– Вряд ли Алекс оценит этот жест, – улыбнулся Вадим.
– Так это правда, что Алекс на самом деле является женщиной? – покосился на него генерал.
– Правда. Это кодовое имя Лиз Баннет, личного связиста Ричарда Грэя.
– Забавно… Интересно, как ей удалось убить Стивена, не смотря на его приобретенную способность к внушению.
– Этих подробностей в отчете нет, – вздохнул Вадим. – Хотя мне самому любопытно. Однако это, скорее всего, для человечества останется тайной.
– Жаль. Но я так и не понял, почему ничего не вышло с нашим рецепиентом?
– Туповат, – отмахнулся Вадим. – Другого объяснения не нахожу. Четыре дня назад его выписали из больницы и за все время он не продемонстрировал никаких отклонений от нормы. Прилив крови к правму полушарию частично остался, но никаких последствий этого не замеченно.
– Может латентен? – нахмурился Стежнев.
– Нет. Я думаю, что в городе принять сигнал без искажений в принципе невозможно. Слишком много людей, слишком много эмоций. Шум. Принять-то он сигнал принял, а вот обработать толком не смог. Стивен оказался в более выгодных условиях.
– Да уж. Я бы от такой выгоды отказался.
Рабочие выносили компьютеры из операторской.
– Пора покидать пост, – генерал поднялся и выколотил трубку в пепельницу. – Идем.
Вадим отдал стул рабочему и направился следом за Стежневым. Они не успели добраться до двери, когда из секретарской донесся голос Ксении:
– Виталий Кузьмич, вы еще здесь?
– Да! – отозвался генерал.
– Вам звонок.
– Кто?
Секретарша выглянула в холл.
– Олег Шерстюк. Вообще-то он просил Вадима, но я думала, что он уже убыл.
– Вот так номер… – шепнул генерал. – Кажется со сдачей дела в архив мы несколько поторопились.
Эпилог
Летняя духота ощущалась с самого раннего утра. Она замерла в коридорах научно-исследовательского института, повисла на лестничных пролетах, проникая с улицы сквозь огромные пыльные окна.
Круглые часы на стене показали десять утра.
Внизу скрипнула дверь, и жара заколыхалась от шума многочисленных шагов и голосов, лестничные перила задрожали от частых касаний. В коридоре начали появляться люди – мужчины и женщины, молодые и пожилые. Они позвякивали ключами, отпирали двери с табличками. Наступил новый рабочий день.
Через некоторое время коридор вновь опустел – все заняли свои места. И в затихшем, было, воздухе послышались шаги двух отставших от общего потока человек.
– Опаздываем, – сказал голос Олега.
– Начальство не опаздывает, начальство задерживается, – поправила его Шерстка. – Кто тебя так учил завязывать галстук?
– Могла бы дома помочь.
– Как был бестолочью, так и остался.
Они поднялись по лестнице и оказались в бесконечном институтском коридоре.
– Интересно, Вадим уже подъехал? – волновался Олег, поправляя дорогой выходной костюм. – Никак не привыкну я к этим английским шмоткам.
– Он же обещал быть в десять. – пожала плечами Шерстка. – К такой одежде такой лексикон не подходит. Между прочим.
Шерстка злорадно улыбнулась. Сама она пренебрегла всеми правилами и приехала в обычной своей одежде, которую считала удобной. Легкий свитер, брюки, туфли на рифленой подошве.
Они остановились перед дверью, и девушка сняла с Олега последние пылинки.
– Вперед! – подтолкнула она его.
Дверь распахнулась и они, взявшись за руки, шагнули в довольно большую лабораторию, уставленную приборами. В ней было полно народу – почти все, кто прошел по коридору чуть раньше. Увидев Олега с Шерсткой, они тут же грянули аплодисментами.
– Здравствуйте, господа! – начал Олег и смутился.
Он собирался что-то сказать, но все мысли от волнения вылетели. Оставалось только широко улыбнуться. Это вызвало новую бурю аплодисментов.
В первом ряду стоял Вадим в строгом черном косюме.
– Ну что, – спросил он собравшихся, – пора продемонстрировать миру плод наших общих усилий?
Вадим проследовал к круглому постаменту, на котором покоилась сложная конструкция, состоящая из пересекающихся ажурных шаров. Вадим поднял руку, чтобы потянуть рычаг, но передумал. Он оглянулся и с широкой профессиональной улыбкой махнул рукой:
– Ну что, Шерстюк. На восемьдесят процентов это ваше детище. Отпускайте его на волю.
Олег пересек пустое пространство зала под перекрестным огнем любопытных взглядов. Остановился.
– Сколько на ней сейчас нагрузки? – не смотря на волнение, спросил Олег.
– Четырнадцать тонн веса! – ответил один из лаборантов.
– Пожалуй, мне одному не поднять! Людмила! Иди сюда! Мы ведь это сделали вместе!
Шерстка смущенно улыбнулась и поспешила к постаменту.
В полной тишине они потянули на себя небольшой рычаг, освобождающий захват, которым конструкция удерживалась на месте. Защелка клацнула, и система шаров взмыла в воздух, замерев между полом и потолком. Затаившая дыхание толпа выдохнула и взорвалась громом аплодисментов.
Вадим уже устроился за одним из столов. Щелкнув замками кейса, он шлепнул перед собой небольшую стопку розовых, с водяными знаками, листов.
– Прошу, Шерстюк, – пригласил он Олега. – Самое время поставить подпись под сдачей проекта.
Вадим ярко блестнул золотым «Паркером» и снова оскалился в улыбке:
– Сначала подпишу я, как представитель правительственного заказчика… Колпачок «Паркера» дорого скрипнул и представитель правительного заказчика склонился над документами.
Олег гордо оглянулся на Шерстку. Она философски вздохнула.
– Что за черт. Извините. – Вадим встряхнул «Паркер» и попробовал снова.
– Наверное, чернила кончились. – ехидно заметила Шерстка.
– Попробуйте вот это. – ослепительно улыбаясь, Олег протянул Вадиму свой чернильный роллер.
