ГЛАВА 9
Мне снова снился среброволосый эльф с янтарными глазами, в чьей мерцающей глубине притаились изумрудные вкрапления, словно драгоценности, скользящие по магме в жерле вулкана.
— Проснись! — неожиданно строго скомандовал он. — Проснись!
Я с удивлением уставилась на него. Обычно почивший в роще эльф, оставивший в наследство боевого кота и пару назойливых в общении клинков, настойчиво интересовался моим местонахождением и вовсе не горел желанием лишаться моего милого общества. Он передумал? Мне следует обидеться? И если он передумал, какого черта пришел в мой сон? Оставил бы меня в покое, а то я скоро стану бояться засыпать. О-о-о! Это, наверное, такой новый изощренный план измотать меня недосыпом… Хитро.
— Проснись! — Он в несколько решительных шагов покрыл расстояние между нами, бесцеремонно сгреб за плечи и принялся трясти, как сборщик фруктов — дерево.
— С ума сошел? — поинтересовалась я у него. — Какого черта ты делаешь?
— Всего лишь пытаюсь спасти твою жизнь, — с самым серьезным видом заявил тот. — Просыпайся немедленно, или станет слишком поздно.
И я проснулась. Лучше бы я этого не делала.
Начнем с того, что более жуткого похмелья в жизни не испытывала. Во рту прочно поселилась некая смесь пустынь Гоби и Сахары, в голове засели трудолюбивые молотобойцы и стучали молотками со скоростью двести ударов в секунду, каждый отзывался мучительной болью в многострадальном мозгу. Хотя, если я умудрилась допиться до такого плачевного состояния, с умственными способностями у меня точно большие проблемы. Поэтому неудивительно, что сфокусироваться на происходящем вокруг удалось далеко не сразу.
Глаза резануло белым. Снег. Я застонала, пытаясь понять, как это меня угораздило оказаться лежащей на снегу с жутким похмельем и дикой жаждой в организме. По закону подлости именно сейчас до тела наконец дошло, что на холодном снегу пришлось лежать неопределенное количество времени, судя по тому, как затекли ноги и руки. Здорово. Теперь мне еще и холодно стало. Демоны побери этих троллей вообще и их глупые пиры в частности! Однако странное у ребят гостеприимство! Сначала зовут на веселую пирушку, затем безжалостно выбрасывают расслабленного, ничего не подозревающего гостя прямо на снег. Я подождала несколько секунд, чтобы подготовить себя морально и физически к попытке повторно распахнуть очи навстречу новому дню.
Как оказалось, к представшему моему воспаленному взору зрелищу готова я не была. Огромный волосатый тип тролльей наружности нагло волок моего тигра за задние лапы и хвост, явно намереваясь сбросить его в пропасть. «Ах ты гад! Зеленая твоя морда! Моего тигра лапать? Да я тебя!» — хотелось крикнуть мне, но из горла вырвалось какое-то невразумительное бульканье пополам с хрипом полузадушенной, испускающей дух утки. Таким точно никого не впечатлишь. Рассмешишь разве. Кстати, а почему Тиграш волочится и даже не думает сопротивляться? Неужели случилось непоправимое? Ну все… сейчас я буду лютовать! Пока я размышляла и оценивала сложившуюся ситуацию, тролль благополучно скинул боевого кота с обрыва, и я кинулась за тигром, как невеста за счастьем.
В своей жизни я совершала множество ошибок, но скажу без ложной скромности — это была самая большая из всех. Я щучкой сиганула с обрыва и поймала-таки свое «счастье», вцепилась руками в шерсть, словно настырный клещ в единственную буренку на лугу. Все. Мой. Никто не отнимет. Никому не отдам. Беда в том, что за тигром в очередь выстраиваться не спешили. В пропасть падать за нами желающих точно не было. И сама бездна была настолько глубокая, что все успеешь; кричать — охрипнешь, свою жизнь вспомнишь, чужую тоже, и еще время для оплакивания своей горькой судьбины останется. Тигр так и не подавал признаков жизни, оставив меня ужасаться в гордом одиночестве. Ладно. Раз делать все равно нечего, пора обдумать план жуткой мести. Нельзя же спускать толпе Шрэков такое жуткое свинство. Вернусь, найду мечи — поубиваю всех на фиг, хотя… с возвращением проблема. После падения с такой высоты из нас с Тиграшем проще будет котлет наделать, чем собрать что-то, хотя бы отдаленно похожее на оригинал. Мамочки! Страшно-то как!
Я плотно зажмурила глаза, чтобы не видеть собственную смерть, твердо решив после кончины являться зеленокожим громилам в самом ужасном виде и запугать их до мокрых штанов, икотных колик, а если повезет, то и до инфаркта. Перед внутренним взором встала эпическая картина запугивания, где все племя дружно ползает на коленях, моля меня, ужасную, о пощаде. И так зрелище мне понравилось, что показалось, будто бы я уже не лечу вниз, а совсем наоборот, воспаряю. Видимо замечтавшись о грядущем мщении, пропустила собственную кончину, и бесплотный дух стремится осуществить задуманное. Эх, и не пожила-то еще! Загубили, ироды, младую девушку! Кстати, почему никто не говорил, что после смерти так холодно? Неужели умершая душа тоже мерзнет? Удивившись собственному открытию, приоткрыла сначала один глаз, а потом оба. Обалдеть! Я действительно летела вверх! Мимо мелькали каменные заснеженные стены пропасти, а сверху ошалело таращился тролль с отвисшей чуть ли не до земли клыкастой челюстью. Видимо, внутренне супостат смирился с моей безвременной кончиной, и возвращение покойницы его сильно шокировало. Действительно, когда человек бросается со скалы, вряд ли кто-то рассчитывает на его скорое счастливое возвращение. Да-а-а, зеленая морда, в жизни случаются неожиданности!
Нас всегда учат: «Стоя на краю пропасти, не смотри вниз. Балансируя на канате — не смотри вниз». Но инстинкт самосохранения иногда отказывает, и я все-таки посмотрела вниз. Я все еще лежала на спине Тиграша, судорожно вцепившись в его белоснежную, с голубым отливом шерсть, грозя коту приличными проплешинами в мехе. Но, думаю, он снисходительно отнесется к порче шкуры, если учесть опасную близость смерти. Шерсть не зубы — вырастет новая. Вокруг нас с Тиграшем мерно и мощно вздымались крылья грифона. Вот это сюрприз! А я-то, грешным делом, считала, что он нас бросил, и даже дулась на монстра, обвиняя в черной неблагодарности. Прости меня, грифончик, была не права, вспылила.
Судя по ошарашенному выражению морды сбросившего нас в пропасть зеленорожего тролля, явление грифона для него тоже оказалось большим сюрпризом. Надеюсь, не очень приятным. Тролль попытался огреть моего спасателя шипастой дубиной. Это он зря. Зверь легко увернулся, разобиделся, издал рассерженный клекот, сгреб громилу лапами и сбросил вниз, как мешок картофеля. Полный ужаса вопль замер где-то внизу, вызвав небольшой камнепад. Мне бы радоваться, злорадствовать. Возмездие свершилось! Тролль рыл яму нам, но попал в нее сам — это ли не торжество справедливости? Но внутри царила лишь пустота. После пронзившего душу страха на эмоции просто не было сил.
Грифон мягко приземлился на заснеженные камни. Тиграш соскользнул с монстра и, кажется, даже слегка дернул хвостом. Хотя, может, я выдаю желаемое за действительное и просто хочу верить, что мой питомец жив. В любом случае, когда я скатилась со спины Тиграша в снег, вырвав два пучка шерсти, с удивлением обнаружила, что сильный страх прочищает не только мозги, но и желудок. Меня долго, мучительно рвало и трясло от пережитого ужаса. Затем я обнаружила, что замечательная фляжка с неиссякаемым запасом воды, щедро подаренная дриадой, бесследно исчезла.
