– Ну! – сказал вошедшему другой лакей так громко, что Рауль мог услыхать. – Что там они делают?..
– Что делают?.. Известно что!.. Пьют, как обычно…
– Стало быть, ты им теперь не нужен?
– Нет; я подал им новую чашу с горячим вином, так как эту они уже опорожнили… Прежде чем они осушат этот океан гасконского вина с пряными кореньями, пройдет целый час. Притом, если что им понадобится, они позвонят.
– В таком случае ничто не мешает нам заняться тем же, чем и наши господа?
– Разумеется.
– Ну! так садись же и будем пить.
– Хорошо! – отвечал лакей.
Он сел и наполнил свой стакан.
Рауль не пропустил ни одного слова. Молодой человек сосчитал, сколько было в людской мужчин. Их оказалось десять человек. Кроме того, между ними было пять женщин, вероятно горничных или садовниц. Можно было с достоверностью предполагать, что в людской находилась вся прислуга замка.
«Все мне благоприятствует! – подумал Рауль. – Случай за меня!»
Сделав знак своим людям, он оставил у окон наблюдательный пост и, обойдя замок кругом, дошел до черной лестницы, которая довольно длинным коридором сообщалась с кухнями и другими службами замка. Людская, в которой находились слуги, имела два выхода. У одного Рауль поставил часового с приказанием не выпускать никого, сам же, с четырьмя другими солдатами, вошел во вторую дверь. Все пятеро имели в руках пистолеты. Прибавим к этому, что физиономии спутников молодого человека могли навести ужас на кого угодно. При этом внезапном вторжении слуги оцепенели и сочли себя погибшими. Женщины начали кричать.
– Молчать! – воскликнул Рауль громовым голосом. – Вам не будет сделано никакого вреда… Обри, – сказал он тихо, обращаясь к одному из прежних слуг маркиза Режинальда, – разве ты не узнал меня?
Старый слуга смотрел с минуту на молодого человека, потом, всплеснув руками, вскричал:
– Господи Боже мой!.. Возможно ли? Не ошибаюсь ли я?.. Месье Рауль, вы ли это?
– Да, это я, точно я, – отвечал молодой человек. – И так как ты знаешь, кто я, то скажи своим товарищам, чтобы они успокоились и что им нечего меня бояться…
– Но, ради Бога, – продолжал старый слуга, – месье Рауль, зачем вы приехали сюда?..
– Я должен исполнить долг правосудия, должен отомстить… – возразил сын браконьера Рожэ Риго. – Я хочу судить злодеев, которые уморили с голода моего отца и мать!.. Я отомщу подлецам, которые отняли у меня мое наследство!..
Обри, весь дрожа, хотел было что-то отвечать, но Рауль не дал ему времени и, обращаясь к двум своим подчиненным, сказал:
– Наблюдайте, чтобы никто не вышел отсюда. Вы мне отвечаете своей головой за всех этих людей; имейте к ним величайшее уважение, но если кто-нибудь из них вздумает бежать, стреляйте без разговоров.
В ту минуту, когда Рауль отдал этот приказ, раздался звонок. Рауль знал, что этим звонком пирующие владельцы замка призывали слуг. Настал промежуток молчания. Потом звонок раздался снова, и на этот раз ясно было видно, что звонивший был раздражен.
– Ага! – вскричал Рауль с ужасным хохотом. – Господа приходят в нетерпение; не стоит заставлять их ждать долее… я иду!..
И он вышел.
СLXIII. Господа
В успехе экспедиции нельзя было сомневаться, и почти излишними становились предосторожности, которые Рауль предпринимал до сих пор. Если бы пьяницы, пировавшие наверху, и услыхали на лестнице быстрые шаги нескольких человек, то без сомнения просто предположили бы, что лакеи спешат явиться на зов.
Рауль со своими солдатами в несколько секунд дошел до верхнего этажа. Ла-Роз остался в нижнем жилье. Возле столовой был широкий коридор. У каждой из четырех дверей этого коридора Рауль поставил часового. Пока он делал эти распоряжения, пьяные голоса кричали во все горло:
– Да придут ли наконец эти негодяи!..
– Кажется, прости меня Господи! что они насмехаются над нами!..
– Это вино прескверное!..
– В нем нет корицы!
– И лимона!..
– И сахара!..
– Повар мерзавец!..
– Метрдотель негодяй!
– Все они плуты!..
– Мошенники.
– Надо прогнать этих мерзавцев!..
– Именно, прогнать их!..
– Придут ли они?..
– Не знаю, кто меня удержит проколоть насквозь первого, который появится…
В эту минуту дверь растворилась. Первым появился Рауль. Он вошел один и затворил за собой дверь. На голове у него была шляпа, в левой руке обнаженная шпага, за поясом пистолеты. Он подошел к столу, скрестил руки на груди и громко сказал:
– Вы, кажется, звали, господа? Я пришел… чего вы хотите?
Глубокое удивление, но еще не испуг, отразилось на лицах пирующих. Их было шестеро: кавалер Клодульф-Элеонор де Жакмэ, виконт Антенор де Вертапюи, барон Станислав – Ландольф-Адемар де Морнсуш и, наконец, трое стряпчих, помогавших трем наследникам своими честными и бескорыстными советами. Все шестеро уже, видимо, дошли до первой стадии опьянения; но оно произвело на них совершенно различное действие.
Кавалер де Жакмэ был красен как рак. Лицо виконта де Вертапюи приняло желтый оттенок с багровыми пятнами. Барон де Морнсуш казался не краснее, не бледнее обыкновенного, но не мог раскрыть своих моргающих глаз, и прилипший язык его совершенно отказывался ему повиноваться. У троих же стряпчих покрасневшие носы резко выделялись на посиневших лицах, на которые в беспорядке падали жирно напомаженные редкие волосы.
Повторяем, все шестеро смотрели на Рауля с глубоким и естественным удивлением. Стряпчие его не знали, наследники не могли узнать.
Рауль сделал еще шаг вперед, устремил угрожающий взор на безобразные лица кавалера, виконта и барона и повторил:
– Я пришел… Чего вы хотите?
Кавалер де Жакмэ имел самую крепкую голову из всех собеседников. Мы уже видели его на деле. Он первый опомнился от удивления и, взглянув на Рауля с презрительным видом, спросил:
– Кто вы и каким образом очутились здесь?
Жакмэ не узнавал Рауля, которого видел всего один раз и который притом очень изменился с того времени. Вместо ответа Рауль приподнял шляпу и сказал:
– Господа, взгляните на меня хорошенько…
– Что же дальше? – спросил Жакмэ.
– Теперь, вероятно, вы вспомнили меня?
– Я вас никогда не видел.
– Вы меня видели, видели в лицо!.. И в тот день я сказал вам, что не прощаюсь с вами, потому что мы еще увидимся… Я сдержал свое слово! вот я здесь.
Последние слова Рауля тотчас же пробудили в кавалере де Жакмэ воспоминание о прошлом, промелькнувшее в уме его подобно молнии в темную ночь. Он ясно вспомнил похоронный обед, вспомнил приемного сына маркиза Режинальда, бледного и давшего клятву отмстить. Он понял, что, вероятно, ему и его родственникам грозила какая-то опасность; но, без сомнения, эту опасность можно было предотвратить. Рауль явился один, а у кавалера де Жакмэ было пять товарищей и двенадцать лакеев, и потому он решился выказать твердость.
