед. Мы уже где-то под Веной. В конце концов, мы стали привыкать к этой гонке без остановок. Я до такой степени вымотался, что едва не засыпал на ходу.
Несмотря на принятые меры предосторожности – целый мотоциклетный взвод 3-й роты поставили фонариками сигналить, оповещая о наличии крутых поворотов и других опасных участков, – перевернутые грузовики и помятые автомобили помечали наш маршрут следования. Их сразу же оттаскивали на обочины – дорога должна была оставаться свободной при любых обстоятельствах – дивизия на марше! Ничто не должно препятствовать ее продвижению вперед. График марша был просчитан генштабистами с точностью до часа. Ни проливные дожди, ни грозы, ни жара не должны были служить помехой – график должен соблюдаться железно!
Если одно транспортное средство по каким-либо причинам выходило из строя, личный состав пересаживали на другое. Если в ходе марша кто-то оказывался больным или получал травму, следовавший в хвосте колонны санитарный батальон забирал их. Следует упомянуть, что после того, как личный состав 3-й роты выполнил свою задачу в Австрии, был только один случай, когда взвод в полном составе, включая и командира взвода, по причине выхода из строя техники сделал вынужденную остановку в Будапеште. Разумеется, всех их оставили ночевать в столице Венгрии. И они до самой Румынии так и не смогли нагнать остальных. Нет необходимости говорить о том, как им завидовали: такое событие – побыть в Будапеште!
Мы разместились на постой где-то южнее Вены. Постепенно мы постигали науку того, что значит быть мотоциклистом-посыльным. Когда наши уставшие товарищи из рот заваливались спать, для нас это не означало ночевки. Кому-то из наших приходилось отправляться в штаб дивизии, а это иногда означало отмахать лишних 30–40 километров, в то время как другой спешил в штаб полка, третий – в тыловые подразделения и службы. И так почти каждую ночь. Кто, скажите на милость, стал бы обвинять нас в нечестности, если мы иногда разыгрывали «неисправность в пути следования»?
К этому времени – я имею в виду, на протяжении того самого марша – я уже довольно сносно управлялся с мотоциклом и даже научился самостоятельно устранять мелкие поломки типа пробитой камеры. Мне пришлось залатывать целых две! И со свечами тоже проблемы если и возникали, то тут же устранялись. Отныне (после того знаменательного эпизода в Вогезах) я регулярно очищал их от нагара. Сейчас моя первая история со свечами вызывает у меня лишь улыбку. Тысяча километров от Витри и до Румынии – вот школа, обучившая меня всему.
В пуште
«Запустить двигатели!.. Вперед… марш!»
И мы двинулись вперед. Мы до сих пор не знали конечного пункта марша. Прямая как стрела дорога вела к венгерской границе. Я остался помочь Беле – на его мотоцикле потребовалось установить какой-то там контрольный кабель. Когда закончили, продолжили путь. Дорога так и соблазняла устроить гонки – ни одного грузовика, ни одной штабной легковушки. Мы все больше и больше старались выжать из наших BMW. Стрелка спидометра неудержимо ползла вверх – 80 км в час. 90. 100. Вот она, добравшись до цифры 110, задрожала около 120. Я, должен признаться, тоже задрожал. Мне казалось, ремешок каски душит меня, придорожные деревья неслись мимо в опасной близости. Нет уж, хватит! Я убавил газ. Бела, проехав чуть вперед, стал дожидаться меня.
– Ну, как тебе машинки? По-моему – то, что надо! – не скрывая восхищения, воскликнул веснушчатый уроженец Померании.
Я полностью был с ним согласен. И все же мне казалось, что выжатые нами 120 км в час далеко не предел для наших BMW.
Батальон мы нагнали уже в Пресбурге (с 1919 г. Братислава) в Словакии.
Дальше ехали по Венгрии. Чудно выглядела венгерская жандармерия – плюмажи на цилиндрических головных уборах. Жандармы стояли на каждом перекрестке, на каждой развилке и всякий раз при приближении нас брали ружья на караул. Будто мы генералы.
Было очень жарко. Устали мы изрядно – еще бы! Тысячу километров отмахала наша колонна. А мы, мотоциклисты связи, и того больше – у меня на спидометре пробег составлял уже 1800 километров.
Двигатель басисто напевал свою однообразную песню. Вдруг монотонность нарушил рев позади. Не успел я оглянуться, как между нами буквально впритирку пронесся Вагнер. Возьми я чуть вправо, и столкновения не миновать.
– Ты что, совсем одурел, идиот? – выкрикнул я ему вслед.
Вагнер даже никак не отреагировал, скорее всего, просто не услышал из-за шума и тут же стал сзади приближаться к Бахмайеру. Совсем, что ли, тронулся? Я изо всех сил надавил на тормоза, чтобы не врезаться в них. Но тут словно по мановению незримой волшебной палочки Вагнер дал резко влево, едва не врезавшись в машину Бахмайера, и машину Вагнера стало заносить. Из-под царапнувших по асфальту металлических частей брызнул сноп искр. Взревев, мотор заглох. Вагнер свалился на землю. Я уже успел остановиться, соскочил с мотоцикла и бросился к Вагнеру. Тот лежал как труп.
– Где я? Что со мной? – пролепетал он.
– Ты свалился с мотоцикла. Болит где-нибудь? – озабоченно спросил я.
Но тут Вагнер, глубоко вздохнув, поднялся на ноги. Надо сказать, ему крупно повезло – он отделался царапинами.
– Я, кажется, заснул. Не помню, хоть убей, как я оказался на земле!
Вот такие происшествия тоже случались. Видимо, промчавшись между нами, он уже спал или балансировал на грани сна и яви. Машина пострадала ненамного серьезнее, чем он, – помятая фара, разбитое стекло, сорванная левая подножка, пожалуй, и все. Но для таких случаев существовали ремонтники. А что касается самого Вагнера, ему исключительно повезло – слева от дороги, по которой мы следовали, был тридцатиметровый обрыв. То есть еще от силы метр, и Вагнер кормил бы дунайских рыбок, а его мотоцикл лежал бы на дне великой европейской реки. В этом смысле у ремонтников было бы забот меньше.
Уже при подъезде к Будапешту, навстречу нам подъехало несколько по виду штабных машин. Из них вышли офицеры венгерской армии и вытянулись по стойке «смирно». Ну, разумеется, и наш Старик тоже выбрался из командирского авто.
– Вроде как большое начальство пожаловало, – констатировал Бела.
И действительно, генеральские лампасы на форменных брюках, позолоченные фуражки, увешанные медалями мундиры – как на параде! Нас ничуточки не смутило это прибытие важных персон. Напротив, многие из наших мотоциклистов демонстративно стащили с головы каски и уселись со скрещенными на груди руками и клевали носом от хронического недосыпания. Я и сам внезапно почувствовал, как слипаются веки. Но, преодолев себя, я все же извлек из потайного места свой фотоаппарат и, пробравшись позади нашего Старика, щелкнул несколько кадров. А венгры, вооружившись картами, скорее всего, разъясняли нашему командиру, как целесообразнее проложить маршрут продвижения через столицу Венгрии.
Бахмайеру приказали прибыть на передвижную радиостанцию и установить связь со штабом дивизии. В конце концов, это совещание на дороге закончилось.
