– Я их понимаю, – нахмурился Вадим. – Кончай острить, о серьезных вещах говорим. Как информация попадет в мозг без органов чувств?
– Ага! И до тебя дошло! Конечно, так или иначе информация в мозг попадет, и нет ни малейшей разницы, какой из органов чувств при этом будет задействован. Разум не может быть изолирован от внешней среды, он не был бы разумом, если бы не получал и не обрабатывал информацию. Поэтому сигнал должен быть адресован не органу чувств, а непосредственно мозгу. Так что самым универсальным языком можно считать язык математических абстракций, то есть формул, описывающих те или иные процессы. Здесь американцы выбрали верный путь расшифровки получив цепь уравнений, описывающих пресловуту Модель. А теперь прикинь, что неизвестные нам математики зашифровали сигнал таким образом, что данные, полученные в процессе его расшифровки, представляют собой рабочую управляющую программу. Вирус.
– Так… – прошептал Вадим. – Вечер перестает быть томным. Мы что, могли подхватить космический компьютерный вирус?
– Подобные программы принято называть скорее не вирусами, а «троянскими конями». Тоянами, как говорят компьютерщики. Эти проги не портят машину, но выполняют на ней операции, незаметные для пользователя. Например похищают пароли или данные, отправляя их затем по нужному адресу в Интернет. Если при расшифровке сигнала мы получаем такую программу, то она естественным образом будет расчитана на работу под той операционкой, под которой происходил анализ. Въезжаешь?
– Приблизительно. Получается, что производя анализ сигнала, операционная система как бы сама под себя пишет «троянского коня»?
– Да. Причем с заранее заданными в месте отправки сигнала параметрами. Например это может быть дальнейшее копирование программы на все доступные компьютеры, как это делают почти все известные вирусы. На каждой машине такая программа может проанализировать параметры переферийных устройств, а затем полностью перехватить управление всей сетью объединенных компьютеров. Если, к примеру, в качестве цели будет задано подавление систем ПВО, то каждый компьютер, на котором будет работать такая программа, начнет выполнять ее в меру своих возможностей.
– У большинства машин нет такой возможности.
– Это тебе так кажется, – остерег оператор. – Каждый компьютер на земле может внести в это дело малую толику, которая приблизит выполнение главной задачи. Например компьютер управления гражданскими авиарейсами может направить пассажирский лайнер на радарную установку, компьютер седств массовой информации может получить от неизвестного адресата неопровержимые данные о работе начальника ПВО на иностранную разведку, которые опубликуют в газетах. Это лишь явные проявления, на самом деле процесс может быть еще более опосредованным. Все зависит от задачи, поставленной инопланетными программистами.
– Но как они ее могут поставить, если не знают о нас ничего?
– Образами. Они могут создать обобщенно-математический образ средств противовоздушной обороны. Например он может выглядеть так: «То, что способно поразить объекты, приходящие с орбиты». Такой постановки вопроса для компьютера вполне достаточно, пскольку компьютер не мыслит, он лишь выполняет поставленные условия. А в такой модели условие поставлено более чем конкретно.
– Значит посадочный компьютер авиабазы, зараженный этой дрянью, может специально разбить самолет, в котором летит командующий ПВО?
– Вполне. Но это читстая теория, предупреждаю. Умозрительная конструкция. Так это может работать, если вообще существует.
– Но генерал Диксон разбился, – Вадим задумчиво погладил бородку. – Слушай, а ты можешь как-нибудь отследить в сети возможные проявления этой штуковины? Ну, на случай, если она все-таки существует.
– Беглый анализ провести я могу. Но за точность не ручаюсь. По крайней мере я замуровал все удаленные порты на наших машинах, чтобы никакая зараза проникнуть не смогла.
– Молодец, – похвалил Вадим.
– Но если вся мировая сеть заразится, то мои меры предосторожности окажутся совершено бессмысленными.
– Задал ты мне тему для размышления, – невесело усмехнулся Вадим.
– Тут не над чем размышлять, – оператор пожал плечами. – Если это случилось, то изменить уже ничего нельзя. Мы же не можем отключить все компьютеры разом и переформатировать все жесткие накопители.
– Но есть же антивирусные программы.
– Есть. Но для их создания нужно поймать трояна, декомпилировать его и посмотреть, как он устроен. У тебя есть образец этой вражестской програмистской мысли?
– Нет. Может ты откроешь порты и попробуешь его поймать?
– Тоже дело, – парень почесал макушку. – Пожалуй, хуже не будет.
– Вот и давай, – кивнул Вадим, направляясь к выходу. – А мне надо ехать.
8.
Шерстка отряхнула снег с обуви и, открыв замок, шагнула в прихожую. В квартире было темно и царила тишина, ставшая непривычной после, приезда Олега. За две недели отсутствия Шерстка здорово соскучилась по своему убежищу, но в памяти оно неприменно возникало вместе с образом двоюродного брата. Порой Олег был невыносим, раздражал неопрятностью и безответственностью, граничащей с инфантилизмом, но эта холодная пустоквартирная тишина действовала еще более угнетающе.
Девушка включила лампу и сняла шубку. Желтый свет разогнал темноту, но от этого квартира не сделалась менее пустынной. Тихо было, пустынно и одиноко. Шерстка сняла ботинки и поспешила включить телевизор, чтобы хоть немного разогнать эту назойливую тишину.
Аромат фиалок она почувствовала еще в прихожей, но решила, что почудилось. Откуда в квартире взяться цветам? Но неясное подозрение то и дело возникало на самом краю сознания, наконец заставив заглянуть на кхную. Там, посреди стола, возвышался небольшой глиняный горшочек с землей, над которой синели фиалки на стебельках.
– Ну ты даешь, братишка, – улыбнулась она. – Надо же, какое чудо среди зимы.
Шерстка подняла горшочек на уровень глаз, словно желая подробнее разглядеть цветы. Она вспомнила, как еще совсем девочкой приезжала на отдых в Крым, и они с родителями Олега выезжали в горы, где таких фиалок было полным полно. Вечером, едва солнце садилось за кромки вершин, цветы распускались, источая незабываемый аромат.
Взрослые на поляне хозяйничали, ставили палатки и рубили дрова, а Шерстка с Олегом забирались чуть поодаль в лес. Олег за ней пытался неуклюже ухаживать, подавал руку на склонах и хвастался, что безошибочно ориентируется в лесу. Один раз он собрался нарвать фиалок, но кузина остановила. Не хотелось, чтобы цветы завяли. Олег рвать не стал, и они потом сидели с Шерсткой на корточках, глядя между деревьев в темнеющую долниу, затянутую голубоватым дымком от костра. Рядом шумела речка, сбегая по камням небольшим водопадиком, от нее пахло прелыми листьями и сырым мхом, но запах фиалок господствовал у земли безраздельно.
