Корнелюк оказался метким стрелком, и первая же его ракета разнесла вражескую машину. Вдруг «Шип» дрогнул и резко сбросил скорость.
– Командир, в нас попали! – крикнул Семенов.
Истребитель, зашедший нам в хвост, не рассчитал маневра и пронесся вперед.
– Ничего, я его сейчас подпалю. – Корнелюк развернул установку и выпустил вторую ракету. Машина врага задымилась.
– Отличная работа! – Я похвалил стрелка, а сам стал лихорадочно прикидывать, что делать дальше.
Ракет не было. Уничтожить истребители с помощью лазера на такой скорости невозможно. Пушка их не брала.
– Потапов, что у тебя с ракетами?
– Закончились, командир!
– Тогда работаем в паре. Пристраивайся за мной. Я попытаюсь вызвать огонь на себя, чтобы он зашел ко мне в хвост, но перед тобой. Тут ты их и подпаливай!
– Понял! – Вслед за его ответом последовал сильный грохот.
– Потапов, что это?
– Командир, видимо, придется отменить задуманное. Мне снесли правую установку. – Боец говорил с ощутимым напряжением.
– Почему так тихо говоришь? Ты ранен? – Я едва уклонился от очереди истребителя.
– Да нет. Ерунда. – Потапов закашлялся.
– Выходи из боя! Не геройствуй! – Я развернул машину и пошел на сближение с аварийным «Шипом».
– Я сейчас… – боец снова закашлялся, – выйду из боя… Минутку подождите…
– Командир, – крикнул мне Корнелюк сквозь рев двигателей, – он, кажется, плохо соображает.
Машина Потапова промелькнула впереди. За нею гнались два истребителя.
– Они его сейчас размажут! – Корнелюк забыл выключить микрофон.
– Не боись, Димка! – едва слышно произнес Потапов. – Глядишь, и не размажут… – Последние слова перешли в хрип.
– Что ты делаешь?! – заорал я, увидев, как боец шел лоб в лоб на истребитель.
Потапов продолжал набирать скорость. Машина, ведомая компьютером, летела, не сворачивая. Неожиданно боец резко опустил нос машины и вошел в пике. Два истребителя, гнавшиеся за ним, и один, шедший на таран, не успели отреагировать на молниеносный маневр. Они врезались друг в друга и стали падать одним пылающим комом.
Но и Потапов слегка не рассчитал маневра. У самой земли ему почти удалось выровнять машину, но инерция продолжала тащить ее вниз. «Шип» врезался в поверхность. Прочертив на земле черную борозду, машина остановилась.
– Потапов, ты жив?
Некоторое время ничего не было слышно. Потом раздался щелчок, и рация заговорила:
– Это Бешанов! Потапов жив, но без сознания. Похоже, ему здорово досталось. У него из горла идет кровь.
– Только этого не хватало! Ладно, ты сможешь оказать ему помощь? – Меткая очередь Корнелюка прошила вражеский истребитель, зачем-то снизивший скорость.
– Думаю, смогу. Но нам бы самим не помешала подмога!
– Сейчас попробуем что-нибудь придумать. Кирьякова, слышишь меня?
– Так точно, на связи.
– Ты можешь определить координаты машины Потапова? – Рев пронесшегося рядом истребителя почти заглушил мои слова.
– Да! Они разбились всего в семистах тридцати метрах от нас!
– Отлично, выдвигайтесь туда, Потапов ранен!
– Поняла, действуем!
Я вновь сосредоточил внимание на экране. Оставалось всего три истребителя. Сойкин тоже неплохо поработал. Через несколько секунд загорелась одна из вражеских машин.
– Командир, держите ровно, у меня один на прицеле! – крикнул Корнелюк.
– Понял, сними его! – Я развернулся в сторону, куда целился стрелок. Через мгновение истребитель разлетелся на куски.
– Молодец!
– Это не я, – обескураженно ответил Корнелюк. – Меня кто-то опередил!
– И я даже знаю кто! – вдруг послышался голос Сойкина. – Не все же лавры тебе!
– Ну, ты и гад, Петя! – беззлобно ответил боец.
Вскоре обломки последнего истребителя рухнули на землю. Я посмотрел на радар. Больше целей не было.
– Бешанов, доложить обстановку!
– Все нормально, командир. Потапов жив, кровь мы остановили. Но говорить пока не может.
– Ясно, ждите, мы сейчас вас подберем.
Через несколько минут я мягко посадил машину на траву рядом с подбитым «Шипом». Потапов лежал на спине, подложив под голову руки. Рядом стояли Бешанов и Кочетова, а чуть подальше сидела Кирьякова с бойцами своего экипажа. Выпрыгнув из кабины, я подошел к ней.
– Ладно, бойцы, хватит отдыхать. Пора лететь дальше. Посадите Потапова в мою машину и…
– Командир, подождите, – перебила меня Кирьякова. – У вас кровь.
– Где? – Я посмотрел туда, куда она показывала. Из левой ноги, чуть выше колена, торчал погнутый металлический штырь. – Я и не почувствовал! Это, видимо, когда нам снесли установку.
– Сядьте, надо обработать рану, – сказала Кирьякова.
– Нет времени. Просто дай восполнитель.
Выдернув штырь, что было довольно неприятным без анестезии, я залил в рану восполнитель.
– Вот и все.
– Но, по-моему, лучше было бы обработать.
– Не лучше. Самое лучшее – это как можно быстрее одолеть полосу. А насчет раны, то на войне ты увидишь и не такое.
22:48:56
Хлопнул подрывной заряд, и я вышиб ногой дверь. В комнату влетела граната. Последовал взрыв, после которого мы сразу рванулись вперед. Но противника не было.
– Так, тут никого! – разочарованно воскликнул Сойкин.
– Ты не рад?
Боец промолчал. Мне тоже начинала надоедать эта беготня по комнатам комплекса. Последний, четвертый, этап начался почти два часа назад, но мы пока не встретили ни одного противника. До конца учений оставалось всего пятнадцать минут.
– Ладно, вперед. – Я подошел к двери, выходящей из комнаты, где мы находились.
Технику захвата помещений пришлось применить уже полсотни раз за четвертый этап, поэтому ребята действовали автоматически. Маркова размешает заряд малой мощности на замке, я занимаю позицию перед дверью, Сойкин снимает чеку гранаты и приготавливается к броску. Так все было и сейчас.
Удар по поврежденной двери, и граната полетела в темноту. Раздался глухой взрыв, и тут же рев тяжелого пулемета. Засада.
– В укрытие! – заорал я и прижался спиной к стене с одной стороны дверного проема. Сойкин стоял с другой.
Пули разрывали обшивку на противоположной стене. Пулемет стрелял, не переставая.
– Что будем делать?! – сквозь рев крикнул мне Сойкин.
