Диана смотрела на Адама, ждала, что он скажет «нет». Но он, стиснув зубы, хмуро смотрел на Фэй. Губы Дианы раскрылись; она задыхалась.
— И, я боюсь, это случилось не раз и не два. — Фэй вставила нож в рану и теперь поворачивала его в ней со злорадным опьянением, не забывая при этом поглядывать на собственные ногти с выражением пуританского сожаления. — С тех пор они шалили постоянно, улучая моменты, когда ты, дорогая, отворачивалась. Вот, например, на дискотеке в честь встречи выпускников — эээх, жаль, ты не видела. Они начали целоваться прямо посреди танцпола. Даже не знаю, может, потом они уединились в каком-нибудь месте поукромнее…
— Неправда, — вырвалось у Кэсси. Слово не воробей: своим возгласом она фактически признала правоту всего, сказанного Фэй до этого.
Все взгляды переметнулись на Кэсси; даже Хендерсоны угомонились, их раскосые сине-зеленые глаза сосредоточенно следили за происходящим.
— Я, разумеется, хотела тебе сразу же обо всем рассказать, но Кэсси умоляла меня не делать этого. Она так истерила, так плакала, говорила, что не переживет, если ты узнаешь, обещала выполнить любое мое желание. И предложила, — Фэй вздохнула и посмотрела куда-то в сторону, — достать мне череп.
— Что?! — воскликнул Ник, и на его обычно невозмутимом лице выразилось недоверие.
— То, что ты слышал, дорогой. — Глаза Фэй опять вернулись к самым лучшим ногтям на свете; чувствовалось, что ее распирает от желания улыбнуться, но, будучи натурой сильной, она терпела. — Кэсси знала, что я мечтаю осмотреть череп, и сказала, что добудет его, если я пообещаю держать язык за зубами. И что я должна была делать? Она вела себя как одержимая. У меня просто не хватило духа отказать ей.
Кэсси прокусила нижнюю губу. Она хотела кричать, протестовать, убеждать друзей, что все не так… но разве в этом теперь был хоть какой-нибудь смысл?!
Слово взяла Мелани:
— Я полагаю, отказаться от осмотра черепа у тебя тоже духа не хватило? — проговорила она, буравя Фэй источающими презрение серыми умными глазами.
— Хм… — неприятно ухмыльнулась Фэй. — Видишь ли, подобный шанс выпадает не так уж часто. Ты считаешь, я должна была поломаться для приличия?
— Это не смешно! — сокрушенно воскликнула Лорел; она выглядела абсолютно подавленной. — Я все равно не верю…
— Раз не веришь, ответь, откуда, по-твоему, она знала, где искать череп, когда сегодня отправилась за ним? — спокойно спросила Фэй. — Молчишь? Тогда отвечу я: она осталась ночевать у тебя, Диана, той ночью, когда мы по следу темной сущности пришли на кладбище. Пока ты спала, твоя любимая подруга прошерстила весь дом и в итоге отыскала ответ в твоей же Книге Теней. А перед этим милая девушка выкрала у тебя ключ от орехового шкафа и на всякий случай порылась там. — Глаза Фэй сияли радостью безоговорочного триумфа; она больше не могла скрывать своего ликования.
Последняя серия откровений рассеяла всяческие сомнения. Кэсси действительно знала, где искать череп: с этим трудно было поспорить. Обвиняемая следила за тем, как менялось выражения на лицах друзей: слепая убежденность в невиновности ушла, уступая место хмурому упреку. «Господи, я чувствую себя героиней из „Алой Буквы"
[1]
», — с ужасом подумала девушка: она стояла чуть поодаль, и все взгляды были-прикованы к ней. С таким же успехом она могла бы сейчас стоять на эшафоте с буквой «А» на груди. Не в силах что-то изменить, Кэсси решила хотя бы держаться достойно: она выпрямилась, постаралась приподнять подбородок и заставила себя не отводить взгляд. «Я не буду плакать, — сказала себе девушка, — и отворачиваться не буду». Потом она увидела Диану.
Златоволосая сестра пребывала в состоянии близком к обморочному: ее словно парализовало, зеленые глаза распахнулись до невозможности широко, рассыпались мелкими изумрудными осколками и больше ничего не выражали.
— Она поклялась хранить верность Кругу, а также всем его членам и никогда не причинять им вреда, — хрипло продолжила Фэй. — Но клятву свою она нарушила. Меня это не удивляет: что взять с полукровки! Просто, по-моему, хватит. Они с Адамом вдоволь порезвились, пора и честь знать. Теперь вам известна вся правда. А сейчас, — Фэй закруглялась и взирала на уничтоженную аудиторию, а в особенности — на свою мертвенно-бледную кузину, с видом глубокомысленного удовлетворения, — сейчас пришло время разойтись. Ночь что-то получилась длинная, — и она пошла, лениво и томно повиливая бедрами, с легкой улыбкой на устах.
— Нет.
Одно коротенькое словечко Адама — и Фэй остановилась, а все взгляды устремились в его сторону.
В сине-серых океанах глаз блеснула серебряная молния. Без резких движений и лишних слов парень догнал Фэй и взял ее за руку; он сделал это чуть ли не деликатно, но, судя по всему, хватка оказалась железной, поскольку высвободиться Фэй не удалось. Девушка посмотрела на сжавшие ее руку пальцы с обидой и удивлением.
— Ты все сказала, — изрек Адам. Речь его лилась так же размеренно и плавно, как лава из кратера ожившего вулкана. — Теперь пришла моя очередь говорить. А ты послушай. И все вы, — он развернулся к остальным, моментально их загипнотизировав, — тоже послушайте.
2
— Ты рассказала историю по-своему, — начал Адам. — Где-то лишь слегка приврала, а где-то — по полной программе. Но одно я знаю точно: все, от начала и до конца, происходило чуть-чуть по-другому.
Он переводил взгляд с одного лица на другое.
— Мне наплевать, что вы подумаете обо мне, — продолжил Адам, — но здесь находится еще один человек, который, — его взгляд задержался на Кэсси, и она опять увидела серебряный всполох в сине-серых глазах, — не заслужил этого судилища, во всяком случае, не сегодня.
— Тогда валяй свою версию, — хмуро бросила Дебора. Судя по выражению ее лица, речь Адама тронула в сущности трепетное сердце байкерши, и это ей сильно не нравилось.
— Во-первых, знакомство… Никакой любви с первого взгляда не было… — Адам запнулся, посмотрел вдаль, тряхнул головой. — Никакой любви не было. Она меня выручила, спасла от чужаков, гнавшихся за мною с ружьями наперевес. Такие были, типа, охотники на ведьм местного пошиба, — он жестко зыркнул на близнецов Хендерсонов.
— Интересно, откуда она узнала? — докапывалась Дебора.
— Ничего она не знала: ни кто я, ни даже кто она сама. Ведьмы для нее существовали только в сказках. Не помоги она мне, я бы просто сдох. Эти уроды бежали за мной, поэтому Кэсси спрятала меня в лодке, а их направила в другую сторону. Они пытались вытащить из нее правду, даже покалечили, но она меня не выдала.
Наступила тишина. Дебора, превыше всего ценившая в людях храбрость, растерялась; мрачный взор ее потихоньку смягчался.
Фэй же извивалась, как рыба, пытающаяся соскочить с крючка; ее лицо не предвещало ничего хорошего:
