– Что? – хрипло спросил Родни. – Что это было? Свадьба…
– Твоя свадьба, – уточнил Калеб и обнял меня. – Вас посетило одно и то же видение, а это значит, оно было о тебе. Это твоя свадьба, старик.
Лицо у Родни засияло от восторга. Он несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем наконец смог вымолвить:
– Моя свадьба.
Я кивнула. Родни сглотнул, посмотрел на меня и произнес с отчаянием:
– Скажи, что это правда. Ведь твои видения сбываются?
– До сих пор сбывались, если я их не остановлю.
– Так ты говоришь, что я запечатлюсь? Потому что я не женюсь без запечатления, – добавил он поспешно.
– Тогда да – думаю, ты запечатлишься. – Родни вырвал меня из объятий Калеба и прижал к груди так сильно, что я чуть не задохнулась.
– Чувак, – посетовал Калеб, посмеиваясь, – полегче с грузом.
– Ох, – выдохнул Родни и мягко освободил меня. – Прости, пожалуйста. Я просто…
– Понятно, – засмеялась я. – Все в порядке.
– Правда? – повторил он. – Я действительно найду ее?
– Правда.
– Мэгги, я не могу выразить, что я… – начал он, но вынужден был остановиться. Я поцеловала его в щеку и почувствовала легкое жжение и покалывание: моя запечатленность восставала против такого бесстыдства. – Спасибо. Когда я найду ее, то никогда не смогу отблагодарить тебя.
– Не нужно благодарности. Ты в любом случае будешь мне помогать сегодня, я уверена, – сказала я, внезапно вспоминая мрачные перспективы этого дня.
– Я дам вам минутку, – произнес Родни, все еще потрясенный, и вошел в общий зал.
Калеб повернул меня к себе, нежно взял мое лицо в ладони и поцеловал. Этот поцелуй не был прощальным, я поняла это. Калеб отстранился и улыбнулся:
– Мама с бабушкой постарались.
– Ты знал, что они придут наряжать меня?
– Папа мне сказал. – Он кивнул в сторону. Там стоял Питер, и, судя по восторженному выражению его лица, он застал видение.
Подойдя к нам, Питер поцеловал меня в лоб.
– Мой сын, как всегда, прав. Ты потрясающая.
Я покраснела и отбросила волосы назад.
– Это Провидица, а не я.
– Это ты, – возразил он. – Провидица – это не какое-то перевоплотившееся существо, как предпочитает считать Совет. – Он обхватил подбородок рукой и задумался, глядя перед собой. – Я всегда знал, что, если Провидица когда-нибудь вновь появится, это будет кто-то невероятный. Иногда я сомневался, не сказка ли это, или, может, я сам насочинял. Но ты реальная, скромная девушка, умеешь держать себя в руках. Дар – это только дополнение к тебе, Мэгги. Не важно, что ты иногда теряешь самообладание, ты контролируешь себя. Отныне именно твои решения будут определять жизнь моего народа, и Провидица в тебе – только средство, с помощью которого этого можно достичь.
Я кивнула и выпрямилась.
– Мне уже надоело бояться. Я не разочарую вас.
– Не разочаруешь и за миллион лет, – сказал Питер и похлопал Калеба по плечу, потом указал на дверь. – Пойдем?
– Да, но послушай, – я повернулась к Калебу, – не злись на меня потом. Я знаю, что они хотят сделать, но знаю и то, что нужно сделать мне. И я не собираюсь проигрывать без сражения.
Он усмехнулся в высшей степени соблазнительно:
– Должно быть убедительно.
– Будем надеяться, что я не взорву голову Дональда, – на ходу пробормотала я.
– Ох, не знаю, – протянул Питер, – звучит довольно заманчиво.
Мы с Калебом засмеялись, когда он повел меня к буфету, и я чуть не споткнулась. Стол, такой же длинный, как коридор у меня дома… был наполовину завален медовыми пончиками.
– Кто им сказал?
– О, уверен, у них свои пути, – ответил мой нареченный и усмехнулся, наполняя тарелку. Я глубоко вздохнула и попыталась вести себя нормально, не фокусируя внимание ни на чем конкретном, но и не закрываясь ни от чего.
«Ах! Она ест медовые булочки! Ура! Надеюсь, они ей понравятся!»
«Во что она одета? Она – ходячая реклама моды последнего сезона!»
Я повернулась и подняла бровь. Две женщины, которые смотрели на меня, быстро отвернулись.
– Ты широко открыта, – заметил Калеб. – Это хорошая идея?
– Думаю, да, – отозвалась я и понюхала кофе в чашке, которую держала в руках. Я восхищенно вдохнула его аромат, на что Калеб улыбнулся и повел меня к одному из столов в середине. – Я вчера решила, что узнала бы мысли Дональда, его уловки и все планы Совета относительно нас, если бы просто открылась. Мне нельзя закрываться. Я должна знать, что происходит.
– Согласен. Просто я хочу, чтобы ты была в безопасности.
– Я в безопасности. Все в порядке.
Он кивнул и погладил мою ногу под столом, наблюдая с улыбкой, как я поглощаю медовый пончик. Вскоре к нам присоединились Линн и Кайл.
– Они и рядом не стояли с пончиками Рэйчел, правда? – разглагольствовала Линн, хотя уже слопала половину своего пончика за один укус. – Просто пусть знают.
– Кто-нибудь в курсе, что они запланировали на сегодня? – поинтересовалась я.
– Обычно первый полный день здесь мы соревнуемся, – сообщил Кайл со знанием дела.
– Соревнуемся? – переспросила я.
– Ага, – произнес он с набитым ртом. – У них такие же соревнования, как и у нас, игры и прочее. «Трехногая собака», «Сборщик черешни», «Крысиные бега».
– Любовь моя, – саркастично сказала Линн, – пожалуйста, объясни подробно и не заставляй нас умолять тебя.
– Но мне так нравится, когда ты умоляешь, – заявил он, понизив голос и усмехаясь.
Калеб пришел на выручку:
– Тебе не говорили, что твое поведение совершенно неуместно?
– Говорили. И ты знаешь, я побеседовал с собой об этом. Оказалось, меня это не колышет.
Мы закатили глаза, а Линн засмеялась так, словно это была самая смешная реплика из всех, что ей доводилось слышать. Затем Кайл объяснил:
– Ладно, м-м… «Трехногая собака» – это когда двоим связывают вместе по одной ноге и затем они бегут. «Сборщик черешни» – это когда наполняют емкость взбитыми сливками и бросают туда целую горсть черешен с черенками. Нужно вытащить их зубами и не измазаться в сливках. А «Крысиные бега» – это самое веселое. – Он ухмыльнулся.
– Ты никогда не играл, – заметил Калеб, – и понятия не имеешь, весело это или нет.
Кайл продолжал, будто его не прерывали:
– Это когда запечатленным мужчинам завязывают глаза, и они должны попытаться найти нашу нареченную среди остальных. Но прикол в том, что они просят Барселону, – он указал на высокого худого мужчину, который одиноко стоял в углу, – зачаровывать нас, чтобы мы не чувствовали друг друга до окончания игры. И… мы можем касаться только рук друг друга.
