Книга Жуков. Мастер побед или кровавый палач?, страница 44. Автор книги Алекс Громов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жуков. Мастер побед или кровавый палач?»

Cтраница 44

В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.

2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.

Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.

Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.

Разбомбить Кенигсберг и Мемель.

На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.


Тимошенко

Маленков

Жуков

Великое отступление первых дней войны: запреты Сталина и логика стратегии

За эту директиву Жукову немало досталось от тех, кто впоследствии писал о событиях первых дней Великой Отечественной войны. Например, от небезызвестного Виктора Суворова: «Жуков требовал наступать в условиях, когда сожжены аэродромы. Когда наши разведывательные самолеты не могут подняться в воздух, следовательно, командиры не представляют, где противник. Жуков требовал наступать вслепую в условиях полного господства противника в воздухе. Жуков требовал наступать в условиях, когда противник все видит с воздуха, а у нас выбиты глаза».

Впрочем, с таким подходом согласны далеко не все.

А. В. Исаев в книге «Георгий Жуков» пишет, что ситуация выглядела иначе: «Первый удар 22 июня был сильным, но далеко не смертельным. Вынос аэродромов к границе на дистанцию артиллерийского залпа был исключением, а не правилом. Например, в Западном особом военном округе это были 129-й истребительный авиаполк 9-й авиадивизии, располагавшийся в 12 км от границы, и 74-й штурмовой авиаполк 11-й авиадивизии – в 14 км. Остальные авиаполки 9-й авиадивизии были в 20, 40 и даже 70 км от границы. При этом 129-й истребительный авиаполк уже в 4:05 был в воздухе и достойно встретил первый удар немцев. Он понес большие потери только во второй половине дня 22 июня. Всего в первый день войны ВВС Западного фронта произвели 1896 самолетовылетов, примерно по два на одну боевую машину… На каждый советский аэродром в первый день войны было совершено от 2 до 8 налетов, с продолжительностью атак до 40 минут. Если один-два налета еще можно было отразить, то 6–8 неизбежно приводили к тяжелым потерям».

О серьезно пострадавшей авиации писал впоследствии и сам Жуков. Но точной информации о происходящем в зоне боевых действий утром 22 июня в Москве не имели. Отчасти это объяснялось нарушенной связью – ведь для немцев в план подготовки к войне входила и диверсионная деятельность, одной из целей которой были как раз средства связи.


Жуков. Мастер побед или кровавый палач?

Мемориальная доска на Белорусском вокзале, посвященная первому исполнению знаменитой песни «Священная война» 26 июня 1941 года


Приехав обратно в Наркомат обороны, Жуков и Тимошенко скоро узнали, что «перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенные ранее немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров. Радиосредствами значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена… Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке. Но так как события развивались с большой быстротой, этот способ управления еще больше осложнил работу».

В результате в первые часы войны и в штабы округов, и в Генштаб посыпалась самая разная информация, далеко не достоверная, а то и устаревшая, иногда паническая, иногда наоборот – занижающая силу противника. Были и заведомо ложные сведения, подброшенные теми самыми диверсантами или их пособниками.

Даже к вечеру 22 июня, когда Жуков уже улетел лично разбираться, что происходит на Юго-Западном фронте, оставшийся в Москве на штабном хозяйстве Ватутин не мог добиться от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о своих и немецких войсках. Не было известно ни то, насколько глубоко вермахт смог продвинуться на советскую территорию, ни то, какие потери при этом понесли наши наземные войска и военно-воздушные силы. Командующие Западным округом Павлов и Прибалтийским округом Кузнецов на связь не выходили, удалось лишь выяснить в их штабах, что означенные генералы «уехали куда-то в войска».

Исаев объясняет проблемы с достоверной информацией еще и своеобразным болевым шоком, не позволяющим сразу адекватно оценить обстановку: «Если впоследствии советские разведсводки чаще завышали, чем занижали силы врага, то самые первые оценки противника в войне были чересчур оптимистичными».

Виктор Суворов описывает первые часы войны так: «Войска приграничных военных округов, которыми командовали Павлов, Кузнецов, Кирпонос, Черевиченко, были выдвинуты к самым границам и попали под внезапный удар, не успев по тревоге добежать до своих танков и пушек. Случилось это не оттого, что глупенькие командующие фронтами по своей воле согнали миллионы солдат к границе, а потому, что так приказал начальник Генерального штаба генерал армии Жуков. Аэродромы приграничных округов были вынесены к границам и до пределов забиты самолетами. Там самолеты в своем большинстве и сгорели, не успев подняться в воздух. Случилось это не по прихоти Павлова, Кузнецова или другого командующего округом, а по приказу начальника Генерального штаба Жукова…»

«Большая часть танковых войск трех особых округов дислоцировалась на глубине 100 км и более и воздействию немцев почти не подвергалась, – возражает Исаев. – Потери техники многочисленных механизированных корпусов Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов собственно 22 июня 1941 г. были ничтожными. Они пришлись на две танковые дивизии, волею судеб оказавшиеся близко к границе, – 22-ю танковую дивизию у Бреста в Белоруссии и 41-ю танковую дивизию у Владимира-Волынского на Украине. В остальных танковых соединениях танкисты благополучно «добежали» до своих машин и приняли активное участие в приграничном сражении. Более того, многие из них успели намотать на гусеницы до нескольких сотен километров, прежде чем столкнулись с противником».

Тем не менее директива «обрушиться всеми силами», хоть и была передана в войска, оказалась категорически невыполнимой.

Тем временем в стране была объявлена мобилизация, пока еще не всеобщая, не затронувшая лишь три военных округа – Среднеазиатский, Забайкальский и Дальневосточный. В европейской части Советского Союза было введено военное положение, то есть теперь функции органов государственной власти относительно обороны, сохранения общественного порядка и обеспечения государственной безопасности передавались военным властям. Органы военной власти получили право реквизировать для нужд обороны любые транспортные средства, а также привлекать население к строительству оборонительных рубежей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация