Книга Звенья разорванной цепи, страница 36. Автор книги Алла Бегунова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Звенья разорванной цепи»

Cтраница 36

В силу этих обстоятельств они подобрали ей в помощники надворного советника Якоба-Георга фон Рейнеке. Он побывал в составе нашей дипломатической миссии в немецком городе Дрезден, был консулом в немецких же городах Росток и Висмар, где зарекомендовал себя человеком исполнительным, добросовестным, честным, бесконечно преданным Отечеству.

— Чем он там занимался? — спросила Анастасия.

— Ах, ваше сиятельство, ничего необычно, сравнимого с вашим подвигом в Стамбуле! — ласково улыбнулся ей управитель канцелярии светлейшего князя. — Совершенно рутинная работа, то есть дипломатическая разведка…

— И вы считаете, он действительно поможет мне в Вене?

— Душа моя, — вмешался в их беседу Потемкин-Таврический. — Ежели он тебе совсем не по нутру, мы тотчас подберем другого. В Иностранной коллегии у нас трудится немало способных людей. Пойми, он — только помощник, но не второй основной игрок, как это получилось с Кухарским.

— Ладно. Я подумаю, — курская дворянка перевела взгляд от документов, разложенных на столе, в окно. Там под резким осенним ветром шумел городской сад, еще не сбросивший пожелтевшую листву.

— Что-то вызывает у вас, ваше сиятельство, крайнее неприятие в господине фон Рейнеке? — спросил Попов, убирая часть бумаг обратно в кожаную папку, другую передавая Аржановой.

Она тяжело вздохнула:

— Пожалуй, такого нет. Но слишком мало у меня информации для окончательного вывода…

К полудню курская дворянка обычно возвращалась к себе, в двухэтажный особняк в западном предместье города Яссы. Ее привозил туда тот же кучер, что устроил гонки с каретой графини Браницкой на узкой румынской улочке. Анастасия, помятуя о его искусстве управлять четверкой лошадей, запряженной цугом, всегда давала ему чаевые: полновесный серебряный елизаветинский рубль, называемый в народе «крестовником». Добрый малый, сняв форменную треуголку с напудренной головы, кланялся красавице по-русски, в пояс.

И на сей раз княгиня Мещерская нашла своих людей за привычными занятиями. Горничная Глафира при помощи жестов объяснялась с двумя румынками-прачками, нанятыми на поденную работу. Ее сын Николай и сержант Ермилов в сарае на краю сада тренировались в стрельбе из пистолетов, быстрой зарядке кремнево-ударного оружия и метании ножей в цель. Белый маг Гончаров, надев местную простонародную одежду — черный колпак из валяной шерсти, украшенный цветными лентами, рубаху из небеленого холста, кожаный жилет с аппликацией и плисовые штаны, заправленные в короткие сапоги, — ушел на базар. Там он промышлял гаданием на картах, имея большой успех среди украинцев-огородников, приезжавших в Яссы из Галиции.


Обед у Аржановой подавали по армейской традиции между 12-ю и 13-ю часами дня. Она успела переодеться в домашнее платье, снова умыться, расчесать волосы и, надев кружевной чепец на косы, уложенные на затылке в круг, вышла к столу на просторную кухню. Как глава большой семьи, она перекрестилась на походную икону и громко прочитала обеденную молитву по церковнославянски:

— Очи всех на Тя, Господи Иисусе, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животное благоволения… Аминь!

Перекрестившись, все сели на свои места и дружно взялись за ложки. Обед проходил в молчании. Кухарка изготовила борщ со сметаной и пампушками, ветчину с тушеной капустой, квас и густой смородиновый кисель. Еда была простая, крестьянская, но Флора в походе не чинилась, ела вместе со своими людьми.

Едва приступили к киселю, как в дверь постучал привратник. Из его путаных румынско-русских объяснений Аржанова поняла, что ее спрашивает какой-то человек. Она приказала привести его сюда, на кухню. Каково же было удивление курской дворянки, когда на пороге комнаты возник надворный советник фон Рейнеке с букетом белых роз, а за ним его слуга — здоровенный мужик, державший корзину.

Бросив взгляд на компанию за столом, так и застывшую с кружками киселя в руках, «Немец» поклонился княгине Мещерской и вручил ей букет. Затем он сказал, что взял на себя дерзость явиться без приглашения, поскольку желает поделиться с ее сиятельством последними своими охотничьими трофеями — боком молодого оленя, уже вымоченным в белом вине с приправами и готовым к обжарке и тушению. Он отдал приказ слуге по-немецки, и тот водрузил на стол корзину.

Анастасия, человек бывалый, смелый и порою грубоватый, от подобного поступка на минуту утратила дар речи. Якоб-Георг стоял перед ней, смиренно прижимая к груди треуголку и застенчиво улыбаясь. По-видимому, уходить он никуда не собирался и покорно ждал решения прелестной хозяйки дома.

— Спасибо за подарок, ваше высокоблагородие, — наконец произнесла она. — Но, право, стоило ли вам о том беспокоиться?

— Отчего же нет? — удивился фон Рейнеке. — Я совсем один в этом городе и отчаянно скучаю. Знакомство с вами доставило мне приятность необыкновенную.


Аржанова все еще пребывала в затруднении, но иного выхода, судя по всему, у нее теперь не оставалось.

— Может быть, чашечку кофе? — предложила она после паузы.

— С удовольствием! — радостно согласился Якоб-Георг и тотчас отдал свою шляпу слуге.

— Милости прошу в гостиную, — сказала Аржанова нежданному гостю и, повернувшись к Глафире, тихо распорядилась: «Кофе, две рюмки ликеру, печенье подашь на подносе. Да поскорей!» Горничная, по-прежнему тараща на «Немца» в полном изумлении глаза, кивнула.

Конечно, если бы они оба не принадлежали к одной службе и не познакомились бы в кабинете Главнокомандующего Южной армией, реакция Флоры на внезапное вторжение была бы абсолютно другой. Но замысел надворного советника тайны для нее не представлял. Ему очень хочется поехать в Вену в этом году. Для исполнения сего плана следует понравиться княгине Мещерской. Вполне возможно, что на этот визит с охотничьими трофеями вдохновил его весельчак Попов. Ничего не скажешь, нахально, но весьма оригинально…

Из длительного пребывания в Крымском ханстве, а затем на территории Османской империи Глафира вынесла немало полезного, в том числе — рецепт приготовления кофе по-турецки. Хлебнув из металлической чашечки черный напиток, имеющий восхитительный аромат, Якоб-Георг с любопытством воззрился на чудище с рослой широкоплечей фигурой, веснушчатым, почти плоским лицом и носом, сильно напоминающим картошку. Верной служанке уже исполнилось 47 лет, но годы мало изменили ее внешность, характер и манеру поведения. Подав господам кофе и выслушав похвалы за него, она ушла из гостиной, однако недалеко. Привычка подслушивать у дверей барских покоев давала Глафире полезные и ценные сведения, которые она потом умело применяла в обиходе. К ее огорчению, тут ничего особенно узнать не удалось, хотя очень хотелось. Княгиня Мещерская говорила с визитером больше по-немецки и по-французски, нежели по-русски. Впрочем, в главном горничная не ошиблась: речь шла о дальней поездке на чужую сторону и, похоже, «Немец» намеревался барыню в ней сопровождать.


Само собой разумеется, прямо и открыто надворный советник такое Анастасии не предлагал. Нахваливая кофе, ликер «Шартрез» и песочное печенье, он занимал даму легкой светской беседой. Темой ее служила прошлая дипломатическая работа фон Рейнеке в германских княжествах. Например, ему очень полюбился Дрезден, и Якоб-Георг красочно описывал его великолепные соборы и дворцы, узкие средневековые улочки, берега реки Эльбы, разделяющей город на две части. Также он сделал комплимент немецкому языку, на котором изъяснялась княгиня Мещерская.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация