Каково же все-таки основное военно-политическое противоречие на мировой арене? Некоторые эксперты, защищая американскую внешнеполитическую стратегию, утверждают, что Вашингтон видит основное военно-политическое противоречие на мировой арене в противостоянии демократических и авторитарных режимов. При этом понятия демократии и авторитаризма рассматриваются лишь в западном измерении, как нечто неизменное и без всякого учета конкретных условий в странах, на которые распространяются такие оценки.
Ряд экспертов утверждают, что главное противоречие, сохраняющее в новом виде биполярность современного мира, – это противостояние США и Китая. Действительно, США и Китай в мировой экономике продвинулись на немалую дистанцию от остальных государств, но это их преимущество не создает двоецентрие в мире. Несмотря на серьезные экономические и иные противоречия между США и КНР, вряд ли можно считать, что их взаимоотношения стали той осью, которая определяет мировую военно-политическую обстановку. Это особенно важно подчеркнуть, когда произошел качественный сдвиг в сближении России с Китаем, что стало контрмерой в условиях попыток США и их европейских союзников с помощью санкций изолировать нашу страну. Однако само по себе развитие российско-китайских отношений не означает антиамериканского крена в российской политике.
Несмотря на наблюдаемое усиление влияния исламизма, нет серьезных оснований считать, что и религиозный фактор стал определяющим в мировой политике. Тем более неправомерно сводить ситуацию в сегодняшнем мире к борьбе между различными религиями или даже цивилизациями.
Жизнь демонстрирует, что главное, основное противоречие, проявляющееся на международной арене, развивается между объективным характером создания многополярного мира и субъективным стремлением США образовать однополярное мироустройство. Собственно, весь период после распада СССР и Варшавского Договора свидетельствует об этом.
США – Россия: влияние идеологии на политику
После того как обрушилась биполярная конструкция мироустройства, многие политические и общественные деятели, ученые, журналисты, в том числе и в нашей стране, провозглашали всеобщий конец эры воздействия идеологии на политику. Такое представление оказалось ошибочным. Соединенные Штаты остались державой, которая одевает свою внешнюю политику в идеологические одежды. Главным образом это проявляется в том, что мобилизуются все информационные и пропагандистские возможности США, чтобы представить их вооруженные акции и в целом американскую внешнеполитическую линию как средство распространения демократии в мировом масштабе. Идеологическую подпорку теперь получала не борьба США с социализмом, а распространение демократии. Что касается России, то для нее в безвозвратное прошлое ушло то время, когда ее предшественник, Советский Союз, проводил внешнеполитический курс в поддержку тех государств, которые провозгласили своей целью строительство социализма или хотя бы «социалистическую ориентацию».
Проявляется полная противоположность американских и российских взглядов на способы демократического обновления, в котором действительно нуждается ряд государств. Россия полагает, что демократизация общественной жизни и государственного устройства различных стран – преимущественно эволюционный, но обязательно внутренний процесс с учетом их исторических, цивилизационных и социально-экономических особенностей. Нужно сказать, что к такому выводу наша страна пришла не сразу. В первые годы после Октябрьской революции превалировали идеи экспорта революционных изменений из Советской России в другие государства вне зависимости от их готовности к этому. В настоящее время, можно считать, троцкистские идеи подхватили те политики в США, которые делают ставку на экспорт демократии тоже без всякого учета комплекса факторов, определяющих положение в странах – объектах этого «экспорта».
К чему приводит такой курс, показывают последствия американской вооруженной интервенции в Ирак, осуществленной под лозунгом ликвидации диктаторского режима, к тому же создающего ядерное оружие. После того как был свергнут Саддам Хусейн, выяснилось, что все поводы для вторжения в Ирак оказались сфальсифицированными – и создание Ираком ядерного оружия, и тесные связи с «Аль-Каидой». А сама интервенция привела к катастрофическим результатам. Через десять с лишним лет после американской оккупации в Ираке продолжается хаос. Впервые таких масштабов достигли кровавые религиозные столкновения между представителями двух основных течений в исламе – суннитами и шиитами. Практически ежедневно поступают сведения о террористических актах, в том числе взрывах в мечетях, в местах наибольшего скопления людей. Ирак стоит на пороге территориального развала. Последствия американского вторжения (не хочу ни в коей мере приукрашивать режим Саддама Хусейна) превышают все то негативное, что было в Ираке. Американская интервенция изменила баланс, который худо или бедно служил хотя бы относительной стабильности во всем регионе в целом.
К серьезным негативным последствиям привело и вторжение внешних сил в 2011 году в Ливию. И эта страна оказалась погруженной в хаос, раскручиваются враждебные племенные отношения, разрывающие Ливию на части, льется кровь. До стабилизации обстановки далеко.
Накопилось множество фактов, свидетельствующих о том, что бездумная поддержка оппозиционных сил, действующих против государств, которые не воспринимают «демократическую миссию США», оборачивается растущей угрозой для всего мирового сообщества. Во время холодной войны США вооружили и многосторонне поддерживали моджахедов, сражавшихся в Афганистане против советской армии, в результате появилась «Аль-Каида». Ее террористические щупальцы распространились по всему миру. Именно «Аль-Каида» организовала 11 сентября 2001 года взрывы небоскребов в Нью-Йорке. Погибли три тысячи человек.
Аналогичная ситуация наблюдается в Сирии, где США открыто поддержали тех, кто сражается против режима Башара Асада. В результате часть оппозиции Асаду, вооруженная США и их союзниками, перебралась в Ирак, захватив значительную часть его территории и провозгласив своей задачей создание исламского халифата на всем Ближнем Востоке.
Американские бомбардировки террористической группировки «Исламское государство», устраивающей кровавые побоища в Ираке, не осуждаются мировым сообществом. Но это не может перечеркнуть тот факт, что идеологической основой американской политики продолжает служить неверное представление, будто под воздействием процессов глобализации уходит в прошлое такое понятие, как государственный суверенитет. Действительно, члены интеграционных объединений, например, отказываются от части своего суверенитета, делегируя ее на наднациональный уровень. Это происходит. Однако можно ли считать, что государственный суверенитет в глобализирующемся мире больше не существует и это позволяет осуществлять вмешательство во внутренние дела государств?
Вспоминаю те полтора года, начиная с 2003‑го, когда Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан включил меня в международную группу экспертов с целью подготовить доклад об изменениях, которые в новых условиях необходимо внести в деятельность ООН. В процессе долгих дискуссий в этой группе мы пришли к выводу, что следует активно противодействовать таким явлениям, как, скажем, геноцид на этнической основе, от которого страдают миллионы людей в различных странах Африки. Однако даже введенный в правовой оборот термин «несостоявшееся государство» не означает отказа признавать, что без решения Совета Безопасности ООН могут быть осуществлены военные действия против любой страны. Правильное понимание соотношения демократии и суверенитета государств не дань теоретическим построениям. Это требование сегодняшней мировой политики и безусловный показатель, который в немалой степени определяет будущее мира.
