— Слава Богу, бедняга уже мертв, — замечает он. — Очень уж тяжело ему дается этот последний путь.
Пока все это происходит, я занят не прерывающимися ни на минуту переговорами с главным офисом. Мы обсуждаем подробности процедурных вопросов, отыскивая подходящие способы избежать неприятностей для фирмы. В одном из промежутков затянувшихся консультаций мне на мобильный прорывается звонок от Жана-Франсуа.
— Мы все организовали на пляже «Голденсэндс», — сообщает он.
— Все организовали?
— Oui, — подтверждает менеджер по продуктам питания. — Для дегустации вин к этому ужину. Минут через пять должен подъехать мистер Георгий.
— Хорошо, я еду.
Прощаюсь с оставшимися на причале, выражаю соболезнования Шейну и его команде. Ребята пожимают мне руки и вновь благодарят за разрешение причалить к берегу. Приходится еще раз выслушать, что они были в полном смятении и не знали, что им делать. Шейн опять намекает на трудоустройство в роли инструктора по дайвингу, нервно сжимая пальцами сигарету. Я обещаю как-нибудь позвонить ему. Должен признать, этот парень внешне вполне соответствует своей профессии, даже если усомниться в его моральных качествах. Шагая к багги, делаю короткий звонок Бену. Прошу его внимательно присмотреть за свалившимися на нашу голову отдыхающими с курорта-конкурента. Вся их группа должна после ленча немедленно вернуться на яхту. Меньше всего нам здесь на острове нужны неведомо как затесавшиеся нелегалы, рассчитывающие на бесплатный ужин. Потом связываюсь с доктором Сингхом, у которого последние события вызвали прилив трудолюбия. Доктор организует перевозку умершего в медицинский кабинет и последующую его отправку на материк для вскрытия. Похоже, наш медик все основательно продумал.
— Да, кстати! — восклицает Сингх, когда я уже собираюсь дать отбой. — У Лейлы родился ребенок.
— Славно, — улыбаюсь я.
— Мальчик, — продолжает доктор. — Весит четыре сто, уже и волосики есть, такие рыженькие.
— Чудесная новость, — смеюсь я. Именно такие волосы у нашего Ёсидзи.
Отъезжаю от службы регистрации и направляюсь к пляжу «Голденсэндс». Господи, я же мог перехватить там порцию выпивки, проезжая мимо спа-салона.
Примерно через десять минут я уже на пляже. Вижу, что Жан-Франсуа основательно подготовился. Прямо под пальмовыми деревьями неподалеку от виллы «Гранд-Бич», выделенной мистеру Георгию, установлен стол, который ломится от непомерного количества бутылок вина самых известных марок. Белые льняные скатерти развеваются под дуновением легкого ветерка. Когда я подхожу поближе, мистер Георгий как раз встает с лежака и набрасывает халат.
— Добрый день, — приветствую я, стараясь говорить непринужденным и расслабленным тоном.
— Самая подходящая погода для дегустации вин, — усмехается гость, запахивая махровый халат. — Вряд ли в такой день можно придумать более интересное занятие.
— Мне тоже так кажется, — соглашаюсь я.
— Много дел сегодня? — интересуется русский, хлопая меня по спине.
— Да не особенно, — вру я. — А у вас как дела?
— Ох, не говори. Столько звонков уже было, столько сделок проходит, — пускается в откровенность богач. — Такая полоса пошла, что нельзя даже отдохнуть по-человечески.
— Понимаю.
— Ничего не поделаешь. — Олигарх сворачивает тему и, потирая руки, присматривается к шеренге из примерно восьми стаканчиков с винами, расставленной перед ним. — Так, что у нас тут?
— Разрешите вам представить: это Жан-Франсуа, наш главный менеджер по продуктам и напиткам. — Жан-Франсуа учтиво кланяется. — Это Марко. — Жестом показываю на невысокого смазливого парня с уже обозначившимся двойным подбородком. — Он наш главный сомелье. — Лицо Марко радостно вспыхивает. Он вообще приятный и на удивление толковый человек. — Приглядывайте за ним, — добавляю я. — Иногда он немного злоупотребляет дегустацией.
Мистер Георгий хохочет. Сказанное мною он воспринял как шутку. Остальные знают, насколько я серьезен.
— Итак, — с интересом обращается ко мне гость, — с чего стоит начать?
— Ну, я бы посоветовал немного красного и немного белого на ужин, а также шампанское для прогулки на яхте, — вступает в разговор Марко.
— Шампанское — это непременно, — кивает мистер Георгий.
— Обратите внимание еще на этот удачный сорт «Кристалл», — продолжает развивать тему Марко, ловко перекидывая из руки в руку запотевшую бутылку. — Легкое, с фруктовым ароматом, замечательно пьется на закате солнца… так, урожая девяносто седьмого года…
— Гм… — оценивающе мычит мистер Георгий, осушив полфужера предложенного вина. — Ну что ж, очень даже неплохо… Сколько стоит?
— «Магнум»
[13]
стоит тысячу восемьсот долларов.
— Гм… — только и произносит гость, допивая фужер с вином. — Нет, это определенно хороший, даже отличный сорт. Сколько нам, по-вашему, понадобится взять с собой на прогулку?
— Восемь, по крайней мере семь. В зависимости от того, какой у вас аппетит, — вступает в объяснения Марко. — Ведь это всего лишь аперитив.
— А, Дмитрий, вот и ты наконец! — оживляется Георгий. — Где ты пропадал?
— Немного проспал, — отвечает Дмитрий, растирая ладонями немного заспанное лицо и приглаживая растрепанные волосы. Непохоже, чтобы в семье его считали красавчиком. — Чем вы тут заняты?
— Выбираем вино на сегодняшний вечер.
— Ага, — оживляется вновь прибывший. Очевидно, он еще не понял, для чего все собрались. — Значит, вы тут вино пробуете? Зачем?
— Как ты не поймешь! Чтобы выбрать то, что получше, — бросает Георгий.
— Так ты ж и сам знаешь, как отобрать лучшее, — удивляется Дмитрий, окинув брата и меня таким взглядом, словно перед ним два непроходимых тупицы. — Заходишь в отдел вин, закрываешь левой рукой список названий — чтобы не задумываться, где какая марка, — после чего выбираешь самые дорогие. Архипросто. Стоит ли время тратить на всякие пробы?
Я отпиваю глоток «Кристалла» и улыбаюсь. Чудесно, что над головой снова светит солнце. Жизнь вернулась в нормальное русло.
Четверг, на закате
Большую часть второй половины дня мы проводим в тени пальм, дегустируя несколько самых дорогих сортов вина, которые разыскал Марко. А у этого пройдохи всегда что-то припасено на подобный случай. В том числе «Шато шеваль блан премьер гранд кру»
[14]
1947 года, которое уже стоит более пятнадцати тысяч долларов за бутылку, не по возрасту дорогое «Шато лафит Ротшильд премьер кру» 1995 года — шесть с половиной тысяч долларов за бутылку, а также давний наш любимец «Петрус» 1989 года — четыре с половиной тысячи долларов за бутылку. Но нынче наш сомелье превзошел сам себя. После того как бутылку «магнума» сорта «Луи Редерер кристалл» урожая 1997 года он впарил кому-то за тысячу шестьсот долларов, мы не особенно интересовались содержимым своих винных запасов и не рассматривали продажу коллекционных вин в качестве важной составляющей получаемых отелем доходов. Кстати, продажа той бутылки шампанского была разрекламирована, как будто мы сделали клиенту дорогой подарок. Если знаешь, что вина той партии мы взяли по шестьдесят два доллара за бутылку, а выставили на продажу по тысяче шестьсот, почему бы не пойти дальше и не изобразить дело так, будто мы отдаем почти даром бесценное коллекционное сокровище.
