«После работы хозяин начинал осматривать строительные объекты, — вспоминал М. Черкезия, водитель Берии. — В Тбилиси их было предостаточно. Одновременно строились десятки многоэтажных жилых зданий, ИМЭЛС (Институт Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина), лечебный комбинат, музей комсомола, лимонадный завод, стадион «Динамо», редакция газеты «Коммунист»… С тех пор в Тбилиси такого размаха городского строительства больше не было».
Константин Паустовский так описывал то время и место в повести «Колхида»: «Дождь медленно надвигался с моря. Он лежал над водой, как тяжелый дым. В дыму белыми клочьями метались и визжали чайки.
— Двести сорок дней в году здесь лупит непрерывный дождь, — добавил Габуния.
— Пламенная Колхида! — пробормотал Лапшин. — Один ученый высчитал, что на землю ежегодно выпадает девяносто кубических километров дождя. По-моему, все эти дожди выливаются здесь.
Леса Колхиды стояли по колено в воде. Корни деревьев плохо держались в илистой почве. Несколько рабочих легко валили дерево, обвязав его цепью… Трава в этих лесах не росла. В них было темно, душно и почти не было птиц. Птиц заменяли летучие мыши. Леса стояли непроходимые и мертвые в тумане теплых дождей…»
Значительная часть болот была осушена, прорыты каналы для предотвращения постоянных наводнений. Это не только оздоровило край, но и обеспечило использование новых земель для сельского хозяйства. Массово высаживались эвкалипты, как поглотители влаги из почвы и источники естественных фитонцидов. Благо эти деревья еще и быстро растут. Малярийных комаров уничтожали не только с помощью химических веществ, но и применяли биологические средства — заселяя водоемы южноамериканской рыбкой гамбузией, которая известна тем, что очень активно поедает комариных личинок.
Так и появилась та благословенная, богатая Грузия, образ которой памятен тем, кто застал еще Советский Союз…
Была проведена модернизация угольной промышленности Грузии и Чиатурских марганцевых рудников. В Закавказье был построен ряд предприятий пищевой, легкой, строительной промышленности, машиностроительные заводы, осуществлена реконструкция и расширение Бакинских нефтепромыслов. За нефтяной промышленностью Берия надзирал с особым знанием дела, благодаря своему техническому образованию. По его инициативе началась добыча нефти на шельфе Каспийского моря, причем эта идея была воспринята не сразу. Находились даже желающие обвинить Лаврентия Павловича во вредительстве и намеренной пустой трате народных денег на немыслимое дело — установку в море буровых вышек…
В декабре 1939 года вышло постановление политбюро ЦК ВКП(б), гласившее: «Удовлетворить ходатайство железнодорожников Тбилисского ж. д. узла о присвоении Закавказской жел. дороге имени тов. Берия Л. П.».
Как прекрасно наше небо,
Край счастливый расцветает,
Лучезарною звездою
Друг наш Берия сияет.
От каспийских волн до Понта
Дал он знанья свет горящий.
Он трудящихся любимец,
Для врагов же — меч разящий.
Всех народов закавказских
Он — учитель, друг любимый,
Дал им счастье, дал им радость
Дружбы братской, нерушимой.
Ереван, Баку, Тбилиси
Он связал любовью чистой.
Ярко светит над страною
Гений Сталина лучистый.
(Константин Поцхверашвили, пер. на рус. А. Канчели)
Нарастающая близость к Сталину
Берия показал себя не только как крепкий хозяйственник, но и верный сталинец, что было отмечено вождем, наконец-то явственно почтившим Лаврентия Павловича своим доверием. Так тридцатичетырехлетний Берия 10 марта 1933 года получил доступ к высшим государственным и партийным секретам. В этот день секретариат ЦК ВКП(б) включил товарища Берию в список рассылки материалов, направляемых членам ЦК. В эту рассылку включались протоколы заседаний политбюро, оргбюро, секретариата ЦК. А через несколько месяцев, на XVII съезде ВКП(б), Берия стал членом ЦК ВКП(б). Вскоре после этого, отдавая должное чекистскому опыту Лаврентия Павловича, по решению политбюро ЦК ВКП(б) Берия стал членом комиссии (председатель — Л. М. Каганович), которая занималась разработкой проекта Положения об НКВД СССР и Особом совещании НКВД СССР.
В декабре 1934 года Берия был приглашен и присутствовал на приеме у вождя, данном в честь его 55-летия. Через три месяца был избран членом ЦИК СССР и его президиума, а через несколько дней, на свое тридцатишестилетие (совпадение?), Берия был награжден орденом Ленина.
Но и сам Берия постоянно, даже в мелочах, проявлял лояльность по отношению к Сталину — будь то первому лицу в государстве, будь то «простому человеку». Поэтому чуткий Лаврентий Павлович организовал замечательный музей вождя народов на его родине в Гори и всячески окружал заботой мать дорогого Иосифа Виссарионовича, проживавшую в Грузии.
Л. Марку при работе над книгой «Сталин. Личная жизнь» использовала не только архивные документы, но и общалась с внучками и внуком, племянницей (Кирой Аллилуевой), бывшим зятем (Григорием Морозовым) Сталина, поделившимися своими воспоминаниями и передавшими рассказы родственников. В тексте говорится о самых важнейших событиях в жизни Сталина, Российской империи и СССР, в мельчайших деталях отслеживается связь между историей страны и личной биографией вождя. «Еще одним грузом семейной ответственности, давившим на Сталина, была его мать, которая жила, полузабытая, в далекой Грузии. Сталин поручил Берии и его жене Нино, еще находившимся в Закавказье, внимательно следить за тем, чтобы эта одинокая пожилая женщина ни в чем не нуждалась и чтобы к ней приходили самые лучшие врачи. К ней регулярно наведывались местные руководители и высокопоставленные чиновники из Москвы: визит к матери Сталина стал своего рода обязательным местным ритуалом…» Сталин писал ей письма, но, несмотря на то что он приказал о ней заботиться, пожилая одинокая женщина была лишена именно родственной заботы. Ее здоровье постоянно ухудшалось, она выходила на улицу, только чтобы посетить церковь…
В июне 1935 года навестить ее приехали два внука и внучка. Но остановились Яков, Василий и Светлана Сталины на квартире у Берии. «Пробыв в Тбилиси целую неделю, они повидались со своей бабушкой лишь один раз. Общаться с ней им было трудно: Кеке ни слова не говорила по-русски. Ее маленькая темная комната, окно которой выходило во внутренний дворик, очень резко контрастировала с просторными помещениями старинных правительственных дворцов. Обстановка в этой комнате была нищенской. Дети Сталина — а особенно Светлана — были поражены ее непритязательным образом жизни, старомодностью окружающей ее обстановки…»
Когда в мае 1937 года она умерла, то сын на похороны не приехал, но прислал венок с надписью по-русски и по-грузински: «Дорогой и любимой матери от ее сына Иосифа Джугашвили (от Сталина)». Организацией похорон занимались Лаврентий Павлович и его доверенные люди…
Кроме того, двоюродная сестра жены Берии, сотрудник органов, Александра Накашидзе, с 1937 по 1943 год работала сестрой-хозяйкой в доме Сталина. На это ответственное место ее устроил Берия. О ее деятельности сохранились два ярких комментария — в книге Лины Тарховой
[28]
: «Вошла лейтенантом, вышла — майором госбезопасности. Такой рост по службе был оплачен неусыпными трудами. Накашидзе почти не выпускала Светлану Аллилуеву из поля зрения. Она ходила со Светланой в театры, она же контролировала общение девочки с подругами». Другой комментарий, Варвары Самсоновой
[29]
, не менее красноречив: «Сестра-хозяйка» не умела ни готовить, ни вести дом. Плохо говорила по-русски, хотя пыталась проверять тетрадки Светланы. Главной ее обязанностью было — соглядатайство. Она шпионила за всеми — Анной Сергеевной, Евгенией Александровной, детьми и «стучала» Берии и Власику. Саша была молода, смешлива, довольно добродушна и вначале понравилась Светлане. Стукачкой, доносчицей она стала позднее, когда Светлана влюбилась. Никашидзе слишком ретиво исполняла свои обязанности — подслушивала телефонные разговоры своей подопечной, рылась в ее столе, читала письма. Светлана ее возненавидела».
