Ветер рванул край сарафана.
– Нет. – покачал головой Сергей. – Это нам принес ветер… Такое можно было написать только на такой крыше… Здесь действительно ощущаешь, что в движении трамваев есть какой-то непонятный закон. Я чувствую это, но понять не могу. Как будто в нашем мире два закона, один из которых питает знание, а другой веру. Мы верим в то, что жизнь родилась и развивается по воле Бога, но знаем, что это лишь слепая нить эволюции. Верим в существование инопланетян, но знаем – их нет. Мы придумываем в книгах межзвездные корабли, зная, что скорость света преодолеть невозможно. У нас есть предания о магах, драконах и древних богах, но мы знаем, что их не бывает. Почему так? Словно память человечества и память личности имеют совершенно разный источник, словно когда-то мы жили в совершенно другом мире с совершенно другими законами.
– Да… Я чувствую… – тихо сказала Инна. – Сережа… Я очень устала почему-то…
Ветер подул сильнее, пытаясь оттолкнуть Инну от ограждения крыши.
– Отойди от края! – выкрикнул Сергей и дернул ее за руку.
Почти в тот же миг перила лопнули, со скрипом выпятились за пределы крыши и рухнули вниз.
Инна села на корточки и схватилась за крышу с замершим сердцем:
– Ой! Мамочки мои…
Секунда пронзительной тишины замерла в воздухе и ограждение с лязгом рухнуло. Во дворе кто-то завизжал совершенно перепуганным голосом.
– Господи… – прошептала Инна.
Кричали что-то про новую машину и проклятых наркоманов на крыше. Дрожа от страха, Инна подползла к краю крыши, ухватилась за надежный с виду кровельный лист и посмотрела во двор. Внизу стоял джип «Шевроле», изуродованный рухнувшим фрагментом решетки, а вокруг него бегала расфуфыренная хозяйка, визжала и грозила кулаком в небо. Из подъезда выскочил толстый мужик и принялся орать не менее истерическим голосом..
– Надо сматываться. – Сергей потянул девушку за руку. – Пойдем. Вот кстати о реальности. Для них – для тех, кто внизу – мы бессовестные, безобразные наркоманы. А ведь мы просто совершенно нормальные парень и девушка, и никому не хотели зла.
– Да уж! – вздохнула. – Не хотели…
Они спустились на пыльный чердак и побежали в дальнее крыло дома, перепрыгивая через доски, коробки и пустые ржавые банки из под масляной краски. Вдруг Инна остановилась и, взвизгнув, стала оттирать с лица что-то невидимое.
– Паутина! – произнесла она наконец членораздельную фразу.
– Что?! – рассмеялся Сергей. – Ты паутины боишься?
Он помог ей снять с лица липкую гадость.
– Терпеть не могу! – по голым рукам Инны пробежала волна мурашек. – Ее же пауки плетут! Брррр! Фу, даже думать не хочется.
– Понятно. – Он снова потянул ее за руку. – Арахнофобия. Бежим скорее, а то сейчас тут появится разъяренная парочка с бейсбольными битами. Это будет похуже пауков.
Инна побежала следом за ним.
– Хуже пауков ничего нет. – буркнула она на бегу. – Даже бейсбольные биты лучше!
Они добежали до конца чердака, и Сергей рванул на себя люк в полу. Внизу звякнуло, что-то упало на бетонный пол и люк распахнулся.
– Лестницы нет. Как же я слезу-то? – Инна жалобно посмотрела на Сергея.
– Бывает… – усмехнулся Сергей и солдатиком прыгнул вниз. – Прыгай, я ловлю.
– Высоко… – Инна неуверенно глянула вниз.
– Это только кажется. Не бойся.
– Я боюсь тебе по голове коленом попасть.
– Забудь. Представь, что прыгаешь с садовой скамейки.
Инна закрыла глаза и прыгнула. Внутри все замерло кратким мигом полета и тут же крепкие руки ухватили за талию. И теперь все внутри замерло от случайной близости тел.
– Оп! – выдохнул возле уха Сергей.
Пол упруго ударил в ноги…
– Видишь, ничего страшного. Все, бегать больше не надо, спокойненько спускаемся и идем дальше.
Он внимательно глянул в ее глаза, медля отпустить руки. А она медлила отстраниться от него.
– С тобой все в порядке? – шепнул Сергей.
– Да. – улыбнулась она и подумала, что надо идти. Она поправила волосы и добавила. – Только сейчас я почувствовала, как сильно перепугалась…
Они прислушались – на лестнице было тихо. Стараясь не шуметь, пошли вниз.
Подъезд выходил прямо на линию, редкие в этот час машины светили фарами в сумерках белой ночи. Напротив два фонаря подсвечивали пятнами желтого света пластиковую вывеску над магазином:
"Окна Аквариумы Зеркала".
С проспекта донесся вой милицейской сирены. Инна вздрогнула, но Сергей сжал ее ладонь в своей:
– Они едут в другую сторону. Ты мне веришь? Ты обещала мне ничего не бояться.
– Да. – прошептала Инна. – У меня в голове все перемешалось. Твои слова, стихи эти странные, да и вообще… День сегодня просто удивительный, волшебный какой-то. И в то же время тревожный. Ветер, солнце безумное, которое будто крадется за горизонтом… город этот, будто блокада еще не кончилась, трамваи… бронзовый пятачок… И как ты догадался, что я хотела вина?
– Мне и самому захотелось. – отшутился он.
– Так не бывает. – Инна пошла по бордюру у самой дороги. – Иногда мне кажется, что ты просто читаешь мои мысли. И мне неловко от этого. Потому что я тебя совсем не понимаю…
– Нет, читать я их не могу. – Сергей догнал ее и пошел рядом.
Она раскинула руки, стараясь не наступать на стыки бордюрных камней. Получалось плохо – некоторые шаги приходилось делать либо совсем короткими, едва не теряя равновесие, либо неудобно длинными. Сергей подумал и добавил, словно решившись:
– Просто у меня жизнь такая была… Поневоле научился чувствовать то, мимо чего другие проходят не глядя.
– А как ты понял, что ограждение грохнется?
– Сказать честно или с кудрями?
– Лучше честно.
– Тогда скажу, что не знаю. Просто у меня иногда бывает предчувствие, хорошее или плохое. Я привык ему доверять и еще ни разу не ошибся. Будто кто-то нашептывает мне на ухо. Если бы ты знала, сколько раз мне это спасало жизнь!
– Ага, значит жизнь у тебя была полна опасностей и приключений? – с улыбкой обернулась к нему Инна.
– Что-то вроде того. Скучно не было.
– Забавно… Дай-ка я попробую угадать. Ты был ментом.
Сергей улыбнулся и покачал головой.
– А, поняла! Пожарником! Это у тебя профессиональное чутье, знать, когда что-нибудь с крыши грохнется.
– Холодно. – рассмеялся он.
– Не хочешь, не говори. Куда мы теперь?.. Я не хочу домой. Мне не хочется. Чтобы эта ночь кончалась.
