– Она страшненькая. – предупредил Андрей. – Что там такое?
– Что? А… Программы со встроенным самоуничтожением. Все вычистила, как веником! Какая умница! Под такой системой! Нет, это просо гений в юбке.
– Она не носит юбку. – снова вставил словечко Андрей.
Пашка глянул на него с непониманием.
– Звони ей скорее!
– Номер телефона только у меня дома, в ее письме.
– Поедем все вместе. – предложил Валентин.
Они спустились по лестнице и вышли к машине.
– Ты говорил о сорока миллионах? – напрямую спросил Валентин у Пашки.
– Если разово, то именно столько. – прикинул Пашка. – Ну, минус стоимость оформления патента. На таком уровне это может вылететь и пятьсот тысяч. Но если устроить аукцион среди всех компаний, которые выпускают компьютеры, можно поднять и больше. Сам ведь Скотт собирался получить с этого выгоду, а не просто заплатить премию.
Андрей открыл машину и Валентин первым сел на переднее сиденье.
– Поехали. – коротко кивнул он, и прикрыл глаза, откинув плешивую голову на подголовник.
Андрей запустил двигатель, выехал на трассу и хорошенько придавил педаль газа. Солнце нещадно слепило, выдавливая слезы из глаз. Андрей сощурился и нажал кнопку на панели, чуть затемнив лобовое стекло. Рекламные щиты с шелестом пролетали по бокам, словно раскрашенные мельничные крылья, по противошумным экранам плавали блики отраженного света.
– Не гони так. – не открывая глаз попросил Валентин. – А то сейчас самое время разбиться.
Сверкающие стены небоскребов пускали тысячи солнечных зайчиков, торговый дом на Савеловской отливал ртутным блеском. Андрей много раз мысленно сравнивал город с растущим кристаллом, и сейчас это сравнение напросилось снова. Само собой.
Ветер шумел в приоткрытом окне, шелест колес то нарастал, когда машина проскакивала под прозрачными трубами надземных переходов, то снова растворялся в открытом пространстве, стиснутом лишь щитами противошумных экранов. Это создавало отчетливое ощущение волнистости, хотя трасса была ровной – настоящая асфальтовая река, гладкая и сверкающая, как застывшая лава.
– Сегодня что, солнечная активность повышенная? – спросил Андрей.
– Не знаю. – пожал плечами Пашка. – Включил бы радио, там скажут.
– Ну его на фиг. – отмахнулся Андрей. – По всем станциям крутят одно и то же.
Он перестроился на фри-лайн и еще добавил скорости.
Длинные гудки в трубке тянулись немыслимо долго.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Валентин.
– Дома никого нет. – Андрей нажал кнопку отбоя и сел на диван.
– В каком хоть районе она живет?
– Медведково. Но до самого дома я ее не отвозил. По номеру телефона, в крайнем случае, можно адрес узнать.
– Жаль, что программ не осталось. – Валентин вздохнул и сел рядом. – Можно было бы их распотрошить и понять, как все было устроено. Тогда саму девушку можно было бы и не беспокоить. Похоже она даже не знает, каким сокровищем обладает.
– Ну, это уже воровство. – раздался с кухни Пашкин голос. – Я вам обоим шеи сверну, если вы всерьез об этом подумали.
– Такие деньги не воруют. – усмехнулся Валентин. – Они либо идут в руки, либо нет.
– Это ты брось. – Пашка показал голову из-за дверного косяка. – Нам что, на четверых будет мало?
– Ладно, ладно… Остынь. – успокоил его Валентин. – Я пошутил. Рыцарь.
Андрей вспомнил, как год назад Пашка заявился к нему с разбитой физиономией. Причиной физических повреждений оказалась обычная подвальная мышь, которую пятеро подростков подвесили за хвост и пытались расстрелять из пневматики. Пережить издевательства над живой тварью Пашка не смог, отцепил мышь и выпустил, за что был избит до сотрясения мозга и вынужден был не только на две недели взять неоплачиваемый отпуск, но и объясняться с милицией.
Только его заслуги перед МВД в качестве программиста-замочника, позволили избежать суда – одному из подростков он умудрился сломать руку, а другому нос. Мышь – вредный грызун и переносчик заразы, не давала свести дело к необходимой самообороне или крайней необходимости. Тогда дело окончилось для Пашки публичными извинениями, солидным штрафом и оплатой лечения пострадавших парней.
И ведь ни о чем не жалел. По крайней мере на словах.
– Даже если бы программы были… – закончил тему Пашка. – Я бы их не взломал. Судя по способностям нашей таинственной незнакомки, она бы меня многому могла научить. Хотя, с другой стороны, может и не пришлось бы ничего ломать. Может, там простенькая утилитка – запустил и все.
Андрей сидел и не мог решиться сказать про мини-диск. С одной стороны была вероятность восстановления удаленных данных, а с другой – если не восстановятся, Валентин может нешуточно разозлиться. Получается, что именно он, Андрей, не понял, с программисткой какого уровня имеет дело, затем стер все данные с диска, а под конец еще уничтожил все доказательства открытия. Как специально. Так и назовут – диверсантом.
Но тут его пронзила всплывшая из памяти фраза: «Он у меня последний».
А что если действительно? Что, если других копий этой уникальной программы просто не существует в природе? Да и неудобно звонить ей, когда с диска все стерто.
Андрей почувствовал, как по спине паучьими лапками расползается страх. Похоже было, что случилось непоправимое.
Этот вопрос лучше поднять, когда Валентин уедет. Пашка парень попроще. По крайней мере не вскрысится.
– Позвони-ка еще раз. – попросил Валентин.
Андрей взял телефон и набрал семь цифр из восьми, чтобы точно никуда не дозвониться. Приложил трубку к уху и подождал, делая вид, будто прислушивается к длинным гудкам.
– Никого нет. – сообщил он, и отложил трубку.
Время шло. Пашка сбегал за пицей, ни пообедали. Андрей еще дважды делал вид, что звонит.
– Ладно. – Валентин посмотрел на часы. – Не могу я тут торчать целый день.
– Тебя отвезти? – с готовностью предложил Андрей.
– Ты мне лучше найди эту девушку. Доехать я могу и на такси. Так что давайте, ребята. Вечером я вам позвоню.
Андрей закрыл за ним дверь.
– Фухх… – сказал он, вытирая несуществующий пот с лица. – Паш, рассказывай о нашем деле! Это подождет, не протухнет.
– Это тоже дело серьезное. – не согласился Пашка. – Девушка может и не знает, какую важную проблему решила.
– Тебе никто никогда не говорил, что ты ненормальный? – поинтересовался Андрей.
– Настоящий программист просто обязан быть ненормальным. – усмехнулся Пашка. – Иначе ему грош цена.
