– Уже хочу, – пробормотала я себе под нос.
– Что именно?
– Ничего. Пошли. Калеб скоро спустится.
– Оу-у-у! – услышали мы возглас сзади и, обернувшись, обнаружили Маркуса. – Наша маленькая Провидица продолжает запечатляться с Джейкобсонами?
– Не пошел бы ты, Маркус, – произнес Родни таким тоном, которого я еще от него не слышала.
– Ты такой же вспыльчивый, как и Калеб, – ответил тот и засмеялся. – Я только хотел провести несколько секунд с моей Провидицей. У нее не очень хорошо получается быть непредвзятой девочкой. Уотсоны едва ее видели.
– И ты не увидишь ее без меня. Иди, Маркус, – рявкнул Родни в типичной манере Джейкобсонов. У меня даже возникло чувство гордости.
Маркус засмеялся:
– Ты будешь драться со мной прямо здесь, в коридоре?
– Ты уйдешь наконец? – Родни постарался загородить меня собой.
– Что скажешь, малышка? – злобно усмехнулся Маркус. – Не хочешь провести немного времени наедине со мной?
– Думаю, мы уже провели достаточно времени наедине, – выпалила я, вспоминая похищение и камеру, в которой я находилась. – Ты действовал по собственной воле или просто следовал приказам?
– Добровольно, детка. – Он ухмыльнулся. – Ну а теперь мы проведем второй раунд, раз Сайкса больше нет и он не испортит мне все веселье.
– Он был твоим дядей… тебе безразлично, что он умер?
Маркус издевательски хмыкнул:
– Сайкс был безумцем, всегда был таким. Он пытался притворяться, что хочет помочь, но это было не так. Он использовал меня и всю мою семью, чтобы получить желаемое.
– И чего же он желал?
– Ты покажешь мне свои карты, я покажу свои. – Он засмеялся. – Дашь на дашь. – Родни двинулся на Маркуса, тот отпрыгнул, чтобы увернуться, нахмурился и пошел от нас по коридору. – То, что я хочу твоей смерти, не значит, что мы не можем общаться, малышка! – крикнул он и засмеялся.
– Этот парень… – закипел Родни. – Что за…
– Я в порядке. Только есть хочу. Маркус в своем репертуаре.
Родни попытался пропустить меня вперед как даму, но я хотела дождаться Калеба. Мне пришлось долго уговаривать Родни, чтобы он начал наполнять свою тарелку. Я насчитала восемь блинчиков, когда он проходил мимо:
– Восемь? – не веря глазам, спросила я.
– Я охраняю будущее нашей расы, – ухмыльнулся Родни. – Парню нужно поддерживать силы.
Я фыркнула и засмеялась, направившись в конец очереди. Двух банановых блинчиков мне было достаточно, и, взяв еще чашку кофе, я повернулась к залу. Мысли всех присутствующих сразу же обрушились на меня. Некоторые слышали о моем «взломе тюрьмы» от своих нареченных и не могли решить, как на это реагировать. Они знали, что меня нужно бояться и уважать, но сомневались в том, какое из этих чувств должно преобладать. Я не хотела, чтобы меня боялись, поэтому направилась к ним.
Я видела, что Джейкобсоны сидят вместе, и прекрасно понимала, что проще всего подсесть к ним и позавтракать в комфортной обстановке. Но мне нужно было дать всем присутствующим возможность увидеть меня такой, какой я была на самом деле.
Я чувствовала себя как новичок в школе на ленче. Все пялились на меня, гадая, выберу ли именно их стол, так как было очевидно, что я искала место, чтобы присесть.
Некоторые оценивающе меня разглядывали и думали, что я одета немодно и просто. Другие считали, что я выгляжу как типичная американка, познавшая все и окончательно испорченная. Третьи думали, что я очаровательна. Некоторые смотрели на меня с надеждой, так как хотели, чтобы я села с ними, но у меня была цель. И я ее достигла. Паоло, член Совета, который иногда высказывался, когда Дональд вел себя невыносимо, сидел со своей семьей, и я увидела свободное место с краю.
– Привет. Вы не возражаете, если я здесь сяду?
Паоло выглядел очень смущенным, но приглашающе взмахнул рукой, чтобы я присоединилась к ним.
– Провидица, – обратился он ко мне, – надеюсь, ты хорошо спала.
– Я спала хорошо, да. Вы же знаете, что я вытащила Калеба из камеры. А также вам известно о чарах, наложенных на мою спальню, и даже о том, что, хотя мы с Калебом провели прошлую ночь вместе, у нас обоих была ломка наутро.
Вид у Паоло был изумленный. Я улыбнулась ему, и все сидящие за столом перестали жевать и уставились на меня.
– Не волнуйтесь, – весело сказала я. – Просто я хотела расставить все точки над «i». А теперь мы начнем с чистого листа. Меня зовут Мэгги.
Некоторые из них немного расслабились, но кое-кто так и не мог оторвать взгляда от метки Провидицы.
Я взяла за руку женщину, сидевшую рядом со мной:
– Вы не против, если я посмотрю на ваш герб? Я видела только герб Джейкобсонов. – Это была маленькая ложь, но она не знала об этом.
Женщина повернула руку, и я увидела половинку розового бутона, черного, как и все тату. По краю было выведено имя Паоло, и я улыбнулась ему:
– Роза очень милая.
– Спасибо, – с акцентом ответила женщина и, с улыбкой посмотрев на Паоло, перевела взгляд на меня. – Нравится ли вам завтрак?
– О, он превосходный, – ответила я небрежно и оглянулась. – А что такое «ленч высокопоставленных особ»?
– Это единственный день в году, когда Совет прислуживает нам, – ответил кто-то и удостоился взгляда Паоло. – Я имею в виду, сервирует нам ленч. Разумеется, они служат нам постоянно.
– Значит, вы здесь живете все время? – спросила я Паоло и затем обратилась к его жене: – И вы?
– Да, – тихо ответила она. – Мы живем здесь весь год.
– И у вас есть дети? – Я уже знала, что у них два мальчика, но нужно было завязать разговор.
– Да, – снова ответила жена Паоло и посмотрела на двух подростков, сидевших рядом друг с другом. Я увидела в ее мыслях вину, сердечную боль, страдание. Не поняв причину, я копнула глубже. Она скучала по своим детям, но почему… Я чуть не задохнулась, когда узнала ответ. Детям не разрешалось жить с ними. Здесь могли проживать только член Совета и его нареченная. Эти люди видели собственных детей только раз в году. Я копнула глубже, потому что не понимала ее страдания. Если это ее выбор, то почему она так расстраивается?
Разлука с детьми была единственной проблемой в их отношениях. Жене нужно было находиться с мужем, чтобы выжить, и наоборот, но он был искренне предан своему народу. Или так считал. По его мнению, многовековая деятельность Совета являлась самым достойным способом служения всем Асам. Бабушка была единственным членом Совета за всю его историю, который не жил во дворце. Она также была единственным членом Совета без нареченного, но Дональд уверял всех, что от ее постоянного присутствия будут одни неприятности.
В душе я возмутилась. Если ты такой приверженец правил, тогда будь им до конца! Но так строго судить кого-то, а потом поворачиваться и говорить, что закон можно нарушить, чтобы избежать трудностей… Такое отношение делало их всех лицемерами.
