– Сомневаюсь, что они найдут что-нибудь интересное, – поморщился Брэдли. – Если запахло серьезной махинацией, то этот купец будет осторожен, как мышь, которая пытается умыкнуть сыр из мышеловки.
– Кстати, что ты собираешься делать с этим браслетом из вустерского экспресса?
– Понятия не имею, – пожал плечами Брэдли.
– Надо бы найти хозяина.
– Талицкий, ты же видел, как парни Брикмана относятся к своим обязанностям?
– Надеюсь, что не все.
– У тебя что, есть знакомые в этом бюро?
– Хм… Думаю, что найдутся.
Я подумал, что надо бы черкнуть письмо Катрин Бестужевой в Ривертаун. Помощь не нужна, но вот хороший совет не помешает. Учитывая ее… хм… связи в бюро Пола Брикмана, Катрин – единственная, кто может сдвинуть это дело с мертвой точки. Была у меня мыслишка насчет того ограбления. Ничего серьезного. Не более чем версия, но проверить не помешает.
– Талицкий, ты меня удивляешь… Попробуй.
– Лишним не будет.
– Господи, как же болит голова… – Марк сморщился и провел рукой по лицу. – Какого дьявола мы вчера так здорово набрались? Ужин начинался тихо и прилично… Несколько бутылок вина, курица, будь она неладна, приятный разговор…
– Чем тебе не понравилась курица?
– Она была такой старой, что вполне могла быть свидетельницей битвы при Вустере. Надо уважать старость! Все-таки – почему мы так напились?
– Почему… – хмыкнул я. – Видимо, кто-то из нас задал неправильный вопрос.
– Какой? – спросил Марк и уставился на меня.
– Кто-то потер ладони и спросил: «Ну что, мальчики?» Дальше не помню.
– Значит, это был старик Харт, – с хмурым видом заявил Брэдли и шмыгнул носом. – Его любимое выражение. Талицкий, скажи мне на милость, почему все пьянки начинаются вот с таких, совершенно невинных фраз?
37
Акакий Владимирович Азаров, служивший в Русской Промышленной компании, оказался молодым человеком – ему было не больше двадцати пяти, а выглядел и того моложе. Тихий и безобидный человечек. Имя как нельзя лучше оправдывало его внешность
[6]
. Нет, никаких ассоциаций с гоголевской шинелью не возникало. Возможно, лет эдак через сорок он и превратится в нечто похожее, но очень, очень сомневаюсь! Учитывая службу на господина Ростовского, конечно. Это тонколицый, белокожий человек с очень грустными глазами и бородой-эспаньолкой, которая, надо полагать, была отпущена для придания должной солидности этому «бойцу невидимого фронта».
Никаких особенных предосторожностей и многозначительных подмигиваний не было. Пришел, передал конверт, на котором был написан адрес несуществующей в Форт-Россе компании, и ушел. Обратный адрес: лавка Арлена Харта. Акакий Владимирович посмотрел на меня и равнодушно известил: «Отправим первым же пароходом. Да-с». Равнодушно-то равнодушно, но взгляд у него внимательный и цепкий. Посмотрел, будто смолой мазнул. Даже на кармане моего пальто взгляд задержал, а там, между прочим, револьвер лежит. Очень наблюдательный малый. Марк Брэдли уверял, что оружие почти незаметно. Конверт для господина Ростовского отправился в отдельный ящик письменного стола. В сторону от прочей корреспонденции. Вот и все шпионские игры. Никакой романтики! Даже обидно.
Я вышел из здания, чей фасад был украшен четырьмя белоснежными колоннами и двумя статуями, которые поддерживали полукруглый портик. Атланты не атланты, но кто-то очень на них похожий. В который раз ловлю себя на мысли, что пора бы засесть за книги, чтобы хоть немного разобраться в истории «призрачного» мира. Не собираюсь углубляться в детали, но хотя бы примерно знать «кто, куда и зачем». Когда-нибудь это незнание сыграет со мной злую шутку. Бросил взгляд на развевающийся флаг Форт-Росса, поднял воротник пальто и повернул в сторону площади, которая носила имя «площадь Четырех вдов». Дело в том, что здесь находится памятник женщинам, чьи мужья погибли на последней войне. Да, еще одна прореха в моих знаниях – понятия не имею, что это была за война. Одно знаю точно – не с Россией. Иначе бы не было таких «шоколадных» условий для торговли между королевством Тейяс и Форт-Россом.
Погода была… как вам сказать… весенняя, но довольно прохладная. Со стороны моря дул сильный ветер, и бродить по улицам желания не было. Брэдли отправился на агентурную встречу, и мне пришлось обедать в одиночку. Я выбрал небольшой кабачок, а если быть точным, то нечто среднее между закусочной и кондитерской. Аккурат в десяти минутах ходьбы от Русской Промышленной компании. Занял угловой столик неподалеку от окна и, чтобы немного согреться, заказал кружку горячего вина со специями и тарелку горячих бутербродов с ветчиной, сыром и зеленью. Кстати, в некоторых забегаловках не подают пива. Хотите вина – пожалуйста! Бренди или виски – извольте. Пиво – нельзя. Причин не знаю, не выяснял. И без этого было о чем подумать. Кроме новостей, о которых уже имел честь вам рассказывать, есть и другие загадки.
Во-первых, зачем к Кротову захаживают «часовщики»? Что может быть общего между этими «сталкерами» и безродным мошенником? Не знаете? Вот и я не знаю.
Во-вторых, кто эти два джентльмена «британской наружности», о которых рассказывал Брэдли? Если они и работали у ювелира какое-то время, то сейчас их нет. Как в воду канули. Кто такие? Зачем? У меня были осторожные предположения, но опять же незнание местной политической ситуации здорово мешало расследованию.
Пока мне готовили закуску, начал накрапывать небольшой дождь, и в закусочную вошли две пожилые женщины с ребенком – девочкой лет пяти. Одна из женщин – кстати, побогаче одетая, чем ее подруга, – окинула взглядом зал, кивнула своим мыслям и направилась к свободному столику. Следом за ней потянулась и подруга, в более простой, если не сказать – бедной, одежде. Они уселись за стол и сделали заказ.
Девочке было скучно. Подвижный ребенок. Ей хотелось гулять и бегать, а вместо этого ее усадили на стул и даже пообещали чашку горячего какао и пирожные. Если съест кашу.
Вообще-то не принято ходить в такие заведения с детьми. Разумеется, за исключением кондитерских. Считается неприличным. Дети должны питаться дома, а подросткам незачем приобщаться к излишествам взрослой жизни. Само собой, это касается «чистой» публики. В кабаках на окраине Вустера детьми никого не удивишь. Кто-то из них пришел искать папку, который шел домой, завернул в пивную и засиделся, а кто-то хотел подзаработать, бегая по мелким поручениям. По-разному бывает.
– Я не хочу… – начала капризничать девочка, перед которой поставили красивую тарелку с кашей.
Ее воспитательница, а может, и бабушка, строго посмотрела на нее сквозь лорнет и поджала губы.
– Что это значит, миледи?
– Не буду!
– Не будешь слушаться, придут бриты и заберут… – шипящим тоном пригрозила женщина. Та самая, которая попроще одета.
