Между прочим, старина Иоханнес считал их обычными влюбленными. Роман возник и развивался у него на глазах. Теперь раз или два в неделю Лора, младшая сестра штурмана Зандерса, и канцелярист из Министерства иностранных дел Януш обедали в его заведении. Правда, Лора редко выбирала что-нибудь из «чешского меню». Ей совсем не нравились кнедлики — классическое национальное блюдо из вареного теста и, как правило, с мясной начинкой. Но разные гастрономические пристрастия — не повод для ссоры будущих супругов.
Если бы трактирщик имел хоть какое-либо представление о правилах конспирации, то он давно обратил бы внимание на одну особенность свиданий Лоры и Януша. Они никогда не приходили к нему вместе и вместе не уходили от него. Кто-то из них оставался, чаще всего — Кропачек. Он играл в бильярд, и это было очень удобно: из широких окон бильярдной отлично просматривалась часть улицы, прилегающей к трактиру, и площадь перед «Theater an der Burg». Анастасия, одетая как простая служанка, с корзинкой для провизии в руках, пересекала площадь и сворачивала в узкий переулок за театром. Канцелярист контролировал, нет ли за ней «хвоста»…
Якоб-Георг фон Рейнеке правила конспирации знал и потому терпеливо ждал, когда курская дворянка проинформирует его о деле, коим нынче занимается. Она стала куда-то пропадать в середине дня, обычно по средам и четвергам. Ему приходилось обедать в одиночестве. Он предпринял попытку расспросить горничную Глафиру, но она успехом не увенчалась.
— Ее сиятельство с утра вышедши, а куды и зачем, мне не сказывают, — ответила верная служанка.
— И ты не беспокоишься о ней? — удивился надворный советник.
— Дак ежели я о пустяках, до меня не касаемых, переживать буду, мне и вовсе при барыне не быть.
— Пустяки, значит… — «Немец» занес нож над куском рыбного филе.
— Не надо ни в чем сомневаться, ваше высокоблагородие, — сын горничной Николай подлил ему в бокал вина из бутылки, обернутой салфеткой.
Разговоры со слугами княгини Мещерской производили на первого секретаря российского посольства двойственное впечатление. Во-первых, все они — люди проверенные, Флоре преданные безгранично, правильно обученные. Во-вторых, чрезмерно независимые, и в том — ошибка Анастасии Петровны, ибо подчиненные должны помнить о своем месте. Исключительные их способности были Якобу-Георгу известны, иногда он задумывался: что за настойки и отвары хранит Глафира в аптечном ящике? Какую пулю забил в ствол егерского штуцера с французским «диоптром» меткий стрелок Николай?
Внезапно та дверь в столовой, что вела через коридор на кухню, распахнулась, и женщина в простой одежде служанки шагнула к столу. Поскольку время клонилось к пяти часам дня, в комнате было сумрачно, и фон Рейнеке не сразу узнал «дорогую Лору». Она поставила корзинку на стул и села, придвинув к себе хрустальный бокал. Николай поспешил налить барыне вина.
— Ваше путешествие по городу прошло удачно? — вежливо осведомился Якоб-Георг.
— Более чем, — ответила Аржанова.
— Есть хорошие новости?
— Да, милый друг.
Тут она, к его удивлению, взялась за шнур на корсаже, отпустила несколько петель и извлекла на свет божий бумагу, свернутую в тонкую трубочку. От пребывания в потайном месте между двух прелестных выпуклостей бумага измялась. Анастасия положила ее на стол и разгладила ладонями. Три листа, тесно заполненные черными строчками, находились перед ней и норовили свернуться обратно.
— Послание императора? — весело спросил фон Рейнеке.
— Откуда вы знаете? — курская дворянка подняла на него изумленный взгляд.
Надворный советник, бросив нож и вилку, нервно сцепил пальцы:
— Да ничего я не знаю, Лора! Вы ведете свою игру, и мне не рассказываете… Я пошутил. Ей-богу!
— Тем не менее вы угадали. Это — копия письма Леопольда Второго прусскому королю. Весьма любезное, полное комплиментов обращение. В нем есть такие фразы, что князь Голицын сразу лишится дара речи… Кардинальный поворот во всей австрийской внешней политике!
— Дорогая, вы уверены, что это — не подделка? — осторожно поинтересовался надворный советник. — Не провокация, придуманная специально для русских?
— Абсолютно уверена. Конфидент завербован почти два месяца назад. Он уже передавал мне документы. Некоторые я смогла проверить.
— Каким образом?
— Вы совсем забыли об Адаме Вейсгаупте, который служит в придворной канцелярии.
— Вертлявый молодой человек, родственник жены Игнаца фон Борна? — небрежно бросил Якоб-Георг. — Так он был у нас в гостях один или два раза. К тому же с самим Великим мастером ложи «К истинному единодушию».
Аржанова улыбнулась:
— Придется признаться вам во флирте.
— Невинном? — поднял бровь «Немец».
— Как сказать…
— Вы что, спали с ним?!
Курскую дворянку позабавил этот вопрос. Впрочем, ей давно казалось, будто фон Рейнеке слишком серьезно относится к их ролям мужа и жены, обусловленным проведением операции «Золотая цепь». Он и впрямь вел себя очень достоверно и убедительно, как ее супруг, во многих ситуациях. Якоб-Георг словно бы приблизился к ней на расстояние шага. Она начала испытывать некое влияние, исходящее от «Немца», надежного, как скала, благоразумного, сдержанного, искренне заботящегося о ней.
Аржанова взяла листы бумаги, исписанные четким почерком Януша Кропачека, обошла вокруг стола и положила их перед надворным советником. Стоя у него за спиной, Флора приобняла своего напарника и мимолетно коснулась губами его щеки. Затем прошептала Якобу-Георгу на ухо:
— Нет, конечно, милый друг, не спала. Много чести безмозглому венскому вертопраху!.. По счастью, деньги в этом прекрасном городе паталогически любят все. Итак, четыре встречи в ресторане-кондитерской «Демель» с оплатой счета, восемьдесят дукатов в подарок, задушевная беседа с намеком на возможность следующего свидания в спальне… Не более того, господин надворный советник.
Фон Рейнеке прижал ее руку к своей щеке:
— Совершенно ясно, дорогая Лора, что я влюбился в вас, как последний дурак!
— Ну почему «дурак», — смеясь, ответила она. — Как умный…
Сидя за столом, они по очереди читали и перечитывали письмо императора Леопольда Второго, купленное у канцеляриста Кропачека, но решение не приходило. Дело в том, что после получения важных конфиденциальных сведений перед разведкой может встать другая, не менее трудная, задача: как использовать эти сведения эффективно, но при этом не раскрыть их источник.
Якоб-Георг предлагал передать письмо послу — князю Голицыну, дабы тот немедленно потребовал объяснений у государственного канцлера Австрии. Анастасия возражала. Подобный оборот тотчас выведет австрийцев на Януша Кропачека, а он — очень ценный агент. Его надо всемерно оберегать, принимая в расчет продолжение операции «Золотая цепь».
