– Но не все же можно выучить, верно? – улыбнулся Карл. – Есть такое, что тебе самому в голову без подсказки и не придет.
– Тоже верно… – Эрик на секунду задумался, а затем сказал: – Ты говорил, что вы добавляете в газ серу, так? А соль в нее добавить можно?
– Что-нибудь придумаем.
Они покинули газовую станцию только через несколько часов. К тому времени над лесом уже взошло солнце.
– Вот и славно, – Карл улыбнулся первым лучам, – вендиго днем не нападают.
– Но фонари вы все равно оставляете включенными.
– Только половину. Газа у нас много, а лишней предосторожность не бывает. – Слова Карла прервал гул, сопровождаемый громким свистом. Монах улыбнулся еще шире: – А вот и поезд.
– Надо посмотреть, все ли в порядке, – сказал Эрик.
Скорее всего, прибытие поезда соберет много народу со всего лагеря. Колдун надеялся встретить в толпе Алису и Томаса.
– Согласен.
Вместе они пошли вдоль железной дороги туда, откуда исходил шум.
– Я сказал, что с радостью приму изгнание, – вдруг сказал Карл, – но что насчет вас?
Эрик задумался. Законы людей и Высших говорили о том, что это правильный поступок. Колдуны, сосланные в Скверные пустоши, защищают простой народ от порочного влияния Скверны. Но что это означает для него самого? Смерть? Эрик поднял глаза к небесам, где над миром возвышался Шпиль. Тонкая полоска, обычно налитая серебром, сейчас отливала багрянцем.
Эрик споткнулся обо что-то, оступился, потерял равновесие и чуть было не упал, но Карл вовремя подхватил его под локоть.
«Может быть, этим Высшие хотели мне сказать, что надо быть ближе к земле», – мысленно усмехнулся Эрик.
– Ты бы сначала написал свою книгу, – произнес он. – А я бы, для начала, позаботился о своей семье.
– У вас есть семья? – удивился Карл.
– Жена и трое детишек, представь себе… – Эрик невольно улыбнулся. Нет, он пока не собирался в изгнание. Ему еще есть ради чего пожить… да и не только ради семьи. Алиса и Томас тоже нуждались в его защите. Почему он должен бояться гнева Высших только из-за того, что хочет помочь другим? С его силой это Высшим стоит бояться…
Поезд стоял внутри стен, рядом со зданием, гордо именуемым «пакгауз», что бы это ни означало. По мере приближения Эрик все отчетливей видел толпу, собравшуюся у состава. Там были рабочие и стража лагеря, но в серой массе то и дело виднелись ярко-красные пятна. Не было никаких сомнений – на поезде прибыли бойцы Алого Легиона. Ничего хорошего это не сулило.
– Не отходи далеко, – скомандовал Эрик Карлу.
В толпе раздавались крики, кто-то о чем-то громко спорил. Эрику показалось, что он слышит голос Хармсвея.
Вскоре им с Карлом удалось обнаружить Алису и Томаса. Пташка Кэт тоже была с ними. Девушка выглядела хорошо, несмотря на те кошмары, что ей довелось пережить прошлой ночью. Того же нельзя было сказать об Алисе – на ней просто не было лица.
– Он здесь, – сказала она.
– Кто? – спросил Карл.
Но Эрик сразу понял, о ком идет речь.
Томас положил Алисе руку на плечо:
– Уведи Пташку. Ее нужно спрятать от него.
– Да… да… – потерянно ответила Алиса.
Карл явно не понимал, о чем идет речь, но Эрик чувствовал, что парень действительно хочет им помочь.
– Есть ли тут место, где не станут искать беглянку? – спросил он монаха.
– Ну разве что на самом поезде…
– Вот и славно. – Томас хлопнул в ладоши. – Алиса, отведи ее в какое-нибудь купе. Запритесь там и ждите нас.
– А мы пока узнаем, что там происходит. – Эрик указал на толпу.
Алиса только кивнула и, взяв Катрин под руку, ушла.
– Она совсем не своя, когда эта мразь поблизости… – проворчал Томас.
Эрик только кивнул. Он видел, что Карла так и тянет задать об этом вопрос… но все же парень промолчал.
Втроем они пробрались через толпу. Возле головы поезда образовалось кольцо, внутри него стояла довольно пестрая компания. Несколько красных наемников были чуть в стороне. Хармсвей в своем красном латном доспехе демонстративно упер руки в боки и о чем-то вещал. Напротив него был Джереми Браунсвоттер, без доспехов и оружия, он крепко обнимал сестру, будто защищая ее. Еще тут был начальник строительства и некий полковник, руководящий в лагере стражей, но они, подобно красным наемникам, были в стороне. Над всеми ними возвышался Красный Барон, его ужасающая стальная фигура стояла на краю платформы, закинув огромный топор на плечо. В некоторых местах на его доспехах застряли листья и даже целые ветки, будто он пробирался только что сквозь густой бурелом.
– В чем вы ее обвиняете? – спросил Хармсвея начальник строительства.
– Мои люди видели, как она чуть было не спустила поезд с рельсов!
– Она вас спасла! – сквозь зубы процедил Джереми.
– Она ведьма, а ведьмы не способны помогать людям! Только вредить!
– Сжечь ведьму! – вдруг раздалось из толпы, но крика никто не подхватил.
– Мы уважаем вас, господин Браунсвоттер, но закон есть закон, ваша сестра пойдет с нами, – почти нежно произнес Хармсвей.
– Чтобы вы могли ее продать? – жестко ответил рыцарь.
– И это тоже. Но в первую очередь – чтобы соблюсти традицию.
Что-то скрипнуло в душе Эрика. Он взглянул на девочку, прижавшуюся в страхе к груди своего брата, и вдруг четко увидел, как она своим колдовством прорубает для поезда путь через лес, выросший на дороге в одночасье.
Она действительно спасла их всех. Не только пассажиров, но и весь лагерь. Случись авария – и порох непременно оказался бы у вендиго.
«Я не ушел в изгнание, чтобы защищать тех, кто мне дорог, – пронеслось в голове колдуна. – Она делает то же самое для брата».
Эрик сделал шаг вперед, и в этот момент все газовые фонари в лагере погасли.
Жнец
– Братья говорят, что люди забрали ее в свой лагерь, – наконец-то ответил Берч.
– Тогда мы точно не можем атаковать их в лоб…
– Ты поступаешь опрометчиво, – произнес Берч едва ли не сквозь клыки. Сэм почувствовал, что это совсем не те слова, которые хотел сказать ему вендиго.
– Мы не будем их убивать, – еще раз повторил Жнец, – просто выгоним из Мирка.
Вдвоем они вновь шли по лесу в сторону того самого ясеня, где Сэм повстречал Ворона и Янтарика. Сам маленький вендиго отправился к домику контрабандистов забрать вещи Сэма. По крайней мере, Жнец надеялся, что тот понял его просьбу. Берч, все так же идущий рядом, сейчас был уже не столь величествен, как раньше. Сложно было понять, в чем дело, – возможно, в том, что сам Жнец больше не восхищался им.
