– Доктор, отзовите ваших людей. Или она их убьет. И вас тоже.
Доктор Рендлешем ничуть не обеспокоился, даже хихикнул. А потом вызвал подкрепление с помощью маленького микрофона на запястье.
– У нас пять автоматов, и они нацелены на нее, сынок. А через тридцать секунд их станет двадцать. Лучше скажи ей, чтобы отошла подальше, но не пыталась сбежать.
Сай предостерег Аполлонию на своем языке, умоляя быть терпеливой. Потом снова обратился к Рендлешему:
– Я об этом прошу ради жизни ваших людей, доктор. Велите им опустить оружие. Позвольте им вернуться домой, к семьям.
Один солдат громко рассмеялся.
Рендлешем покачал головой:
– Я тебе даю еще один шанс, Сайрус. Вели ей бросить этот дурацкий меч, или мои люди снесут ей башку.
– Нет. Никто этого не сделает, – возразил Сай и посмотрел на солдат. – Прошу вас, поймите. Люди из ее команды погибли только из-за взрыва. Но все они – очень искусные воины. Вам не устоять перед ней. Я знаю, дома вас ждут дети… – Он сделал маленький шаг вперед. – Она смертельно опасна. Вам даже не нужно бросать ваше оружие здесь. Просто уйдите, покиньте ее корабль. Она уже в бешенстве оттого, что вы…
– Довольно! – оборвал его Рендлешем. – Стреляй, Смит.
Солдат вскинул оружие, но заколебался.
– Нет! Не надо! – воскликнул Сай, протягивая вперед руку и делая еще шаг.
Смит прицелился в Сая и спустил курок. Мой крик заглушило грохотом выстрела.
Сай посмотрел на дымящуюся дыру в своем правом плече. Потом упал на колени, на бок… В комнате стало невероятно тихо. Я зажала рот ладонями.
Аполлония проследила за тем, как Сай падает, и перевела взгляд на стоявших перед ней солдат. Ее глаза уже не были бледно-голубыми. Зрачки расширились так, что поглотили радужку, и теперь это были черные, как оникс, круги, и чернота продолжала растекаться, пока и белки не исчезли. Теперь глаза Аполлонии казались двумя шариками полированного гранита. Она медленно пригнулась, выставив перед собой меч.
Солдаты чуть-чуть попятились и взяли автоматы на изготовку.
– Огонь! – скомандовал Рендлешем.
Пули полетели в воздух, а Аполлония закружилась с бешеной скоростью, отражая пули мечом и посылая их обратно. Четверо солдат тут же упали, а она сбила с ног пятого и, когда тот рухнул на пол, стремительным движением вонзила меч ему в грудь. Крик солдата оборвался.
Рендлешем попятился, но по коридору снова застучали военные ботинки. Два десятка солдат наполнили комнату и окружили Аполлонию. Уголки ее рта приподнялись в дьявольской усмешке, она язвительным тоном произнесла несколько слов, непонятных мне.
– Сэр?.. – неуверенно сказал один из солдат.
В глазах Аполлонии не было ни сострадания, ни страха. Ее безупречная внешность сама по себе говорила, что она не человек, но глаза выдавали настоящую бесчеловечность. Я даже вообразить не могла, чтобы кто-то из этих мужчин захотел схватиться с ней. Невероятная красота в сочетании с невероятной злобой приводили в замешательство.
– Убейте же ее, черт побери! – рявкнул Рендлешем.
Оглушительный грохот наполнил помещение, и я упала на пол, не желая видеть, как погибнет Аполлония. Пули вонзались в стены, иногда рикошетя от стола, который служил мне укрытием. Мои руки сами взлетели к ушам, я завизжала. Только так я могла заглушить ужасающий крик солдат.
Поток пуль ослабевал с каждым новым воплем. Я прижималась к полу, а невеста Сая превратилась в настоящий вихрь, вонзая меч в тела, рубя и отмахиваясь. Через несколько минут она осталась одна среди по меньшей мере двадцати пяти тел.
Я забилась поглубже под стол. Я не боялась никаких мужчин, но Аполлония – не мужчина. И не женщина. Она была смертью, заключенной в совершенство… страшновато обладать такой вещицей.
Внезапно в помещении появился Бенджи. Я так обрадовалась, что он жив-здоров, и мне так захотелось обнять его, что все мое тело потянулось к нему. Бенджи стоял на коленях в проеме, ведущем в коридор, и махал мне рукой, предлагая проползти пятнадцать или около того футов, что разделяли нас. Я махнула ему, прося убраться и надеясь, что он останется в живых.
«Давай сюда!» – одними губами произнес он.
Я качнула головой, снова жестом прося его уйти.
Но он лишь вытянул шею, заглядывая за мой стол, а потом, сжав зубы, пополз ко мне. Я сильнее затрясла головой. Но Бенджи не остановился, добрался до меня и стиснул в объятиях.
– Я думал, ты погибла! – прошептал он, наполовину смеясь, наполовину плача.
– Ты дурак! – зашипела я. – Она же тебя убьет!
Нельзя, чтобы он из-за меня рисковал жизнью – снова, – но я все равно его не отпустила. Не могла.
Бенджи охватил ладонями мое лицо:
– Я же сказал, что пойду за тобой куда угодно.
Я накрыла его ладони своими, а потом виновато улыбнулась, но, когда услышала шаги Аполлонии по залитому кровью полу, быстро толкнула Бенджи в грудь, запихивая его поглубже под стол. И сама заползла следом.
Аполлония присела на корточки рядом со мной, и ее лицо оказалось в дюйме от моей щеки, но я не осмеливалась заглянуть в чертовы черные глаза.
Она произнесла что-то прекрасное, но пугающее.
– Только его не трогай, – попросила я.
Предполагая, что она сейчас пронзит меня мечом, я закрыла глаза. Не стоило надеяться, что со мной ничего не случится лишь потому, что я уже вернулась один раз. И я совсем не была уверена, что возвратилась бы снова, если бы меня разрубили пополам.
– Поднимись, – с раздражением сказала Аполлония.
Я выполнила ее требование и вытащила заодно и Бенджи, но встала перед ним.
– Что ты делаешь? – спросил Бенджи, пытаясь поменяться со мной местами.
– Не вертись! – рявкнула я, и голос у меня надломился.
Я была уверена, что Аполлония снесет ему голову.
Но глаза Аполлонии снова стали голубыми, и она вытаращила их на нас.
– Я не собираюсь ничего вам делать. Сайрусу бы это не понравилось. – Она повернулась, ткнула мечом в темный коридор и спросила: – Он с вами?
Доктор Зет неловко вошел в комнату.
Мои плечи расслабились.
– Да, – кивнула я, улыбаясь моему профессору.
– Ты ужасно выглядишь, – сообщил доктор Зет. – Но я рад, что ты жива.
Аполлония оставила нас и, перешагивая через трупы, пошла к Саю.
Я тоже поспешила к нему, как только могла. Я умудрилась сильно ушибить ногу, и боль с каждым шагом становилась сильнее.
– Сай! Ты как? В порядке?
Сай застонал:
– Нет…
– Ох, черт побери, я думала, тебя вообще убили! – воскликнула я.
