Трудно было согласиться с тем, что такие важнейшие для внешнеполитического ведомства вопросы, как кадры и административно-хозяйственная деятельность, находились в «плавающем состоянии», переходя периодически в ведение от одного заместителя министра к другому. Поэтому я пришел в МИД вместе с Юрием Антоновичем Зубаковым, который принял предложение стать заместителем министра по кадрам. Из СВР со мной перешел в МИД еще один человек – Роберт Вартанович Маркарян, который был назначен руководителем секретариата министра. Очень и по-настоящему был рад тому, что и Зубакова, и Маркаряна через считаные недели хорошо приняли в коллективе руководителей и сотрудников МИДа в целом. Одно время, правда, стала распространяться шутка, что теперь здание на Смоленской площади переименовано в адмиралтейство в честь вице-адмирала Зубакова
[29]
, но говорили это по-дружески.
Позже на пост заместителя министра по административно-хозяйственной части перешел из Управления по делам обслуживания дипломатического корпуса (УПДК) Иван Иванович Сергеев – прекрасный работник, критерием чего стало приобретение МИДом (впервые в истории) за один лишь 1997 год 137 квартир, что позволило при повторном заселении обеспечить жилплощадью почти 200 сотрудников.
Надежно «закрывал» большие разделы оперативной работы блестящий профессионал, одаренный разносторонними талантами, известный не только своими глубокими востоковедными знаниями, но и авторством и исполнением многих прекрасных песен Виктор Викторович Посувалюк
[30]
. Отлично действовали Николай Николаевич Афанасьевский, Георгий Энверович Мамедов, Сергей Борисович Крылов и заменивший его Александр Алексеевич Авдеев, Григорий Борисович Карасин, который пришел на смену направленному послом в Японию и всецело оправдавшему такое назначение Александру Николаевичу Панову. Честным, безупречно порядочным человеком проявил себя и Василий Сергеевич Сидоров, которому объективно – я это понимал – было совсем не легко, так как буквально в последние недели перед переменами на Смоленской площади он был переведен туда (после слов президента о необходимости усилить институт заместителей министра) из нашего представительства в Нью-Йорке и на его плечи сразу же навалили все основные вопросы, в том числе кадровые. После «перегруппировки» в верхнем эшелоне В.С. Сидоров до своего назначения руководителем представительства России в Женевском отделении ООН курировал, оставаясь замом, ооновскую тематику.
Так что «тыл» в Центре был обеспечен крепкий.
При президентстве Ельцина стали нормой личные встречи «без галстуков». Это дало немалую пищу некоторым средствам массовой информации в Москве, представляющим, что такие встречи проводятся ради сверхприятного времяпрепровождения. «Друг Борис», «друг Гельмут», «друг Жак» или «друг Билл» – сколько ерничанья, особенно на первых порах, было вокруг этих обращений на «ты» друг к другу. А ведь самые что ни на есть важные проблемы для судеб многих стран, развития международной обстановки в целом решались и решаются на подобных встречах.
Несколько наших газет иронизировали и в связи с моей поездкой с женой по приглашению Клауса Кинкеля на субботу и воскресенье в Рейнскую долину – поехали, мол, дегустировать вина (кстати, это было до операции, и из-за приступов желчной болезни я не мог выпить ни глотка прекрасного рейнского вина и только каждый раз поднимал и опускал наполненный бокал). А ведь во время этой поездки, равно как и тогда, когда мы принимали Клауса с его женой Урсулой под Москвой, не только обсуждались попытки развязок по НАТО, но и установились отношения, позволившие в будущем, когда это нужно, звонить по телефону друг другу, искать и находить достаточно сложные решения по самому широкому кругу вопросов.
То же самое произошло, когда я принял настойчивое приглашение Ламберто Дини провести день в его доме во Флоренции, а затем мы с радостью встретились с ним и его женой в России.
В центре внимания – НАТО
Закулисная история доклада разведки
Первое международное заседание, в котором я принимал участие как министр иностранных дел России, был СМИД – Совет мининдел стран СНГ. Первые мои поездки в январе, сразу же после назначения, были в страны СНГ – в Таджикистан, Узбекистан, Белоруссию, Украину. Ко всему этому я вернусь несколько позже. А сейчас хотел бы все-таки начать с «натовского клубка», который пришлось распутывать российской дипломатии.
Впрочем, не только дипломатии. В конце 1993 года Службой внешней разведки был подготовлен и публично представлен доклад о влиянии расширения НАТО на интересы России. Это произошло за два с лишним года до моего перехода на Смоленскую площадь. В то время в руководстве МИДа еще не сложилось четкого представления о значении этой проблемы или, точнее, о необходимости сосредоточиться на нейтрализации отрицательных последствий курса, уже взятого Западом на расширение Североатлантического союза.
Много спекулятивных рассуждений и о позиции в первой половине 90-х годов президента России по этому вопросу. Во время своего визита в Варшаву летом 1993 года Ельцин действительно сказал президенту Валенсе, что вопрос о вступлении его страны в НАТО находится в компетенции Польши, а не России. Так или иначе, но это высказывание сразу же подхватили – и за рубежом, и в России, – представив его чуть ли как не показатель того, что Москва если и не выступит в поддержку расширения Североатлантического альянса, то, во всяком случае, по сему поводу промолчит.
Дальнейшее изложение, на мой взгляд, показывает несостоятельность таких прогнозов. Причем описываемые события относятся приблизительно к тому самому периоду, когда было заявлено о суверенном праве Польши делать свой выбор.
В понедельник 15 ноября 1993 года, в 15.30 я в качестве директора СВР был у президента с еженедельным докладом. Первой темой были результаты только что состоявшейся моей закрытой поездки по приглашению коллег в Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты, Египет и Сирию. Можно было считать эти результаты обнадеживающими. Я встречался и с лидерами этих стран, и все они высказывали особую заинтересованность в развитии многосторонних связей с Россией.
Президент затронул ряд вопросов военно-технического сотрудничества и дал указание проработать их на межведомственной основе.
Докладывая о некоторых новых моментах, проявляющихся в США в отношении России, я начал с того, что в администрации США проявляются разногласия по вопросам концентрированной ставки на одного лидера без сохранения маневра на будущее. У разведки была возможность конкретизировать эту тему, равно как и шаги, предпринимаемые различными американскими службами с целью не допустить сближения ряда стран СНГ с Россией.
