Дети видят, что взрослые заняты какими-то необычными делами, разговорами, приготовлениями. Происходит что-то, сильно выходящее за рамки обычной жизни. Это их занимает, им любопытно, хотя немного жутковато. Они начинают смотреть вокруг, огорчаются от того, что кто-то плачет, интересуются тем, что сейчас будет, что такое похороны и т. д.
Думаю, у многих родителей есть свои детские воспоминания первых встреч с тяжелым событием и горем. И вы можете использовать этот опыт, чтобы понять, что происходит в душе вашего ребенка.
КАК РАССКАЗАТЬ?
Все зависит от того, как детям это подать. Сказать, на мой взгляд, надо спокойно, с очень большим уважением к ушедшему человеку и к масштабу события. А не просто: ты не
плачь, не расстраивайся, все пройдет. Рождение и смерть – это величайшие события. Это тебе не съел – или не съел конфету, надел теплый шарф или не надел. Передавать нужно с адекватной тональностью. Нужно по возможности подключать сознание ребенка, хотя это не значит, что ему надо стараться передать весь смысл смерти, который и взрослым трудно постичь. Важно посвятить его в общие переживания:
– Знаешь, мама очень любила дедушку, теперь его нет с нами, и мы собираемся сегодня в память о нем.
МАМА, ТЫ УМРЕШЬ?
Лариса (сыну 6 лет):
«А если ребенка волнует тема смерти, он начинает понимать, что все умрут, бояться болезней, старости? Как говорить об этом?»
Конечно, страшно быть закопанным в землю. Это совершенно правильная реакция. Со страха смерти, болезней и старости начинались великие религии. Закрывать от ребенка эту сторону жизни, по-моему, неверно. Дети должны знать, что есть и беды и страдания. Но они не должны получать незаживающие раны на этой почве. Помочь им справиться с новым знанием, научиться его переносить – функция родителей. Дети любят играть в страшное, они любят ходить по грани, хотят испытывать страхи и учиться преодолевать их. Вопросы о смерти они тоже должны пережить, но на этот раз лучше вместе с родителями. От спокойного объяснения родителя зависит и их более спокойное принятие мыслей о смерти.
В литературе можно найти замечательные примеры таких разговоров с детьми. Хочется привести один из них (Из воспоминаний Г. Л. Выготской, автору воспоминаний тогда 5–6 лет)
[5]
.
«Это лето для меня было омрачено двумя разными по масштабу, но одинаково огорчительными событиями. Помню, все были потрясены нелепой трагической смертью профессора М. Басова и, по-видимому, поэтому в доме много говорили о смерти. В результате всех этих разговоров я поняла неизбежность смерти, и это меня потрясло. Я была напугана, очень угнетена, все казалось мне непрочным, зыбким. Отец заметил мое состояние и однажды, дождавшись, когда мама уйдет вниз к бабушке, взял меня за руку и привел к нам наверх, на балкончик. Там он посадил меня к себе на колени так, чтобы видеть мое лицо, обнял и спросил:
– Скажи, что случилось?
– Это правда, что все люди умирают? – спросила я и с надеждой посмотрела на него. Мне так хотелось, чтобы он развеял мой страх и сказал, что это не так. Отец выдержал мой взгляд, погладил по голове и спокойно сказал мне:
– Правда. Но только умирают люди очень старые и очень больные. Так что тебе нечего тревожиться. Это все будет очень-очень нескоро, через много-много лет.
Говоря это, он сделал неопределенный жест рукой в воздухе, как бы показывая отдаленность этого момента. Становилось спокойнее, но надо было все уточнить:
– А ты? А мама?
Он улыбнулся:
– Мы тоже нескоро будем старыми, и, видишь, мы здоровы. Так что ты не тревожься, иди спокойно играть. – Спустив меня с колен и поцеловав, он мягко подтолкнул к двери: – Иди к детям играть.
На душе снова стало спокойно. Помню, меня распирало от любви к отцу и благодарности. Поверьте, я это так помню, как будто это произошло только что».
Ребенок страдает молча
Юлия (сыну 7 лет):
«В младших классах школы меня обижала одна девочка. Родителям я не рассказывала.
У одной моей подруги был садист-учитель, который постоянно ее унижал. И ей стыдно было рассказать родителям. Почему дети не рассказывают родителям о своих страданиях? Как разговорить ребенка, если ему плохо?»
Здесь сразу два вопроса. Один – как сделать так, чтобы ребенок тебе доверял, а не замалчивал свои обиды или страдания? Второй – как вообще защитить ребенка от агрессии?
Начнем с первого: как «разговорить» ребенка, если его обижают, а он молчит.
Здесь приходится говорить об общем доверии ребенка к родителю. Оно возникает, когда ребенок знает, что его выслушают и поймут. Чаще всего у родителя возникает желание поскорее научить его, дать совет, а иногда даже покритиковать, сказав «сам виноват». Все это можно делать, но в спокойное время. А когда ребенок огорчен, то «воспитательная» активность родителя только отдалит или даже оттолкнет его. Таким образом, чтобы «разговорить» ребенка, нужно суметь как следует выслушать его. Как этому научиться, я подробно разбираю в своих двух книгах
[6]
.
Что касается случаев агрессии. Учителя-садисты, может быть, встречаются и по сей день, однако есть надежда, что «слава» об их действиях становится рано или поздно известна. А вот нападки со стороны одноклассников иногда приобретают особенно тяжелые формы.
Есть такое явление – «буллизм» (от англ. слова bull – бык). «Быком» может стать девочка или мальчик крепкого сложения, с повышенной агрессивностью. Частично эта черта достается от природы, частично бывает результатом неудачного воспитания, например, подражания агрессивному отцу. «Булли» выбирают жертву, преследуют ее и наслаждаются этим. А класс молчит, ребята боятся пикнуть. Учителя, как правило, ничего не замечают.
Недавно я услышала рассказ мамы. Ее сын учится во втором классе одной из самых престижных школ Москвы. Его избил одноклассник, и сын пришел домой весь в синяках! Оказалось, что этот агрессивный мальчик уже давно всех обижал и избивал. Учителя особых мер не принимали, да и на этот раз очень старались замять историю. Если бы родители не подняли шум, все бы так и продолжалось. Таким образом,
РОДИТЕЛЯМ И УЧИТЕЛЯМ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО ЗНАТЬ О ВОЗМОЖНОЙ ПОВЫШЕННОЙ АГРЕССИВНОСТИ НЕКОТОРЫХ ДЕТЕЙ И ПРОЯВЛЯТЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ!
