– Поль, ты способен на что угодно навести тень, – журит брата Мона. Но, помолчав, прибавляет: – А вообще… ты навел меня на хорошую мысль: часть своих денег я передам в морионский дом престарелых.
– А я – в фонд безработных! – вторит Моне Эдвин. – На пособия по безработице.
– А я… А я… – не может определиться Поль. – А я в штурманскую школу часть своего золота отдам, для поддержки самых бедных курсантов. Вот так!
Рассказы
Шутка Сэмюэля Скунса
– Что-то очень уж кислый вид у нас сегодня, – открывая дверь вернувшемуся с работы мужу, замечает Джина Нортон. – Что на сей раз стряслось? Снова в какую-нибудь историю влип?
Флойд Нортон, невысокий, простоватого вида мужчина с доверчивым взглядом синих глаз на открытом, несколько сухощавом лице, переобуваясь в крохотной прихожей, неохотно отвечает:
– Я остался без места – чему тут радоваться? Хозяин посчитал, что с нашей работой может справиться и один электрик. Словом… я попал под сокращение штатов.
– Случай, конечно, не из приятных. Но всё же это лучше, чем попасть под машину, – пытается шутить Джина, намекая на недавний случай, когда на её мужа наехал грузовик. Подождав, когда Нортон войдёт в комнату, она приступает к более основательному разговору. – Но почему тебя? Ты старый работник. Ты никогда не отказывался поработать в неурочное время. Не то, что твой напарник. Так почему ты, а не этот… Фокс? Не верится мне, что Винтер вот так, ни с того ни с сего, взял и выставил тебя. Без твоего согласия…
– Джина, если бы ты видела этого Фокса, когда Винтер объявил на общем собрании, что среди прочего народа он намерен уволить и одного электрика… Я думал, он вот-вот разрыдается. Такую жалостливую рожу скорчил, что я сам чуть не пустил слезу. Целый спектакль там разыграл. Не мог я на это смотреть…
Джина лишь шумно вздыхает и печально качает головой:
– Всё ясно, дорогуша: ты пожалел Фокса и сам себя предложил в кандидаты на сокращение. Так ведь?
– А что я мог сделать? – разводит руками Нортон. – Смотреть, как он плачет?
– Поступок благородный, ничего не скажешь, – говорит Джина. – Жаль только, что ты не вспомнил, как живут эти Фоксы. А живут они намного лучше нас. И не тебе толковать, какой из Фокса работник. Сам не раз рассказывал… Словом, одурачил тебя этот Фокс. Ну да, бог с ним. Что случилось, того не воротишь. А работа… Была бы шея, хомут найдётся, – философски заключает Джина. – Иди мой руки, будем ужинать. Я приготовила чудные пирожки с ливером.
Спокойное отношение Джины Нортон к столь неприятному известию мужа объясняется просто: за двадцать лет совместной жизни она успела свыкнуться с самыми неожиданными поворотами в мужниной судьбе и давно уже воспринимает их как нечто неизбежное.
А всё потому, что Флойд Нортон – неудачник. Не просто неудачник, а хронический неудачник. Неудачи преследуют его едва ли не с пелёнок: ещё восьмимесячным ребёнком он вывалился с кроватки и сломал ножку. Лёгкое прихрамывание по сей день напоминает о том неприятном событии сорокалетней давности.
Чтобы перечислить все неудачи, приключившиеся с Флойдом в детстве и юности, пришлось бы исписать не один лист бумаги. Впрочем, и после того, как Нортон повзрослел, неудачи, мелкие и крупные, по-прежнему продолжали преследовать его едва ли не на каждом шагу. Казалось, над ним довлеет злой рок.
То ему всучат билеты вещевой лотереи, которые на поверку окажутся липовыми. То накануне Рождества, возвращаясь домой с подарком для жены, он ухитрится забыть этот подарок в трамвае. А то только что купленный и оставленный на минуту во дворе новенький мотоцикл раздавит машина. Или такой случай: удаляя Нортону аппендицит, рассеянный хирург забыл в его брюхе ножницы, и операцию спустя несколько дней пришлось повторить.
А однажды, поднакопив деньжат, наш герой решил завести собственное дело и приобрёл в другом конце города небольшую мастерскую по ремонту бытовой техники. И только по прошествии месяца понял, какую оплошность он совершил: почти рядом, через квартал, уже имелась подобная мастерская, но побольше, посовременнее, с целым штатом опытных специалистов. «Свинью» Нортону подложил бывший владелец, который, не выдержав конкуренции, решил избавиться от своей убыточной мастерской, но о причине продажи перед Нортоном не обмолвился и словом.
Ещё как-то Нортон отдал почти все свои сбережения под небольшие проценты приятелю, а тот возьми и угоди в автокатастрофу. Требовать же деньги у несчастной вдовы у Нортона, понятное дело, не хватило совести…
Сразу оговоримся, что злой рок, о котором упоминалось выше, здесь ни при чём. Постоянные неудачи Нортона объясняются его полнейшей непрактичностью, редкой честностью и детской доверчивостью.
Понятно, что человек с такими «пороками» не мог не стать мишенью для насмешек. Над Нортоном потешались все, кому было не лень. Хорошо хоть розыгрыши были преимущественно невинными. Хотя… случалось всякое.
Так, например, один «доброхот» подбил Нортона купить у него за приличную сумму щенка доберман-пинчера, с тем чтобы потом самому разводить и продавать этих породистых собак. Но не прошло и двух месяцев, как «доберман-пинчер» на глазах озадаченного Нортона стал превращаться в дворнягу сомнительного происхождения…
Но, как это ни покажется странным, Нортон не ожесточился, не стал брюзгой, не превратился в нытика и зануду. Выпадающие на его долю неудачи, равно как и розыгрыши, сносит покорно, будто иначе и быть не может. Разве что иной раз после какой-нибудь неприятности, вместо того чтобы возмущаться и сокрушаться, философски заметит: «Могло быть и хуже».
Под стать своему мужу, по мнению морионских кумушек, и жена Нортона Джина – спокойная хрупкая женщина с копной тёмно-рыжих волос на голове. Своим характером и поведением Джина никак не втискивается в общепринятые рамки: к неприятным историям, в которые то и дело попадает её Фло, она относится терпимо и даже снисходительно. Она никогда не «пилит», как это принято в «пристойных» морионских домах, своего мужа. Она ни разу не то что не отругала его, но даже не пожурила по-настоящему.
* * *
Время приближается к полудню, и на улицах Мориона бурлит повседневная жизнь: лихо проносятся, то и дело рявкая клаксонами, автомобили; торопятся, натыкаясь друг на друга, озабоченные и вечно куда-то спешащие пешеходы; у раскрытых дверей магазинов кричат, расхваливая товар, неутомимые зазывалы; им вторят зычные уличные торговцы, жалостливо завывают нищие, дребезжат и погромыхивают на стыках рельсов трамваи, надрываются тромбоны в транслируемом по радио джазовом фокстроте, длинными пулемётными очередями стучат отбойные молотки дорожных рабочих.
Но Флойда Нортона городская сутолока и шум занимают меньше всего. Его мысли направлены на другое: где найти работу? С работой в Морионе, как всегда, трудно. А жить без работы, тем более не имея сбережений, невозможно. И так уже Джина вынуждена на всём экономить.
