Княгиня Кальвариона нехотя оторвалась от Руса, который демонстративно отвернулся, давая понять, что не желает вмешиваться в «дела государственные», и многозначительно посмотрела на Максада, почти незаметно кивая. Коронпор тихо вышел. Он умел справляться с магами, и не только со спящими.
Этруски – честные воины, предпочитающие не воевать с женщинами, внешне остались невозмутимыми. Но атмосфера сгустилась. Ее разрядил Домлар:
– Так надо, господа. Это необходимо. Я встречался с лоосками и видел их рабов. Это было абсолютное подавление воли. Рус, сын нашего Великого, побывал в том неприятном состоянии. Причем жрицы прекрасно знали о постоянных мучениях своих невольников и любили играть на этом, усиливая страдания. Они так получали удовольствие. Они давно перестали быть женщинами, господа, их и людьми можно назвать с оговоркой. Не зря они связались с тартаровцами, с оборотнями.
– Они их создали, Домлар, – уточнил Рус. – Научили перекидываться, прибавили им сил и подчинили. Заставили наплевать на запрет императора и увеличить число ритуалов. Теперь там, в Закатных горах растет Древо Лоос, которое питается кровью. Крепость отстраивают, ждут имперских войск. Простые орденцы, Теневики, искренне надеются отбиться. Но я думаю, отступят. Ланитки, то есть лооски, уже подготовили тайное место.
– А ты – пойдешь один? В самое логово? – заволновался Леон.
– Я знаю точные координаты Гнатика. Не собираюсь я с ними биться, Леон! Схвачу сына и назад, переходами.
– Это что же получается, – заговорил доселе дремавший Андрей. – Они легко унесли ребенка через Океан, а нам хватает Силы только на тебя одного? В такой сюжет слабо верится… Играешь, Чик?
– Ни дарка я не играю! – вспылил Рус. – Вот камень с потрескавшимися рунами видишь? Алтарь, хвала богам, бывший. Он был на прямой связи с Древом. А знаешь, сколько Силы в человеческой крови? Неимоверно много. К тому же лооски научились у мульцев брать Силу из амулетов-накопителей, создавать структуры, практически минуя каналы. Ты это видел в исполнении Карпоса. Нам, кстати, тоже необходимо будет освоить, а то каганита полно, а мы по старинке всё.
– Ты зубы не заговаривай, – перебил его Андрей. – Дигон, зарубленный нашими друзьями на пляже, раз. – Благодарно кивнув этрускам, загнул один палец. – Карпос, два. Обман поискового амулета, три. О чем я еще забыл, Чик? Ах да! Случайнейшая встреча с проводником, с Флавием, четыре. Пока достаточно. Это конечно же сами жрицы устроили! Верония, значит, помнила о Дигоне, о Карпосе, смогла усилить тягу поискового амулета, основанного на эманациях крови, и судьбы могла путать, так ведь? Все она, вездесущая. Про амулет еще можно поверить, но остальное… мистерия получается.
Рус закаменел:
– Даже на двоих нам Силы не хватит, тем более на отряд! Могу поклясться. Как я уже говорил, я способствовал «Ссоре Богов». Точнее ничего рассказать не могу, ради вас же. Внимание богов к себе лучше не привлекать, будет дурно. Особенно если это мстительная Пресветлая. Дело за вами, друзья, верить мне или нет – ваше право. Выбирайте. – В зале повисла напряженная тишина.
Андрей не сдавался. Его взвинченный голос зазвучал режуще-звонко, пронзая каждого с макушек до пят.
– Клясться не надо. К чему внимание богов? По-моему, тут каждый с детства знает об этом, без твоей пришлой мудрости. Согласитесь, уважаемые. – «Уважаемые» молчали, но Андрею было все равно. У него внутри что-то рухнуло, плотину, давно стонавшую под натиском буйных чувств, наконец-то прорвало. От его обычной бойкости, легкости, ироничности и следа не осталось. – И ты уже намекал о Пресветлой, о ее происках, к чему дальнейшие тайны? А то непонятно было и без глупых намеков! Сопоставить факты каждый разумный человек может: без нее не обошлось. Я – Текущий, не самый дурной, замечу, из магов, а я до сих пор не понимаю, как Карпосу, пусть и бакалавру, удалось разрушить защиту амулета. Думаешь, я не пытался? Думаешь, Отиг – магистр Отиг! – не пробовал? Структурой – никак. Направленной Силой проломить можно, можно истощить заряд и все! Больше вариантов мы не видели. Так что без прямой божественной помощи ничего бы у Карпоса не вышло. Конечно, ему жрицы помогали, но им в уста кто знания вкладывал? А с чего это, подскажи мне, друг? Зачем вообще Гелинию убить пытаться, зачем Гнатика воровать и почему он еще жив? На тебя одного богиня ополчилась или на кого-то еще? Очень мне это любопытно, друг. Особенно когда моя жена попадает под пытки, когда ее пытаются убить, когда погибли трое княжеских разведчиков, друг друга порубившие. А ради чего? Ради пустого места! – закончил Андрей, с ненавистью указывая на алтарь.
Тишина приобрела удушливую вязкость. Он высказал то, что тревожило многих.
– Да, глупо парни погибли, – неожиданно ляпнул Ермил. – Вартангул наставником мне был. Жалко. Он меня с женой и дочкой знакомил…
– Заткнись, Ермил! – прошипел Саргил. – Не трави душу! Смерть всегда нелепа… – И продолжил, немного размыслив: – А что до твоих слов, Андрей, то мы все шли сюда добровольно. Лично я за Чика любого порву и не посмотрю, что тот любой склонен к Силе. А тебе, Грация, – воспитанный месхитинец встал и важно поклонился, ловко выделяя исключительно жену, а не сидящего рядом мужа, – спасибо и хвала. Пусть твой Справедливый будет всегда к тебе благосклонен!
Андрея словно дернула судорога. Он скривился, будто съел незрелый, ядовито-кислый гошт; закрыв лицо ладонями, тихо постанывая, сожалеюще покачал головой; тряхнул руками, будто сбрасывая с них что-то гадкое, и медленно поднялся. Сказал негромко, на грани слышимости:
– Грация, если ты меня любишь, идем со мной. Мне здесь невыносимо. – И, не оставляя жене времени на раздумье, побрел к выходу. Его плечи, как в юности, сутулились, словно груз прожитых лет давил на них неподъемным грузом.
Саргил, растерявшись, отступил с его пути. Совсем не того он хотел. Хотел лишь немного вразумить друга.
Грация, от неожиданности открыв рот, заметалась. Гелиния ошеломленно переводила взгляд с Андрея на подругу, которая наконец приняла решение.
– Андрей! – взвизгнула совсем как девчонка. – Я с тобой! – И бросилась за уходящим мужем, который даже не обернулся.
– Постой, друг! – весомо и как-то натужно произнес Рус. Чувство раскаяния давило ему горло, не помогая, а, наоборот, мешая говорить. Хотелось сглотнуть, но болезненный спазм не пускал. – Помнишь, когда тебя ранил охранник Гелинии, ты умирал от сложного Знака? – Андрей, не оборачиваясь, застыл в проходе. К нему подбежала Грация и подстроилась под плечо, взяв на себя часть невидимого груза. Муж приобнял ее и сразу как-то выпрямился. – Тогда я всех обманул, сказав, что относил тебя в орден Исцеляющих.
– Я знаю, – неторопливо ответил Текущий, по-прежнему не оглядываясь. – Ты спас меня по-своему, как поступал всегда и везде. Не представляю, как это у тебя получилось, и это только подтверждает мною реченное. Тогда нас, так же, как и сегодня, спасла Грация, и мы так же исполняли твою волю: воровали тебе невесту. Вокруг тебя витает завеса тайны, и мы все почему-то воспринимаем ее как должное. – И было явственно, какой действенной оказалась поддержка жены: голос Андрея креп от слога к слогу.
