Кэсси покачнулась. Мисс Лэннинг пыталась помочь ей, потом ее сменили встревоженные, судя по голосам, Адам с Дианой. Но девушка ничего не видела, ничего, кроме темных глаз нового директора. Они блестели, как лава, как океан в полночь, как магнетит. И, так же как океан, они заглатывали ее.
«Кэсси», — позвал ее голос из подсознания.
Тьма оглушила ее, и девушка полетела вниз.
Было черным-черно. Она находилась на корабле — нет, не на корабле. Она боролась, дралась в ледяной воде. Она разжала чью-то хватку, пыталась всплыть. Боже, ничего не видно…
— Кэсси, успокойся! Ты в безопасности. Все хорошо.
Девушка подняла голову, и с глаз упала влажная тряпка. Она лежала на диване в гостиной Дианы. Свет не горел, шторы были задернуты, поэтому в комнате царил полумрак. Диана склонилась над подругой, защищая ее от целого мира каскадом золотистых волос.
— Диана! — Кэсси вцепилась в руку названой сестры.
— Все в порядке. Ты дома.
Кэсси с облегчением выдохнула, села и посмотрела на подругу.
— Джек Брунсвик — Черный Джон, — просто сказала она. Проще и не придумаешь.
— Я знаю, — угрюмо ответила Диана. — После того как ты рухнула, мы все увидели кольцо. Он, думаю, не рассчитывал быть узнанным так скоро.
— И что произошло? Как он себя повел? — Кэсси представила жуткие картины беспорядков на кладбище.
— Да никак. Просто уехал, пока мы перетаскивали тебя в машину. Адам с Деборой сели ему на хвост, конечно, тайком. Хотят последить за ним. Ну а в остальном… никому из взрослых даже в голову не пришло, что что-то не так. Все решили, что ты вымоталась. Мистер Хамфрис сказал, что тебе не мешало бы в ближайшее время воздержаться от посещения школы.
— Нам всем бы это не помешало, — пробормотала Кэсси. У нее в голове не укладывалось: Черный Джон — директор школы. Что, во имя Господа, он задумал?
— Значит, Адам следит за ним? — переспросила она, и Диана кивнула. Кэсси почувствовала приступ тревоги… и отчаяния. Он так нужен был ей здесь и сейчас, она так хотела с ним поговорить. Он нужен был ей…
— Эй, вы там, как делищи? — Крис и Даг зависли в дверях, будто маленькие мальчики на пороге дамского будуара, куда им запрещалось входить.
— Ей уже лучше, — ответила за пострадавшую Диана.
— Кэсси, точно? — строго переспросил Крис, предпринимая несколько рискованных шагов вперед. Героиня вяло закивала, а потом вспомнила о подслушанном в туалете разговоре. О том, что она якобы относится к типу женщин, вызывающих у мужчин неуемное желание заботиться. Какой бред. Или не бред? Салли все перевернула с ног на голову; все было абсолютно не так.
— Слушайте, двое из ларца, там на кухне шоколадный тортик: вы такой вкуснятины давненько не ели, — сообщила Диана братьям. — Пошли! Соседи столько еды надавали, теперь нужно ее уничтожить — мы же не хотим, чтобы добро пропадало.
Кэсси показалось странным, что подруга оставляет ее в одиночестве, но потом она заметила, что в коридоре есть кто-то еще.
Перед входом в гостиную стоял Ник. Как только Диана вывела близнецов, он медленно вошел в комнату.
— Ой… привет, Ник, — неловко пробормотала девушка.
Парень улыбнулся ей слегка рассеянно и присел на ручку дивана. Свою обычную маску холодности он, видимо, оставил дома. В полумраке гостиной Ник показался Кэсси немного уставшим и немного грустным, но, наверное, это был эффект освещения.
— Как ты? — спросил юноша. — Ну и напугала ты нас на кладбище!
Напугала? Ника?! Кэсси не верила собственным ушам.
— Уже все в порядке, — произнесла она и стала думать, что бы еще сказать. Здесь получалось так же, как с Порцией: когда требовалась реплика, мозг отказывался работать.
Наступила неуютная тишина. Ник разглядывал цветы на обивке дивана.
— Кэсси, — наконец выдавил он, — я хочу поговорить с тобой.
— Ладно, — тихо проговорила Кэсси. Ее обуревали разнонаправленные чувства: радостное предвкушение, смущение и в то же время слабость. Половина ее существа не хотела, чтобы Ник продолжал, но вторая половина ожидала этого почти что с нетерпением.
— Знаю, что момент не самый удачный, — усмехнувшись, произнес юноша и перевел взгляд на обои. — Но, учитывая ситуацию, мы все можем помереть до того, как настанет так называемый удачный момент.
Кэсси открыла было рот, но не смогла произнести ни звука, и Ник продолжил — безжалостно и неотвратимо. Он говорил очень тихо, но отчетливо:
— Я также знаю, что вы с Конантом были сильно привязаны друг к другу. И знаю, что ты о нем много думала. И понимаю, что вряд ли тяну на идеальную замену… но, как я уже сказал, ситуация такова, что, может, ждать идеала глупо… — Он резко перевел на нее глаза, и Кэсси вдруг увидела в их антикварных глубинах новое выражение — тепло, которого она прежде там не замечала. — Так что, Кэсси, скажи, что ты об этом думаешь? — продолжил Ник. — О нас с тобой?
5
Кэсси снова приоткрыла рот, но Ник опять не дал ей возможности высказаться.
— Знаешь, я не сильно впечатлился, когда впервые тебя увидел, — продолжил он. — Потом стал примечать всякие детали: волосы, губы, как ты сражаешься, даже когда боишься. Той ночью, когда убили Лавджоя, ты испугалась до смерти, но именно ты предложила нам пойти по следу черной энергии, а на кладбище не отставала от Деборы, — парень сделал паузу и безрадостно ухмыльнулся. — Да, собственно, ты и от нас не отставала, — добавил он.
Девушка почувствовала, как улыбка уже дергает уголки ее губ, но сдержалась.
— Ник, я…
— Подожди, не отвечай: еще рано. Я хочу, чтобы ты знала, что я… я переживал после того, как послал тебя, когда ты пришла пригласить меня на танцы, — он напрягся и уставился в одну точку, которая оказалась цветком с диванной обивки. — Не знаю, какой черт меня дернул: наверное, у меня просто паршивый характер. Я с ним уже так сжился, что даже его не замечаю, — парень глубоко вдохнул, прежде чем продолжить. — Видишь ли, меня всегда бесило, что я живу с родителями Деби; мне постоянно казалось, что я им чем-то обязан. И из-за этого, вероятно, я постоянно пребывал в жутком настроении. Я думал, что мои собственные мамочка с папочкой просто лажанулись и ненароком угодили в ураган, оставив своего ребенка одного в мире на попечении чужих людей. Поэтому я возненавидел их… и дядю с тетей заодно.
Ник сделал передышку и задумчиво покачал головой.
— Да, тетушку Грейс в особенности. Она беспрестанно треплется о моем отце, о том, каким он был безрассудным, и как ему было наплевать на тех, кто остался, — в общем, несет полную пургу. Меня каждый раз тошнило. Ведь я даже подумать не мог, что она так причитает, потому что тоскует по нему.
Кэсси завороженно смотрела на Ника.
