Он мне сказал:
– Вызови Москаленко, Неделина, Батицкого и еще пару человек, кого ты сочтешь необходимым, и немедленно приезжай с ними в приемную Маленкова.
Через тридцать минут с группой генералов я был в приемной Маленкова. Меня тут же вызвали в кабинет Маленкова, где, кроме Маленкова, были Молотов, Хрущев, Булганин. Поздоровавшись, Маленков сказал:
– Мы тебя вызвали для того, чтобы поручить одно важное дело. За последнее время Берия проводит подозрительную работу среди своих людей, направленную против группы членов Президиума ЦК. Считая, что Берия стал опасным человеком для партии и государства, мы решили его арестовать и обезвредить всю систему НКВД. Арест Берии мы решили поручить лично вам.
Хрущев добавил:
– Мы не сомневаемся, что вы сумеете это выполнить, тем более что Берия вам лично сделал много неприятностей! Как, у вас нет сомнений на этот счет?
Я ответил:
– Какие же могут быть сомнения? Поручение будет выполнено.
Хрущев:
– Имейте в виду, что Берия ловкий и довольно сильный человек, к тому же он, видимо, вооружен.
– Конечно, я не спец по арестам, мне этим не довелось заниматься, но у меня не дрогнет рука. Скажите только, где и когда его надо арестовать?»
Инструкции, полученные от Маленкова, в пересказе Жукова практически совпадают с тем, как описал последовательность действий Суханов. Вплоть до условного двойного звонка.
«Мы ушли в комнату, где должны ждать звонков, – пишет далее Жуков. – Пришел Берия. Началось заседание. Идет заседание час, другой, а условных звонков все нет и нет.
Я уже начал беспокоиться, уж не арестовал ли Берия тех, кто хотел арестовать его?
В это время раздался условный звонок. Оставив двух вооруженных офицеров у наружной двери кабинета Маленкова, мы вошли в кабинет. Как было условлено, генералы взялись за пистолеты, а я быстро подошел к Берии и громко ему сказал:
– Берия, встать! Вы арестованы!
Одновременно взяв его за руки, приподнял его со стула и обыскал все его карманы, оружия не оказалось. Его портфель был тут же отброшен на середину стола. Берия страшно побледнел и что-то начал лепетать. Два генерала взяли его за руки и вывели в заднюю комнату кабинета Маленкова, где был произведен тщательный обыск и изъятие неположенных вещей. В 11 часов ночи Берия был скрытно переведен из Кремля в военную тюрьму (гауптвахту), а через сутки переведен в помещение командного пункта МВО и поручен охране той же группы генералов, которая его арестовала. В дальнейшем я не принимал участия ни в охране, ни в следствии, ни на судебном процессе».
Жуков – владыка армии: «Ни один танк не двинется без моей команды!»
7 февраля 1955 года Жуков стал министром обороны СССР. В феврале 1955 года в ходе накалившейся борьбы между партийной и государственной ветвями власти проигравший Георгий Маленков был смещен с должности Председателя Совета министров СССР и на его место был назначен Булганин, «освободив» место министра обороны.
Как проходило утверждение министром обороны Жукова, описывает в своих мемуарах адмирал Кузнецов: «За несколько дней до утверждения Г. К. Жукова министром обороны мы с маршалом А. М. Василевским сидели на расширенном Пленуме ЦК в Большом Кремлевском дворце. Из президиума одновременно получили записки тогдашнего министра обороны Н. А. Булганина одного содержания: «Прошу зайти ко мне в кабинет в 13 ч. 15 м.». Прочитали и спросили друг друга, пока не зная ничего: «По какому поводу нас приглашают в кабинет министра?» Принимал нас Н. А. Булганин по очереди: сначала А. М. Василевского, потом меня. От имени Президиума ЦК он информировал нас о принятом предварительном решении освободить Г. М. Маленкова с поста Предсовмина и вместо него назначить Н. А. Булганина. На пост же министра обороны уже был назначен Жуков, и теперь спрашивали мнение маршалов, одобряют ли они кандидатуру. Мне потом стало известно, когда я постфактум случайно коснулся этого вопроса в беседе с К. К. Рокоссовским, что некоторые высказывались за Василевского (в частности, В. Д. Соколовский), некоторые – за Жукова. На вопрос Н. А. Булганина я ответил просто: «Товарищ министр, мы, моряки, не претендуем на такой общевойсковой пост, и кого из Маршалов Советского Союза сочтут нужным назначить министром, – я не берусь даже высказывать свое мнение. Однако если будет назначен Жуков, то мне казалось бы правильным указать ему на необходимость впредь более объективно относиться к флоту». Такое опасение с моей стороны было не случайным. За последнее время я слышал ряд весьма нелестных отзывов со стороны Жукова в адрес флота, к тому же ни на чем не основанных и подчас просто неправильных с точки зрения государственных интересов обороны. Мне казалось, что если сочтут нужным, то ему сделают такое замечание без ссылки на мою фамилию. Этого требовали интересы дела. Ведь разговор был конфиденциальным, как заявил Булганин. Я ему откровенно и высказал свое мнение. Оказалось, что оно было передано Жукову так, что «Кузнецов возражает против его назначения». При самолюбии Жукова и той опоре, которую он чувствовал, будучи другом Н. С. Хрущева, можно было догадаться, к чему это приведет.
На деле получилось плохо. Заняв пост министра обороны, маршал Жуков закусил удила. Ему показалось, что теперь «сам черт ему не брат». Мне думается, никогда честолюбие Жукова не было удовлетворено в такой степени, как тогда. Не зная, что моя конфиденциальная беседа стала буквально в тот же день известна Жукову, я старался найти с ним общий язык.
Он не удержался и при первом же моем очередном докладе ему откровенно и с нескрываемым наслаждением выразил свое неудовольствие: «Так вы были против моего назначения?» Затем он прямо сказал, что «никогда не простит мне этого». Я повторил все слово в слово, что говорил ранее… Я был выставлен перед Жуковым как его противник. Его желание расправиться со мной за «непочитание старших» вскоре почувствовалось буквально во всех отношениях. Он начал беспричинно грубить, явно вызывая меня на скандал. Видимо, разговоры с такими персонами, как Булганин, убедили его в том, что он будет поддержан в любом предложении относительно меня. Отношение же к флотским вопросам становилось подчеркнуто пренебрежительным. Я, несмотря на его отношение ко мне и флоту, считал своим долгом самым корректным образом ввести его в курс флотских вопросов и пытался возбудить в нем желание разобраться в наших нуждах. Таким же приблизительно образом я строил свои отношения с бывшим министром обороны Булганиным, который потом одним взмахом вычеркнул из своей памяти все, что я старался ему привить относительно флота…»
Жуковские реформы
Жуков с первых дней руководства министерством обороны начал его реорганизацию, согласованную с руководством страны. Уже через девять дней после своего назначения Жуков отправил в ЦК КПСС докладную записку (с грифом «совершенно секретно») с предложениями о реорганизации центрального аппарата министерства обороны СССР:
Существующая организация центрального аппарата Министерства Обороны СССР не полностью отвечает современным требованиям. Во главе Военно-морских сил, Военно-воздушных сил и войск ПВО страны стоят Главнокомандующие, которые имеют соответствующие штабы. Сухопутные войска не имеют Главнокомандующего и штаба.
