– А кое-кто говорил о коменданте, – делано обиделся Андрей.
– Увы, князь ошибался. Сей уважаемый господин не любит лично подниматься на приблудные корабли. Но я – не гордый, я – поднимусь. Тем более чего мне, коменданту большого порта, да в сопровождении двух склонных к Силе – бояться? А на пирсе еще будут охранники стоять… штук двадцать. – Пирк ловко исправил еще одну ошибку любимого всеми кушингами, но не очень хорошо знающего их жизнь князя.
– Ты прав, Пирк, – нахмурился Рус, чувствуя досаду, – я еще этрусков вызову. Не переживай, они будут исключительно скрытно наблюдать. Может, заметят то, что мы упустим. Да и царю надо отчет писать – не нам же этим заниматься?
Кушинг-толмач, с круглившимися от удивленного ужаса глазами, быстро, практически бегом, почему-то молча, повел начальство в трюм. Их неотлучно сопровождали четверо матросов, вооруженных абордажными саблями, пожалуй, мало чем отличных от кушинарских аналогов, и… арбалетами. Рус с Андреем сразу заметили перегрев каналов у корабельного Ревущего, виною которого была долгая непрерывная работа с Силой.
– Вот… – хрипло вымолвил наконец толмач, показывая на освещенную масляными светильниками дыру.
Доски обшивки, пакля, ребра шпангоутов частью отсутствовали, а частью были вдавлены внутрь, образуя пробоину локтя два в диаметре. Стало понятно огромное удивление пожилого толмача, видимо, уверенного, что с такими пробоинами корабли не ходят. За всю свою шестидесятилетнюю жизнь он не встречался с борьбой мага за живучесть судна. Зато подобные повреждения видел, и все они заканчивались исключительно затоплением. Сейчас же дыру, за которой виднелась портовая мутная, местами словно пробитая солнечными бирюзовыми кинжалами, морская вода, закрывала структура из Силы Эола. Она выглядела как медуза, пустившая щупальцы в каждую щель, в мельчайшие проломы. Удивительно, но на полу трюма, очищенного от каких-то тюков, было сухо. Старый кушинг не замечал структуру, для него забортная вода стояла прямо перед глазами. Пытаясь ощупать преграду, он сунул руку в дыру, попал в воду и, перепуганный отсутствием какой-либо перегородки, резко выдернул ладонь, которая, к его ужасу, оказалась сухой. Больше толмач не экспериментировал, а с огромным нетерпением ждал князя, о магической мощи которого ходили легенды.
Рус с интересом поизучал новую структуру и прямо поверх «воздушной заплатки», тянущей из бедного Ревущего Силу непрерывным потоком, налепил собственную заглушку, созданную на основе мягкой и липкой «каменной сети» с частой, микронных размеров, ячейкой.
Андрей, наблюдавший за действиями друга с огромным интересом, поразился и позавидовал легкости создания новой (он в этом не сомневался) структуры. Уставший Ревущий не приглядывался так тщательно, как Андрей, он удивился самому факту: ремонтом корабля занимается служитель Геи, а не мощный, судя по растянутости каналов, служитель Гидроса.
– Эй, Ревущий, все! Можешь прекращать, – сказал «таможенник», сопровождая свои слова жестами.
Имперский маг наконец пригляделся к структуре из силы Земли, с облегчением развеял собственное создание и свалился без сил. Когда Ревущий падал, то первый, кто подставил ему руки, оказался тот же ловкий служитель Геи. Хвала богам, успел – не дал разбиться голове о торчащий шпангоут.
– Андрюша, ты видел оружие, которым вооружены почти все матросы? – спросил почему-то страшно довольный Рус, когда они, тщательно осмотрев грузы, покинули судно.
Там остался распоряжаться Пирк, по сути арестовав корабль. Команда, прекрасно понимая свое положение, не сопротивлялась и выполняла все команды жестов. Если, конечно, капитан подтверждал. Иначе – моряки делали вид, что страшно тупые.
– Ага, я тоже удивился. Странные луки. Неудобные и страшные – ужас! А стрелы какие короткие? Меня от омерзения в пот бросает. Куда это годится? А заметил, что они о Знаках понятия не имеют?
– Заметил. У них пятен не было, а с ними и нужных ингредиентов. Зря ты так о тех луках. Короткие стрелы, между прочим, запросто любую кольчугу пробивают и пластинчатые вставки. Если без Знаков. А может, и… Надо попробовать!
– Ха! Да если бы все было так, как ты мне говоришь, то наши кузнецы давно бы… Там же делать нечего! Только противны эти железяки до одури, фух! – Говоря, Андрей сморщился, будто собрался чихнуть. Однако обошлось.
– Ха! Это тебе кажется! – Рус внезапно посерьезнел, вспомнив причину отсутствия арбалетов. – Постой! Знаешь, почему их нет во всей ойкумене? Потому что Френом запретил, лично. В «Божественном Завещании» об этом есть. Точно не помню, но суть такая. Ему принесли древний арбалет из пещеры гноллов. Дерево сгнило, а железо они хорошо закаляли – не ржавело. Так он, мой отчим, сказал, что это нечестное оружие, недостойное воинов. Мол, учишься всю жизнь воинским наукам, а любой крестьянин, мальчишка, а то и вовсе баба – стрельнет, и нет тебя. И доспехи старинные, видел, как меня во Фрегорском дворце изображают? Сплошные пластинчатые латы. Так вот арбалетный болт – так называется маленькая стрела – те латы, как пергамент, прошивает. – Рус говорил согласно «Завещанию», в котором Френом немного преувеличил убойность легкого агрегата, найденного в пещере гноллов. – И учиться пользоваться этим мерзким оружием легко: день-два, и все, честному воину конец. Не добавляет арбалет воинской доблести, поэтому запретил Френом делать похожее оружие. А запрет Бога о чем говорит?
– А они? – резко спросил Андрей, имея в виду чужих моряков.
– Они? Жители империи? Значит, Френом на тот континент не ходил, и магия у них развивалась полностью самостоятельно, а не как в ойкумене: от этрусков-археев.
– Ты хочешь сказать, что у нас этот арбалет, пусть его Тартар сгрызет, сделать невозможно?
Рус задумался, потом широко улыбнулся:
– А знаешь, Андрюшенька, я уверен, что кушинарские мастера попробуют его скопировать. Там и посмотрим. Идем, чего застыл? – сказал в привычной для себя манере, будто забыв о том, что сам остановил друга. – От таверны запах чуешь? Лично у меня в животе урчит.
Рус, будучи в Кушинаре, любил питаться в «общепите».
Глава 10
«Фотографируя» память иноземного мага, Рус снимал всю его жизнь, вплоть до раннего детства – не осторожничал. Днем, отвлекаясь на разные заботы, наплыва чужих переживаний избегать удавалось, зато ночью эльфы отыгрывались. Вернулись кошмары, забытые после сортировки основной части актуальных альгано-каганских знаний, необходимых для развития магии на основе Силы Эледриаса.
Несмотря на все размолвки, между Русом и Гелинией сохранялась необъяснимая душевная связь, однажды (скорее случайно, чем преднамеренно) установленная самой Геей. И в этот вечер, едва почувствовав терзания мужа, Гелиния забросила все дела своего княжества (до этого момента считавшиеся наиважнейшими) и прибежала к нему, не испугавшись заработать откат или вовсе потеряться в недрах расслоения Тьмы – расстояние от Кальвариона до Кушинара было слишком большим для ее каналов Силы. Некогда, знаете ли, бояться, когда сердце плачет и зовет: «Поспеши, ему плохо!» – и когда чувствуешь, где находится супруг, и знаешь координаты того места – большой спальни их кушинарского дворца.
