Но одновременно с успехами подлодок росла и цена, которую приходилось платить подводникам. Союзные конвои стали обходить районы крейсирования подводных лодок. Это привело к тому, что командование подводными силами Германии стало в поисках добычи отправлять лодки к британским морским базам, где была сильна противолодочная оборона, что часто приводило к обнаружению и гибели немецких субмарин. Охота на конвои и одиночные суда становилась все более рискованной, причем самым опасным противником для немецких подводных лодок стала авиация союзников.
Не менее эффективно действовали и надводные суда: 19 сентября подлодка U-27 под командованием корветтен-капитана Йоханеса Франца была обнаружена британскими эсминцами «Форестер» и «Форчун», которые забросали ее глубинными бомбами. Лодка погибла, а вся команда попала в плен.
Борясь с подводными лодками, Адмиралтейство отдало приказ ставить минные заграждения на подходах к своим базам и портам — у восточных берегов метрополии, на Фарерско-Исландском пороге и в Дуврском проливе. 13 октября 1939 г. здесь на мине подорвалась и погибла U-40 под командованием корветтен-капитана Вольфганга Бартена. Из 41 члена экипажа удалось спастись только троим…
В борьбе против германских субмарин ВМФ Британии пытался использовать и собственные лодки, но это оказалась малоэффективно, а однажды привело и к трагическим последствиям. 10 сентября британская лодка «Окслей» во время патрулирования в противолодочной зоне совершила грубую ошибку в определении своего местоположения, в результате чего попала в район действий соседней лодки «Тритон», которая «обнаружила врага» и произвела торпедную атаку. «Окслей» затонула, став первым английским военным кораблем, погибшим во Второй мировой войне. Спустя несколько месяцев британское командование стало активно использовать субмарины против немецких судов. Как пишет в своих воспоминаниях Дёниц, «в начале апреля 1940 г. английским подводным лодкам, действовавшим в проливе Скагеррак, был отдан приказ в дневное время топить без предупреждения германские суда, а в ночное время — все суда. Этот приказ шел гораздо дальше, чем германские приказы, и английские подводные лодки топили здесь даже нейтральные торговые суда, следовавшие ночью со всеми огнями. (Доклад Черчилля в английской палате общин 8 мая 1940 г.)».
Осенью 1939 г. британское правительство опасалось, что Гитлер вскоре развернет против Англии полномасштабную подводную войну. Уинстон Черчилль в своих мемуарах, описывая события осени первого года войны, отметил: «Мы не сомневались, что немцы начнут строить подводные лодки сотнями и что на стапелях уже находится много субмарин в различных стадиях строительства. Мы ждали, что через 12, самое большее 18 месяцев немцы развернут подводную войну в широких масштабах». Но этого не случилось — и это стало одним из крупных просчетов Гитлера.
28 сентября 1939 г. в Вильгельмсхафен прибыл Гитлер с целью посетить героических подводников рейха. Командующий подводными силами Германии Дёниц в присутствии вышестоящих начальников сделал доклад, в котором обосновывал скорейшую необходимость расширения программы строительства немецких субмарин. По его словам, настоящую подводную войну, которая могла бы поставить Великобританию в самое невыгодное положение, можно вести, имея в наличии не менее 300 субмарин, что означало увеличение в несколько раз темпов строительства подлодок. Только в этом случае, утверждал Дёниц, блокада острова будет действенной, ибо германский подводный флот сможет восполнить потери и заменить субмарины, вышедшие на длительное время из строя.
10 октября начальник Дёница, главнокомандующий Кригсмарине гроссадмирал Рёдер, поставил перед фюрером вопрос о получении им чрезвычайных полномочий, необходимых для реализации новой программы кораблестроения. Но Гитлер отказал (в то время в рейхе такими полномочиями обладал только «наци № 2» — генерал-фельдмаршал Геринг), и в результате программа строительства подлодок была сжата до выпуска 25 единиц в месяц. В действительности даже этот план по производству лодок не выполнялся…
Караваны и «волчьи стаи»
Как уже говорилось, основными базами, откуда действовали подводные лодки, были Киль и Вильгельмсхафен. В первые дни войны морское командование Германии правильно оценило пока небольшие возможности своих подводных лодок и поставило им задачу, которую они могли выполнить особо эффективно, — действовать на морских коммуникациях противника.
В первые месяцы войны германские субмарины действовали поодиночке. Они наносили удары преимущественно днем с перископной глубины (ночные атаки были редким исключением), как правило, по одиночным транспортам или судам, отставшим от конвоев. Из 164 судов, потопленных за первые шесть месяцев войны, только 6 входили в состав конвоев. Поначалу на морских трассах было много самостоятельно следовавших судов, и это в значительной степени способствовало первоначальному успеху действий германских подводных лодок. Только в сентябре 1939 г. они потопили в Атлантике корабли общим исчислением в 150 тыс. т торгового тоннажа.
Однако англичане учли печальный опыт судоходства в период Первой мировой войны. Тогда немецкие подводные лодки потопили суда общим числом в 13 млн т торгового тоннажа, 150 крупных боевых кораблей (среди которых 19 линкоров и более 30 крейсеров) — и на третий год Первой мировой англичанам пришлось организовать все судоходство в конвои, что снизило грузооборот в среднем на 30 %.
В начале Второй мировой войны система конвоев была введена весьма быстро. 7 сентября 1939 г. из Англии в США вышел первый конвой, 16 сентября — конвой из Галифакса в Англию. Как уже было сказано, конвои, состоявшие из 40–50 транспортов, сопровождались 3–4 кораблями охранения в пределах 200-мильной зоны от берега, дальше транспорты следовали самостоятельно. Опираясь на опыт 1914–1918 гг., британское Адмиралтейство с первых же дней войны начало менять маршруты, которыми в мирное время обычно следовали суда.
Позиции подводных лодок были соотнесены с известными узлами английских морских путей. Но в связи с тем, что британцы изменили привычные маршруты транспортов, возникла необходимость проводить дополнительную разведку и перейти от позиционных действий к крейсерству. Именно этот способ применения подводных лодок стал основным в первые месяцы войны. Делались и попытки группового использования субмарин, о котором Дёниц говорил еще в середине 30-х годов, но они не получали особенного развития из-за нехватки лодок.
Дёниц ждал момента, чтобы с помощью групповой тактики достичь большего успеха в атаке на караваны. Первый британский караван во Второй мировой войне, движущийся на запад от Бристольского канала, засекла утром 15 сентября субмарина U-31. Командующий подводным флотом Германии отдал приказ находившимся рядом подлодкам отправиться на помощь U-31 и сделал следующую эмоциональную запись в своем дневнике: «Им может повезти. Я вбивал в головы капитанам это множество раз — они не должны упускать шанс… Если бы только в море было побольше лодок!.. Вопрос о создании следующей серии лодок, которые должны уничтожать караваны, постоянно рассматривается». Только одна субмарина догнала тот караван, но совместной атаки «стаи» на караван не получилось.
