Отсюда же вытекает третий момент, который вас может беспокоить. Мы не просто так собрали у вас все смартфоны, планшеты и прочее. Я не могу допустить, чтобы хотя бы на одном из них появились координаты этого места, пусть даже с той погрешностью, которую здесь даёт GPS. Это понятно? Кроме того, мне бы не хотелось, чтобы вы случайно сфотографировали кого-нибудь из моих людей, и это фото потом попало не в те руки. Поэтому, пока мы не придумаем, как решить эти проблемы, свои гаджеты на руки вы не получите. Тем более что связь в привычных форматах здесь всё равно отсутствует. Объясните это всем своим людям. Если кто-то может подать идеи, способные сохранить нашу приватность – милости прошу.
– Какие перспективы у наших пострадавших? – спросил Клаус.
– Мы делаем для них всё возможное. Привезли лучшего в округе хирурга. После того, как он закончит и выдаст свои рекомендации, будем готовить раненых к передаче в руки властей. Да, с учётом всех трудностей и рисков, о которых я говорил. Сделать это необходимо, и будем надеяться, что работорговцы не захотят связываться с больными людьми. Зато мы сможем отследить, как с ними будут обращаться и тогда уже выработать механизм вашей отправки. Поверьте, никто не станет вас задерживать ни на день больше необходимого. Просто мы хотим довести дело до успешного завершения, раз уж за него взялись. Ещё вопросы?
– Вы можете дать стопроцентную гарантию, что пострадавшие не попадут в руки преступников?
– Нет. Мы постараемся подготовить максимально безопасную операцию по их передаче. Но всегда что-то может пойти не так. Это надо помнить. С другой стороны, без нормального лечения их жизнь будет под угрозой и здесь. Так что выбор невелик.
– Хорошо, когда вы планируете это сделать?
– В ближайшие день-два. Как только мы подготовимся, и хирург даст добро. Я имею в виду разрешение на перевозку.
– Кто-то от нас сможет присутствовать при передаче, чтобы убедиться, что всё происходит должным образом?
– Хотите видеть своими глазами? Это возможно, но пока мы не подготовили конкретный план и не оценили возможные риски, говорить об этом рано.
Коби прошептала Лукасу на ухо свой вопрос, тот озвучил его пастору. Клаус кивнул.
– Что будет с телом умершей стюардессы?
– Похороним. Вы надеялись на другой вариант?
– Судя по тому, что вы говорите, получается, что вернуть тело на родину будет очень сложно…
– Практически невозможно, если точнее. Поэтому она будет похоронена здесь. Есть какие-то ограничения по ритуалу похорон? Она принадлежала к какой-то особой религии?
Они с Лукасом почти одновременно покачали головами в ответ на вопросительный взгляд пастора.
– Нет, она христианка. Была…
– Была и есть, – мягко поправил тот.
– Хорошо, тогда хороним обычным порядком, только я просил бы вас не затягивать с этим. Нам нужна комната, в которой она находится. Тело будет готово к погребению сегодня вечером, так что можно будет сразу же провести церемонию.
Трое потерпевших крушение переглянулись между собой. Какой смысл тянуть? Лукас внёс от себя предложение:
– Нам бы не помешала общая панихида. Ну, по всем погибшим. Господин пастор, вы сможете провести такую?
– Разумеется. Но в рамках моей конфессии – Евангелической церкви. Надеюсь, остальные не будут в обиде.
– Вряд ли сейчас такие тонкости имеют значение. Если кому-то нужен особый ритуал, никто не мешает молиться про себя.
– Ну, тогда хорошо. – Пастор сделал паузу, потом обратился к «Эндрю»: – Похороним сегодня. Вы покажете место?
– Конечно. Наше кладбище не очень большое. Наверное, мы везунчики. У вас найдётся, кому выкопать могилу?
– Уверен, да. Мы бы ещё хотели вместе с похоронами провести общую церемонию. Ну, вы понимаете. Мы потеряли много людей во время крушения.
– Хорошо. Сделаем. Вы же запомнили Гузель?
– Гузэл? Да, я помню.
– Я попрошу её вам помочь. Думаю, что мы даже сможем поделиться с вами некоторыми запасами алкоголя и организовать…
Пастор закачал было головой:
– Это лишнее…
– Нет, не лишнее. Простите, но это будет нашей частью традиции. Насильно никому в горло вливать не станем, но опыт мне подсказывает, что немного старой доброй выпивки большинству из вас не повредит.
Майер развёл руками.
– Наверное, вы правы.
– Прав. Ещё что-то осталось?
Лукас наклонился к пастору, задал вопрос. Тот снова кивнул.
– Мы можем как-то передать сообщение на родину, что мы живы и находимся здесь? У вас есть какая-то связь?
– Постоянного канала для доступа к международной связи здесь нет. У нас свои местные сотовые станции, небольшой Интранет, внутренняя сеть. Для того чтобы подключиться к общероссийским сетям, нужно входить в зону покрытия официальных операторов связи. Ради этого придётся ехать поближе к крупным городам, что далеко и рискованно. Раньше была возможность использовать двухсторонний спутниковый канал, но сейчас известные нам спутники-ретрансляторы над Россией перестали работать и с этим большие проблемы.
– То есть, вообще нет никакой возможности?
– Разве я так сказал? Это выполнимо, но хлопотно и потребует времени. Я бы предложил вам пока подготовить точные списки уцелевших пассажиров. Кто здоров, кто ранен. Если есть возможность отдельно перечислить погибших, это пригодилось бы не только во время сегодняшней панихиды. Как только появится возможность, мы перешлём эти списки.
Коби подняла руку, как в школе.
– Мы сможем сделать это быстрее, если вы разрешите нам использовать служебный планшет. Там все данные по экипажу и пассажирам. Я обещаю, что мы отключим в нём определение координат GPS.
Русский задумался, смотрел некоторое время поверх голов на метёлки зарослей камыша, укрывающих от них близкое озеро. Потом вынес вердикт.
– Нет. Есть бумажная версия списка пассажиров?
– Есть, но…
– Ещё раз – нет. Я не могу рисковать безопасностью своих людей ради вашего удобства. – Он поднял ладонь, пресекая возражения. – Если только мой специалист скажет, что это безопасно, но пока ему есть чем заняться.
Пастор переглянулся с Коби, коротко пожал плечом – какой смысл упираться?
– Хорошо. Давайте сделаем так.
* * *
Карла Рихтера разбудил стук в дверь. Громкий, настойчивый. Пару секунд он соображал – где он, зачем и почему. Быстро вспомнил. Стокгольм. Штаб поисковой операции. Комната отдыха. Час назад он понял, что перестаёт соображать. Решил передохнуть. Передохнул.
Снова стук в дверь.
– Господин майор!
– Да, я слышу!
