Нам нужно твердо усвоить урок, полученный в районе Номон-Хана. Нужно подготовиться, подтянуться и всеми силами стремиться к завершению обороны страны не только морально, но и материально. Мы почувствовали эту острую потребность. Это единственный путь, который воздаст долг императору и успокоит храбрые души павших у Номон-Хана жертв.
Урок оказался более чем доходчивым. Больше Япония на Советский Союз нападать не рисковала. Даже когда открытия фронта на Дальнем Востоке настойчиво требовал Гитлер.
Командование и штаб 1-й армейской группы были переведены в Улан-Батор. Жизнь входила в мирную колею. Александра Диевна вместе с Эрой-школьницей и трехлетней Эллой, покинув обжитой среднерусский Смоленск, отправилась в далекую Монголию. Путешествие было долгим.
«Семь дней мы ехали поездом до Улан-Удэ, а оттуда машиной до Улан-Батора, – вспоминала Эра Георгиевна. – Мне все было интересно, тем более что мы впервые имели отдельное купе, все в красном дереве и бархате, а вот маленькой Леке было невмоготу, и по ночам она просилась домой. Помню, как, проезжая ночью озеро Байкал, о котором писал папа, мы с мамой не могли оторваться от вагонного окна, наблюдая, как белая и пенистая волна озера почти подступает к железнодорожному полотну. Затем очень долго – 600 километров по пыльной дороге – до места назначения добирались на эмке. Папа нас не встретил, хотя, судя по письмам, такое намерение у него было».
Более того, даже в монгольской столице Александра Диевна с детьми не обнаружили мужа и отца. Правда, порученец Жукова их встретил, показал отличный, просторный светлый дом, который был выделен здешними властями для семьи халхин-гольского победителя. И помог обустроиться. Радушно встретили Александру Диевну и девочек соседи – рядом жили семьи других советских командиров. Появившись дома, Жуков объяснил все коротко и просто: служба, мол. Дело всегда было для него на первом месте.
Жуков считал события на Халхин-Голе важнейшим моментом в своей жизни и военной карьере. «…После завершения операции испытал большое удовлетворение, – признавался он. – Не только потому, что была удачно проведена операция, которую я до сих пор люблю, но и потому, что я своими действиями там как бы оправдался, как бы отбросил от себя все те наветы и обвинения, которые скапливались против меня в предыдущие годы и о которых я частично знал, а частично догадывался. Я был рад всему: нашему успеху, новому воинскому званию, получению звания Героя Советского Союза. Все это подтверждало, что я сделал то, чего от меня ожидали, а то, в чем меня раньше пытались обвинить, стало наглядной неправдой».
* * *
2 сентября 1939 года Совет Народных Комиссаров СССР утвердил план реорганизации Красной Армии на 1939–1940 годы. Планировалось, что общая численность армии в мирное время будет составлять 2 миллиона 265 тысяч человек. Предполагалось иметь 173 стрелковые дивизии. Необходимость реорганизации осознавалась многими еще до того, как 1 сентября Германия напала на Польшу. В августе на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о развертывании новых войск. После этого нарком обороны Ворошилов просил разрешения вывести технику и оружие из так называемого неприкосновенного запаса, чтобы обеспечить армию. Разрабатывался также план назначения на ключевые должности в западных военных округах страны командиров, имеющих хороший боевой опыт. Среди тех, кто был намечен к повышению, значилось имя Георгия Жукова.
Доклад о событиях на Халхин-Голе. Первая встреча Жукова со Сталиным
Сталин пожелал из первых уст услышать рассказ о том, как разворачивались военные действия на Халхин-Голе, поэтому Жукову вскоре пришлось покинуть гостеприимную монгольскую землю.
Жуков – Пилихину
Миша, шлю тебе привет, очевидно, я буду через месяц-полтора в Москве, тогда обо всем поговорим, а сейчас скажу пару слов. Провел войну, кажется, неплохо. Сам здоров, сейчас налаживаю дела, так как за войну кое-что подразболталось. Посылаю тебе подарок, который я получил от наркома: костюм… если будет тебе коротковат, попробуй его переделать. Жму руку, Георгий. Поцелуй за меня Клавдию Ильиничну и Риточку.
Костюм, о котором шла речь в письме, привез в столицу адъютант Жукова Воротников, основной задачей которого было подать военному руководству материалы на награждение отличившихся при Халхин-Голе солдат и командиров. Но кроме подарка двоюродному брату, Жуков вручил адъютанту записку для директора Центрального Военторга.
«Последняя просьба могла показаться курьезной, – вспоминал Воротников. – Герой халхин-гольских событий, грозный укротитель самурайской орды просил продать несколько метров ситца для дочек и соленой кильки в банках. Что делать? Время было тяжелое. Материального изобилия в стране не было. Не от хорошей жизни он обращался с такой просьбой к работникам торговли».
* * *
В начале мая Жуков получил приказ из Москвы явиться в Наркомат обороны для назначения на новую должность. В июне (по некоторым данным, в конце мая) он был назначен командующим Киевским Особым военным округом.
Пилихин вспоминал: «В мае 1940 года Георгий телеграфировал нам в Москву: “Будем 15 в Москве. Встречайте. Жуков”. На автобазе, где я работал, стоял “опель-кадет” Марины Расковой. Я попросил у нее машину – встретить Г. К. Жукова с семьей из Монголии. Разрешение получил, и мы с Клавдией Ильиничной и дочкой Ритой поехали встречать Георгия с семьей на Ярославский вокзал. Пришла машина и из Наркомата обороны. Подошел поезд, и мы пошли к вагону, в котором прибыл Жуков с семьей. Но он уже шел нам навстречу, с первой “Золотой Звездой” Героя Советского Союза на груди и орденами Монгольской Народной Республики. Он с большой радостью обнял нас и сказал: “Вот мы опять все вместе!”»
* * *
Оказаться снова вместе с близкими было радостно, но предстоящая встреча со Сталиным заставила Жукова, по его собственному признанию, сильно поволноваться. В кабинете вождя, кроме него самого, присутствовали Калинин, Молотов и другие высшие лица СССР.
Сталин закурил свою знаменитую трубку и поинтересовался, как Жуков оценивает японскую армию?
«Японский солдат, который дрался с нами на Халхин-Голе, хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя, – ответил я. – Дисциплинирован, исполнителен и упорен в бою, особенно в оборонительном. Младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством. Как правило, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются перед «харакири». Офицерский состав, особенно старший и высший, подготовлен слабо, малоинициативен и склонен действовать по шаблону».
Сталин подробно расспрашивал, как действовали те или иные части. Жуков поведал ему: «Очень хорошо дрались танковые бригады, особенно 11-я, возглавляемая комбригом Героем Советского Союза Яковлевым, но танки БТ-5 и БТ-7 слишком огнеопасны. Если бы в моем распоряжении не было 2 танковых и 3 мотоброневых бригад, мы, безусловно, не смогли бы так быстро окружить и разгромить 6-ю японскую армию. Считаю, что нам нужно резко увеличить в составе вооруженных сил бронетанковые и механизированные войска».
