– Вы сказали, что эти люди… которые меня ищут. Они слишком влиятельные, не так ли?
– Да, – ответил Ростовский и прищурился.
– И какая разница, есть ли у меня подданство?
– Своих граждан мы никогда и никому не выдаем, – чеканным голосом заявил он. – Даже если они по пьяному делу Вустер дотла спалят.
– Приятно слышать.
– Александр Сергеевич, хотите дружеский совет?
– С удовольствием выслушаю.
– Вы, если не ошибаюсь, в Прошкину падь собрались?
– Да, это так.
– Вот и поезжайте. Закупите припасы, собачек порезвее и двигайте с богом.
– Пожалуй, что так и сделаю.
– И еще… Если у вас есть какая-то вещь, принадлежащая этим господам, то верните ее хозяевам. Верните и живите себе спокойно…
Не знаю, что меня дернуло, но это прозвучало как прямое оскорбление. Я выпрямился и твердо, глядя ему в глаза, отчеканил:
– Извините, господин Ростовский, но в роду Талицких ворья не было и не будет! Рано или поздно я найду того, кто хочет опорочить наше имя, и, поверьте, эта встреча ему явно не понравится! Поэтому, господин советник, извольте держать себя в руках и не позволять себе лишнего по отношению к моей семье!
Говорил я медленно, будто рубил фразы на отдельные слова. Да, может, это и слишком нагло в моем положении, но всему есть предел! Сказать, что Ростовский удивился, – это ничего не сказать. Нет, это надо было видеть! На лице, лишенном эмоций, промелькнуло удивление. Он не выдержал и заломил бровь, будто я на дуэль его вызвал или предложил плюнуть на это дело и накатить по рюмашке.
– Вы… Вы отдаете себе отчет?..
– Более чем…
– Хм… Ну что же… Не смею вас более задерживать, господин Талицкий.
– Честь имею.
Он кивнул и вышел. Через несколько секунд вернулся нотариус, и, уж не знаю по какой причине, выглядел не так уверенно, как в начале нашей встречи. По крайней мере, Резанов мило улыбнулся и попросил немного обождать. Даже предложил не стесняться и закурить, если есть такое желание. Я не стал возражать, тем более что курить на самом деле жутко хотелось. Присесть не предложили, поэтому отошел к окну и стал смотреть на заснеженные улицы. Проехали сани, нагруженные мешками. Прошел пристав в черном полушубке… Провинциальная идиллия, черт побери.
Через несколько минут господин Резанов закончил изучать мой отчет и совершенно неожиданно принял решение выплатить деньги, потраченные на собачью упряжку, нарты и лыжи. Сто тридцать рублей. Хоть это хорошо…
12
Разумеется, после того как вернулся на постоялый двор, я все рассказал Брэдли. Мы как раз решили пообедать и сидели в гостиной на первом этаже. Он молча меня выслушал, долго тер подбородок, хмурился и, судя по всему, что-то прикидывал. Сложно представить, чем может обернуться эта история. Мне было… как вам сказать… Не хотелось подставлять Брэдли под пули. Судите сами – статский советник довольно ясно выразил свое мнение по этому поводу и честно предупредил о возможных проблемах. Как говорится, и на этом спасибо! Теперь Александр Талицкий – опасный попутчик! Что я и попытался объяснить Марку Брэдли, но не успел…
– Запомни, щенок… – Он не дослушал моих рассуждений, наклонился над столом, схватил меня за горло и так тряхнул, что зубы лязгнули.
Я пытался что-то сказать, но только хрипел. Попробуйте что-нибудь произнести, если ваше горло оказалось в железных тисках! У Брэдли сильные руки, и если он решит взять вас за горло, то…
– Ты идиот, Талицкий! Марк… Брэдли… никогда… друзей… не бросал! Ты меня понял?!
– Понял… – едва слышно просипел я.
– Не слышу!
– Да, сэр!
– Так-то лучше…
Он отпустил мое горло, и я рухнул на стул. Чертов здоровяк! Люди, сидящие в гостиной, сделали вид, что ничего не заметили. Только портье, сидящий за своей стойкой, напрягся и убрал руки под стол, где у него наготове лежал револьвер.
– Черт бы тебя побрал… – массируя шею, сказал я. – Не мог просто сказать?!
– Сам виноват, – Марк прицелился в меня пальцем и нахмурился, – не нужно меня злить!
– Ну-ну…
– Дьявол! – Он повернулся и щелчком подозвал полового. – Эй, mileishij!
– Что вам угодно-с?
Марк Брэдли русского не знал. Это, если разобраться, невелика проблема. Здешний народ сносно болтал на английском, но Брэдли полюбил вставлять русские фразы. Вот и сейчас он кивнул официанту на обеденный стол, сделал недвусмысленный жест и добавил:
– Uodki…
– Графинчик-с?
– Какой тут графинчик… – поморщился я и покрутил головой, разминая шею. – Графин!
На следующий день мы навестили собачьего заводчика, у которого оставили купленные нарты и лыжи. Обсудили некоторые вопросы. В свете последних событий было ясно, что «разведывательной» поездки не получится. Из города надо уходить сразу и желательно здесь до самой весны не появляться, пока ситуация с «часовщиками» не прояснится. Нам повезло, и продавец посоветовал нанять своего тестя, который был опытным каюром и частенько подрабатывал на доставке почты и других грузов в Золотой Берег. Эта услуга нам обошлась в десять рублей. Если подумать – недорого.
После этого мы завернули в торговый центр, который напоминал склады какой-нибудь северной партии. Ну… может, и не совсем, но так уж мне показалось. Слишком много здесь разного добра – нужного и ненужного, но имеющего спрос на северных землях. Лыжи, снегоступы, нарты. Последние были нескольких размеров. Даже совсем маленькие, которые вполне по силам тащить человеку, идущему на лыжах.
Склад представлял собой приличных размеров дом, разделенный на добрый десяток комнат-отсеков, согласно выставленным товарам. В каждом свой продавец. На первом этаже, в отдельной каморке, сидел приказчик, который вел расчеты, договаривался о доставке груза и принимал заказы от постоянных клиентов. Приличное, но очень шумное заведение, рассчитанное на мелкооптовую торговлю.
Что меня слегка удивило, так это большие окна. При таком климате было бы правильнее сделать их поменьше, но у здешнего хозяина, видать, свой резон и свои мысли на этот счет. Мне кажется, он прав – здесь светло, чисто, лестница, ведущая на второй этаж, застелена войлочной дорожкой.
Увы, но все оказалось не так красиво, как нам того хотелось! Цены, мягко говоря, слегка кусались. Пока Марк Брэдли шипел и ругался на дороговизну, я осмотрелся и заметил, что среди здешних покупателей преобладают приезжие. Хм… а где местные промысловики, охотники, старатели? Сомневаюсь, что они божьим духом питаются. Дернув Марка за рукав, я выслушал несколько крепких выражений и вытащил его на улицу. Нам повезло. Первый же прохожий, попавшийся нам на улице, усмехнулся и посоветовал обратиться в «Храповский лабаз».
