– Я могу чем-то вам помочь? – спросил он размеренным тоном, хотя в его взгляде читалось некое удивление.
Сэм выудил письмо и, пройдя по кухне, протянул его камердинеру, тот принял его и, развернув, внимательно изучил, после чего вернул юноше. На долю секунды на лице мужчины проступила улыбка.
– Сэм Хайн? Мое имя Роберто. Неделю назад, – проговорил он медленно, – я бы вас расцеловал. Внук самого Баррика Хайна в моей кухне! Видят Высшие, саду не хватало руки мастера, но теперь…
– Я понимаю… – попытался сказать Сэм, но камердинер его перебил:
– Сад вырубят, молодой человек. Уже ничего не поделать. Деревья выкорчуют и продадут на лесопилку за городом. Проклятые красные наемники… – Он вдруг нервно оглянулся, как если бы боялся, что кто-то может услышать его слова. – Я понятия не имею, чего от них хочет архонт, но теперь особняк принадлежит им. Сейчас я закончу опись и буду собирать вещи… так что… ваши услуги не потребуются…
– Вы позволите мне осмотреть дом? – вдруг выпалил Сэм то, что было у него на душе.
Роберто усмехнулся.
– Я тут уже не работаю. Все решают эти иноземцы. Вы можете спросить у них. По мне, можете хоть набить карманы столовым серебром.
Парень посмотрел на пожилого мужчину с пониманием во взгляде. Он знал, каково это – отдать дому часть своей души, чтобы затем, спустя полжизни, тебя из него вышвырнули. Он хотел было произнести слова сочувствия, но вместо этого спросил:
– Где бежевая комната? – При этих словах его рука будто сама легла на пояс, ближе к серпу.
Камердинер увидел этот жест садовника, и у него, похоже, тут же возникло четкое понимание того, что сейчас произойдет.
– Наверху. Третья дверь от большой лестницы налево, или пятая от лестницы для слуг, – сказал он, закрывая книгу и направляясь к выходу.
– Девушка там? – спросил Сэм, когда Роберто проходил мимо него.
Тот лишь заглянул ему в глаза и кивнул, то ли отвечая на вопрос, то ли говоря: «Сделай это».
Когда камердинер покинул кухню, юноша уже поднимался по лестнице для слуг. Оказавшись на втором этаже, он замер перед выходом в коридор и прислушался. Со двора доносился топот и гомон, но сквозь них четко было слышно, как две пары ног переминаются по скрипучим половицам в небольшом отдалении от лестницы.
Затаив дыхание, Сэм быстро выглянул за угол. Двое наемников в красном стояли у двери бежевой комнаты. Один из них смотрел прямо на него.
– Эй! Кто там? – громко сказал мужчина.
Сэм спрятался обратно и выругался про себя.
Наемники обменялись парой фраз на незнакомом языке, и тут же скрип половиц усилился – один из них пошел в сторону юноши. В этот момент Сэму стало по-настоящему страшно. Он буквально не мог дышать от напряжения, которое возникло во всем его теле. По коже прокатилась волна жгучего холода. Если сейчас что-то пойдет не так… он никогда не увидит ее.
«Катрин», – прозвучало в его голове имя.
В ту ночь, когда ее забрали, он не мог помешать – внук садовника был всего лишь четырнадцатилетним мальчишкой. Теперь, когда он стал мужчиной, Сэм верил: никто не сможет помешать ему забрать ее обратно.
Он шумно вдохнул воздух и вышел из-за угла, выпрямившись в полный рост. В его руке сверкнул острый серп.
В руках наемника блеснуло лезвие топора.
Сэм выдохнул со звериным рыком и дернулся вперед. Лезвие его оружия легло на топорище, и он увел удар в сторону. Выпад получился неожиданным, и враг на секунду растерялся. Пользуясь этим замешательством, Сэм со всей силы ударил наемника свободной рукой. Тот отшатнулся и тут же получил удар ногой сбоку под колено. Туша в кирасе повалилась на пол.
В это же мгновение Сэм столкнулся взглядом со вторым мужчиной и с дулом его пистоля. Раздался выстрел.
Сквозь жар горящей в нем ярости и холод охватившей его решительности Сэм почувствовал удар, но боли не было. Расстояние между ним и вторым врагом исчезло в доли секунды. Пока наемник тянулся за своим топором, на его шею уже легло лезвие серпа. Садовник не собирался его убивать. Он уперся локтем ему в грудь и прижал к стене. Их взгляды встретились будто две грозовые тучи.
Лицо наемника было украшено черной бородой и шрамами. Он него несло потом и выпивкой, а еще запахом хищника, привыкшего отнимать чужие жизни. Он был опытен и понимал, что если дернется сейчас, то сам себе распорет шею. Мужчина попытался что-то сказать, но садовник прервал его ударом лба в лицо и тут же отпустил серп – наемник повалился без сознания.
Сэм подхватил ключ с пояса поверженного врага, спешно отпер дверь и проскользнул внутрь. В бежевой комнате было темно: гардины сдвинуты на окнах, – и лишь отголосок утреннего света проникал внутрь сквозь их бархатные складки. Было четко слышно, как люди взбегают по главной лестнице на второй этаж. Выстрел, вне всяких сомнений, поднял по тревоге каждого алого наемника в округе. Громкие и злые голоса, выкрикивающие проклятья и команды на чужом языке, приближались. Действовать надо было быстро.
Юноша запер за собой дверь и оставил ключ в замке. Затем он вцепился руками в массив дубового шкафа, стоявшего рядом, и одним сильным движением обрушил его на проход, создавая баррикаду.
– Что происходит? Кто вы? – услышал он мелодию знакомого голоса.
Обернувшись, Сэм увидел ее. Это была уже не та девчушка, что он знал четыре года назад. Она стала взрослой, сильной и еще более прекрасной. Густые рыжие волосы локонами спадали на плечи, а в огромных темных глазах горел огонь. Девушка стояла перед ним в одной ночной рубашке. В руках она сжимала увесистый подсвечник.
– Катрин… – улыбнулся Сэм.
– Что вам нужно? – спросила она с вызовом в голосе, хотя было видно, что Кэт испугана. Затем, не дожидаясь ответа, она проговорила: – Если вы меня хоть пальцем тронете, то мой отец…
– Кэт, – повторил садовник, – это же я, Сэм.
Девушка запнулась на полуслове. Несколько секунд она смотрела на него, не понимая, что происходит, а затем вдруг выронила подсвечник и зарыдала. Сэм бросился к ней и тут же заключил возлюбленную в свои объятия.
Будучи почти в истерике, она лепетала что-то о том, как сильно он изменился, но это не имело никакого значения. Спустя столько лет он наконец-то был рядом и мог ее защитить.
Раздались звуки ударов. Наемники ломали дверь, пока что безуспешно.
– У тебя кровь… – всхлипнула Кэт.
– Я не…
Сэм вдруг осознал, что ранен и его собственная кровь пропитывает белую рубаху под кожаной курткой. Но боли не было, и он никак не мог сообразить почему.
– Послушай… – Катрин отстранилась от него и заглянула в глаза. Сквозь слезы в ее взгляде читалась решительность. – Ты должен уходить.
Сэм нервно усмехнулся, бросив взгляд на дверь, которая пока еще держала удары.
