Волнение на море между тем усиливается, и кладоискатели все чаще посматривают с тревогой на запад, откуда надвигается ненастье.
Опустившись на дно в последний раз, Эдвин спешит к одной из скал, подле которой он заприметил хаотично наваленную вперемешку с песком кучу деревянных деталей корабля: шпангоуты, брусья, доски. Ему кажется, что там его ожидает настоящая находка. Как любит говаривать Поль, «находка века».
И предчувствие не обманывает парня: расковыряв лопаткой песчаный бугорок, он находит под ним обросший ракушками правильной геометрической формы предмет, напоминающий коробку. «А вдруг это шкатулка, а в ней – драгоценности!» – мелькает в голове Эдвина мысль. Он торопливо отковыривает ножом от находки ракушки и, заметив на очищенной поверхности микроскопическую щель, пытается просунуть в нее острие ножа. После нескольких попыток ему это удается. Сухо треснув, коробочка раскрывается. В ней, в черных истлевших ошметках, которые некогда были красным бархатом, тускло поблескивает тонкой работы браслет в виде свернувшейся в несколько колец золотой змейки с небольшими рубинами вместо глаз.
Эдвин едва сдерживается, чтобы не вскрикнуть от восхищения. «Вот это находка! Вот ошарашу Мону и Поля! – думает он. И тут при воспоминании о Моне в голову ему приходит неожиданная мысль: – Пусть эту штуку лучше найдет Мона. Это доставит ей больше радости. Так и сделаем. Оставлю я эту коробку на прежнем месте и сейчас же направлю сюда Мону. Конечно, она поймет, что коробку я уже держал в руках, и все равно такая находка будет для нее приятным сюрпризом».
Уложив коробочку на прежнее место, Эдвин слегка присыпает ее песком, но не настолько, чтобы невозможно было заметить. Затем, с трудом превозмогая желание глотнуть воздуха, устремляется вверх.
А там, едва его голова оказывается на поверхности, ее тут же накрывает высокой волной. В открытый навстречу воздуху рот Эдвина попадает изрядная порция соленой воды. Мона, свесившись за борт, хватает парня за волосы и подтаскивает к лодке. Вдохнув наконец воздуха, Эдвин виновато улыбается и с помощью Моны и Поля переваливается в подпрыгивающую на волнах лодку. Оказавшись в лодке, он удивленно качает головой:
– Во дает штормяга! Когда же он успел так раскочегариться?
– Да только что… ветер как рванул, так море сразу и вздыбилось, – прикрываясь рукой от летящих в глаза брызг, говорит Поль.
– Жаль! – удрученно выдыхает Эдвин.
– А что? – бросив на Эдвина беглый взгляд и заметив на его лице подавленное выражение, спрашивает Мона.
– Да так… ничего, – неохотно отвечает Эдвин. – Думал, еще поныряем. А тут такое делается…
Ветер, разъяряясь с каждой минутой все больше, срывает с гребней пену и швыряет ее комьями в лицо. Отплевываясь и чертыхаясь, кладоискатели укладывают на дно лодки свое нехитрое снаряжение и что есть мочи гребут к берегу. И делают они это как нельзя своевременно: едва лодка оказывается в спасительной бухте, как на берег обрушивается волна высотой в добрых шесть футов. Ее брызги и пена, подхваченные ветром, летят далеко на сушу.
– Во дает! – выкрикивает Поль. Его глаза сверкают от возбуждения. – Ну и штормяга!
– Лодку придется забрать с собой! – кричит Эдвин. Говорить мешает все усиливающийся грохот волн. – А то, чего доброго, можем остаться без нее!
Впрочем, в бухте, защищенной от моря невысоким мыском, довольно тихо. Лишь небольшое волнение указывает на бушующий рядом шторм.
Стравив из лодки воздух и забрав ее с собой, все трое, подгоняемые порывами ветра, спешат к своему жилью.
Первой в пещеру заходит идущая впереди Мона. Точнее будет сказать, намеревается зайти. Приподняв свисающий над входом клеенчатый полог и заглянув внутрь, она замирает на месте.
– Ты чего? – спрашивает, наткнувшись на девушку, идущий следом Эдвин.
– Похоже, у нас были гости, – говорит растерянная Мона.
Эдвин заглядывает через ее плечо внутрь пещеры и от удивления присвистывает: все вещи, так аккуратно разложенные любящей во всем порядок Моной в нишах и на выступах пещеры, валяются на полу вперемешку с охапками сухих водорослей, которые были тщательно расстелены под стенками в качестве подстилки.
– Можно подумать, что тут побывало стадо свиней, – озадаченно чешет затылок Эдвин.
– И все указывает на то, что эти свиньи что-то искали, – уточняет Мона. – Хорошо, что мы догадались прятать свои находки в другом месте.
– Неужели маячник? – не может поверить Эдвин.
Поль, как всегда, категоричен:
– А то кто же? Его работа! Иначе чего бы он наблюдал за нами каждый день?
– Может, он, а может, и не он… – в отличие от Поля, в голосе Эдвина не чувствуется такой уверенности. – И, чтобы узнать, кто нас все-таки навещал, я прямо сейчас и схожу к маячнику.
Надев непромокаемую ветровку, Эдвин уходит, а Мона с Полем зажигают свечу и принимаются наводить в пещере порядок. Слышно, как снаружи, в ветвях дуба, шумит ветер, но здесь, в пещере, тихо и уютно.
Эдвин возвращается через полчаса. Взглянув на напрягшиеся лица Моны и Поля, он, не дожидаясь их вопросов, говорит:
– Наши дела скверные. Маячник, несмотря на свое странное поведение, здесь, похоже, ни при чем. Во всяком случае, так он меня уверял. Говорит, что видел четырех мужчин, которые сегодня утром появились на острове и расположились в палатке под платаном. Сперва они долго наблюдали за нами в бинокль, расспрашивали маячника о нас: кто такие, когда, зачем, где обосновались. Уверяли, что они – археологи-подводники, прибыли сюда искать какое-то затонувшее в этих водах судно. Затем маячник видел их возле нашей пещеры. Судя по его описанию, мы имеем дело с четверкой проходимцев, которые плыли с нами сюда на «Удаче». То есть с шайкой Рекса. Вот так…
– Нам только этого не хватало! – отзывается Мона.
– Так что надо быть готовыми к любым неприятностям, – продолжает Эдвин. – От этих типов можно ожидать чего угодно. Я не имею права подвергать вас опасности. А потому спрашиваю: мы продолжаем искать сокровища или будем думать, как отсюда выбраться? Силы явно неравные…
– Я за то, чтобы продолжать поиски! – с неожиданной решимостью заявляет Мона. – Тем более что это единственная наша возможность выкарабкаться из нищеты. В случае удачи, разумеется.
– Я – как Мона! – поддерживает сестру Поль и в запальчивости добавляет: – Неужели мы испугаемся каких-то жуликов?
– Я, понятное дело, с вами, – говорит Эдвин. – Искать так искать. Будем вести себя так, как будто этих людей нет на острове. А как быть дальше, покажут время и обстоятельства. Сейчас меня больше смущает смотритель маяка – при виде меня он как будто теряется. Не могу понять причины…
Там страшное чудовище!
Утренний воздух чист и прозрачен. Без единой тучки небо кажется вымытым родниковой водой. Маленькие волны лениво накатываются, шурша галькой, на берег и так же не спеша возвращаются назад. Море дышит свежестью и запахом йода. О вчерашнем ненастье напоминают разве что охапки выброшенных за ночь на берег бурых водорослей.
