Ему совсем не хотелось ставить шатер у обочины дороги сегодня вечером. Через несколько минут из снега словно выплыл постоялый двор. Из труб поднимался дым и рассеивался среди кружащихся снежинок. Мужчины с облегчением въехали во двор, и слуга направил их к просторному сараю, где можно было поставить лошадей. Рис с Юстасом занялись верховыми и вьючными лошадьми и боевым конем Вильгельма, а он сам тем временем осматривал животных, принадлежавших другим постояльцам. Там стояли две крепкие полукровки, явно рабочие лошади, красивый серый мул, обычный набор разнообразных вьючных лошадей и отличная, сильная верховая лошадь едко-коричневого цвета, как сок красильного дуба. Вильгельм уставился на животное, которое переступало с ноги на ногу и жевало сено. Поскольку лошади составляли дорогостоящую и неотъемлемую часть его жизни, он редко их забывал и уже давно восхищался именно этим животным.
Он оставил Юстаса и Риса в сарае заниматься лошадьми, а сам поспешил через двор к харчевне, над входом в которую горел факел. По пути он наступил в лужу и выругался. Ледяная вода залилась в правый сапог, промочив завязки на голени. Крепкая дверь вела в основной зал, пол которого покрывал толстый слой соломы, не меньше, чем в конюшнях, правда, значительно более истоптанной. Она тут явно лежала давно. Поверх старой бросали новую, и один слой ложился на другой, поднимаясь все выше и выше. Получался этакий толстый ковер. Большинство постояльцев сидели, согреваясь, вокруг очага. Вильгельм обвел собравшихся взглядом и увидел купцов, солдат, возчиков и священников; наконец, он остановил взгляд на владельце едко-коричневой верховой лошади, согнувшемся над языками пламени. Его плащ, подбитый мехом бобра, был натянут до ярко-красных ушей. В точно таких же красных руках он держал кружку с горячим вином. Он обернулся, когда Вильгельм открыл дверь и порыв ледяного ветра пронесся по залу.
– Христос на кресте! – воскликнул Ранулф Фицгодфрей, слуга молодого короля. Он опустил кубок на стол и поднялся на ноги. – Наконец-то! Где я только тебя не искал! Куда я заехал? Тебя труднее поймать, чем проклятого единорога!
Двое мужчин крепко обнялись и долго хлопали друг друга по спине. Наконец Ранулф отступил назад и заказал владельцу постоялого двора еще горячего вина. Вильгельм с радостью взял его.
– Я ездил к Святилищу Волхвов в соборе Кельна, – сообщил он. – А до этого был во Франции и Фландрии. Ты мог найти меня там…
Он внимательно посмотрел на Ранулфа и сел на одну из скамей. Прямо на него шел жар от кирпичей, на которых стояло два больших глиняных горшка, и от них поднимался пар. Пахло очень вкусно. У Вильгельма потекли слюнки. Казалось, прошла целая вечность после завтрака, состоявшего из хлеба, холодной баранины и кислого вина, да и перекусывал он в седле.
– Я ездил и во Францию, и во Фландрию, – сообщил Ранулф. – Но ты всегда меня опережал, а твоя слава летела впереди тебя.
– Правда? – бесстрастным тоном переспросил Вильгельм. – И что у меня за слава?
Открылась дверь и вошли Юстас с Рисом; они дышали на пальцы, пытаясь их согреть. Вильгельм подвинулся, освобождая им место у очага. и показал на кувшин с горячим вином, стоявший на кирпичах рядом с густым супом.
– Филипп из Фландрии сказал мне, что дал тебе денег на путешествие и предложил место в своем боевом отряде, если захочешь, – заговорил Ранулф. – Теобальд из Блуа и его графиня желали тебе добра. Роберт де Бетюн сказал, что ты ему как сын и он с готовностью примет тебя в свою семью. Никто из них не поверил слухам, которые вынудили тебя уйти от молодого короля.
– Очень жаль, что молодой король не смог не поверить им, – только и ответил Вильгельм.
Ранулфу было не по себе.
– Генрих был в трудном положении, – заметил он.
– И я тоже. Зачем ты меня искал?
Слуга молодого короля потер руки о колени.
– Мы с тобой всегда были друзьями, даже в трудные времена, – сказал он.
Вильгельм кивнул.
– Я ничего не имею против тебя, – он выпил горячее вино, от которого пахло корицей и перцем. – Однако я не могу простить некоторых рыцарей из окружения молодого короля.
– В таком случае ты будешь рад узнать, что они больше не служат при дворе.
Вильгельм быстро допил вина и поперхнулся. На глаза навернулись слезы, и он уставился на Ранулфа.
– Что ты говоришь?
Ранулф обвел взглядом других постояльцев и заговорил тише:
– Молодой король очень страдал из-за ужасного отношения к тебе в Кане…
Вильгельм рассмеялся.
– У меня сложилось другое впечатление. Он не сделал ничего, чтобы предотвратить мое унижение. Вопрос можно было решить задолго до Кана, если бы он пожелал слушать. Но у него определенно имелись свои причины позволить делу зайти так далеко.
Ранулф откашлялся, ему явно было не по себе.
– Ему лгали и давали плохие советы люди, которых он считал друзьями. Фарси, Икебеф и братья де Куланс теперь с позором изгнаны. Я искал тебя потому, что молодой король просит тебя вернуться к нему на службу как можно быстрее. Как только ты сможешь. Ему очень нужно твое мастерство.
Вильгельм выпил вино и какое-то время молчал. Ранулф ничего не сказал об извинениях Генриха или о признании им своей неправоты. Но, с другой стороны, Вильгельм знал, что Генрих никогда в жизни ни за что не извинялся и не видит причины меняться сейчас.
– А если я откажусь? – наконец спросил он.
Жена владельца постоялого двора принесла корзинки со свежеиспеченным хлебом, расставила их на скамьях вокруг очага, проверила горшки с супом и начала разливать густую смесь по деревянным чашам.
– Тебе нужно многое узнать, – сказал Ранулф и показал на еду. – Поешь вначале. Тебе потребуются силы.
* * *
Снаружи выл ветер, стучали ставни. Вой ветра напоминал вой волков в лесу, казалось, он звучит на той же ноте. Вильгельм и Ранулф наелись. Они переместились вместе с кувшином горячего вина за стол, стоявший дальше от огня: здесь их никто не мог услышать. Ранулфу предстояло рассказать сложную и запутанную историю – о ссорах, непонимании и гноящихся ранах, которые никакие деньги не могут промыть и вылечить. Принц Ричард поссорился с отцом и братьями. Молодой король и его брат Джеффри присоединились к недовольным баронам Аквитании и взялись за оружие, выступив против Ричарда. Деньги, которые король Генрих дал своему наследнику, пошли на союзников и наемников. Беспокойно и в южных землях Анжу. Когда раздраженный король попытался разобраться с воюющими сыновьями, они повернулись против него.
– В Лиможе, куда он прибыл, чтобы поговорить с нашим господином, лучник выстрелил в него со стены, и стрела пронзила ему плащ. Убили двух его посыльных. – Ранульф говорил мрачно и с отвращением. – Я никогда не думал, что увижу такой позор и бесчестие.
– Это приказал молодой король? – спросил Вильгельм, смиряясь с судьбой.
