Лошади, почувствовав близкий отдых, прибавили шаг. Не прошло и десяти минут, как мы въехали на заснеженные улицы и потянулись в сторону портового района. Наш возница обернулся и показал кнутовищем на двухэтажный бревенчатый дом:
– Вот, ребята, одна из гостиниц.
– Дорогая? – спросил я.
– Терпимо… – туманно ответил мужчина и усмехнулся. – Ежели хотите совсем по-барски пожить, так это вам в «Москву» надо. Там и купальня в кажнем номере, и нужный кабинет, и девки в услужении. Барское место… – протянул он.
– Нет, нам бы попроще. Чтобы всего в меру…
– В меру? Хм… Тогда вам, господа хорошие, точно сюда! Лука Фомич – хозяин справный и лишнего не возьмет, – решил возница. – У него и банька хорошая, и кухарка с пониманием.
– Вкусно готовит?
– Эх… Ел бы сам, да деньги надо! Такие пироги делает – того и гляди, пальцы откусишь! А пельмени какие? Эх… – Он вздохнул, причмокнул губами и направил лошадь к заведению. Не успели подъехать, как из дверей вышел какой-то крепкий парнишка лет восемнадцати. Он поздоровался с возничим и посмотрел на нас с Марком.
– Две свободных комнаты найдутся? – спросил я.
– Как не найтись? Найдутся…
– А банька?
– И банька… – степенно отозвался парень.
– Pelmeni есть? – подал голос Брэдли.
Паренек, надо отдать должное, не послал нас подальше, оскорбленный предположением, что на их кухне не найдется такого блюда, а всего лишь кивнул и подтвердил, что да, есть. В должном, так сказать, количестве.
Пожалуй, расскажу про одну важную деталь, которую подметил еще в Михайловке. В здешних людях не заметил чинопочитания и угодливости, которыми отличаются некоторые представители торгового племени. Даже мелкие приказчики в лавках не изгибаются перед клиентом. Ведут себя вежливо, но с достоинством. Кстати, это первое, что я заметил на этих землях. Потом, уже позже, появились новые впечатления, которые научили меня понимать этих людей. Край здесь богатый, достатком никого не удивишь. Если здесь и уважали, и прислушивались к твоему мнению, то лишь заслуженно. По делам твоим.
Нам отвели комнаты на втором этаже. Каждая комната была небольшой, размером где-то три на четыре метра. Кровать с тремя подушками, пузатый комод, шкаф и зеркало у входа. Цветок в кадке… Смотри ты мне – даже ружейная стойка есть! Дельно. Прочие удобства, надо понимать, во дворе. Ладно, не баре, прогуляемся. Опустил рюкзак на пол и осмотрелся. Чисто, травами пахнет. Как ни странно, но именно этот запах напомнил, что мы уже почти неделю в пути и неплохо бы умыться. Сбросил меховую парку, посмотрел в зеркало на заросшую физиономию и отправился вниз – узнать насчет бани.
Вскоре спустился и Брэдли. Он весело обвел взглядом обеденную комнату и хлопнул себя по пузу. Ну да, проголодался. Я тоже готов сожрать все что угодно, лишь бы побыстрее. Хозяина мы еще не видели, но паренек, который выделил нам комнаты, заверил, что «сейчас все будет». Было бы неплохо.
Если вам повезет и вас когда-нибудь забросит в Форт-Росс… Ну… мало ли! Кто там знает, как у вас жизнь сложится? Так вот – скажу честно – начинайте обед с пельменей. Здешние пельмени – это… Это нечто неописуемое! Я уже не говорю о пирогах с рыбой, грибами и всем прочим, что принято использовать в виде начинки. Не буду рассказывать про красную икру и вспоминать о расстегаях. Не скажу про соленья и не вспомню о жареных рулетах с рыбной начинкой! Умолчу о жареных оленьих ребрышках. Ни слова, ни звука про наливки и настойки! Мне слов не хватит, чтобы описать великолепие, которое появилось на столе…
Слюни… рекой! Мы вооружились вилками, но тут открылась дверь, и в зал вошел какой-то подросток. Он снял шапку, и по плечам рассыпалась густая волна светлых волос. Вот это да! Это же девушка! Правда, в брюках, что меня слегка удивило. Парка до середины бедра, широкий пояс-патронташ, револьвер в кобуре и нож… Ничего себе! Как-то не принято в этом мире, чтобы девушки в мужской одежде щеголяли, а уж тем более с оружием. Я такое только один раз и видел. Да, вы правы. Именно той ночью, когда погиб «часовщик» Грэг Джойс. В комнате царил легкий сумрак, так что лица ее не разглядел. Поначалу мне показалось что… Нет, этого не может быть! Я даже головой покачал. Не может быть, что это госпожа Бестужева.
Она оглянулась, и я замер. Черт… Даже не буду описывать. Не смогу. Не сумею. Это была чертовски красивая девушка! Она заметила мое удивленное лицо и прищурилась, будто увидела знакомого, которого никак не ожидала встретить. Сделала несколько шагов и… так презрительно скривилась! Пока я сидел и хлопал ушами, она круто развернулась, кивнула гостиничному служителю и ушла…
– Ты с ней знаком?! – вытаращился Марк, едва оторвав взгляд от этой незнакомки. Даже про пельмень, посаженный на вилку, забыл.
– Что?.. – переспросил я. Стряхнул это наваждение и покачал головой. – Первый раз вижу!
– Ну и дела, Алекс… – присвистнул Брэдли. – Сдается, что твой единоутробный братец и здесь отметился! Позволю себе заметить, что не самым прекрасным образом.
– Пожалуй, ты прав! – выдавил я.
– Главное, чтобы у него не нашлось врагов среди местных стрелков, – буркнул Брэдли и обвел взглядом комнату, – от здешней публики мы просто так не отмашемся…
9
Пока мы обедали, начал подтягиваться народ. Одни спускались из номеров, расположенных на втором этаже, другие заглядывали с улицы. Возница, порекомендовавший нам гостиницу, оказался прав – здешняя кухня была выше всяких похвал. Судя по некоторым посетителям, они приходили сюда каждый день. Я немного отошел от «холодного душа», которым меня окатила девушка, и приналег на блюда. С девушками, черт побери, мы и позже разберемся, а еда стынет!
– Давай поужинаем и завалимся в баню? – предложил я. – Ты знаешь, что это такое?
– Не зли меня, Талицкий! Между прочим, я уже бывал в Форт-Россе!
– Мало ли… Вдруг ты тогда не мылся?
– Дам по шее! – честно предупредил Марк и поднял вилку с очередным пельменем.
Рука у Брэдли тяжелая, поэтому я не стал нарываться. Хотя… после такого застолья, да еще и руками махать? Очень сомневаюсь.
Первый день в Форт-Россе прошел как-то сумбурно. Мы даже вещи свои не разобрали. Ящики по нашей просьбе убрали в теплый сарай, находившийся на заднем дворе. После бани нас окончательно развезло, и мы разошлись по комнатам. Наутро, после завтрака, обсудили дела и отправились в Русский Промышленный банк, чтобы избавиться от бремени золотого тельца и не таскать все деньги за пазухой, рискуя получить пулю в каком-нибудь глухом переулке.
После всех закупок на вустерском рынке и путешествия у меня оставалось две тысячи четыреста шестьдесят марок. Часть из них, если помните, я обменял на рубли. Мне открыли счет и выдали банковскую книжку. Пятьдесят четыре рубля оставил на карманные расходы, а оставшиеся полторы тысячи марок превратились в сухие строчки банковского вклада, который составил ровно сто пятьдесят рублей.
