Александров не колебался – это именно тот, кто ему нужен. Человек с плакатной внешностью, настолько идеальной, чтобы зритель сразу безоговорочно верил – это настоящий герой, сильный, смелый, умный, благородный и вообще полный всевозможных достоинств. Идеал советского человека. Столяров подходил под эти критерии стопроцентно. Александров даже проб не делал, настолько он был уверен в своем выборе.
Ко всеобщему удовольствию, Столяров был не прочь сняться в комедии, поэтому когда ему позвонили (он был на гастролях в Ленинграде) и предложили роль в «Цирке», сразу согласился и без лишних проволочек продиктовал ассистентке режиссера по телефону свои размеры для пошива костюмов к будущему фильму.
Что касается героини Орловой, несчастной американки Марион Диксон, то это фигура двойственная. Она явилась из мрачного мира чистогана и наживы – элегантная брюнетка в мехах и бриллиантах. Но под черным париком скрываются белокурые волосы, и зритель быстро понимает – Марион на самом деле чиста душой, она не плоть от плоти капиталистического мира, а его жертва. Порвав с прошлым и перейдя в финале в новый мир, она снимает черный парик, сбрасывает свои буржуазные наряды и надевает белые одежды.
Между прочим, в сценарии Ильфа и Петрова у американской циркачки было имя Алина, в Марион Диксон ее перекрестил сам Александров. Знающие люди сразу заметили, что новое имя созвучно имени Марлен Дитрих – немецкой и американской кинозвезды. Были в «Цирке» (как и в «Веселых ребятах») и откровенные киноцитаты фильмов с Дитрих.
Для чего он это делал? Скорее всего просто для себя самого. Советская публика не особо знала зарубежных артистов и параллелей не проводила. Даже назови он героиню вообще Марлен Дитрих, это мало кого заинтересовало бы. Но сам Александров был с ней знаком – во время поездки США Марлен Дитрих произвела на него огромное впечатление, ходили даже слухи, что он знал ее довольно хорошо и был в нее влюблен. Возможно, ему просто нравился такой тип женщины и актрисы. А может быть, он хотел сделать из Орловой советскую Марлен – показать, что даже такому эталону артистизма и женственности в Советском Союзе найдется ровня.
Александров слепил ее именно по образцу Марлен Дитрих. Скажем, в «Веселых ребятах» у нее был знаменитый цилиндр – и только в конце 1960-х годов стало ясно, что это тот самый цилиндр, в каком выступала Марлен Дитрих в «Голубом ангеле». В «Цирке» Орлова снимает свой черный парик и остается блондинкой – у неё половина головы черная, а половина платиновая, – это тоже кадр из фильма Марлен. Но советский зритель не знал, кто такая Марлен Дитрих. Очень узкий круг людей, в том числе людей искусства, видели западные фильмы, когда их для избранных показывали в Управлении кинематографии в Гнездниковском переулке. Страна этого не знала. Страна любила Орлову…
Никому из западных звезд она не завидовала. Неприязнь у нее вызывала только Марлен Дитрих. У Дитрих была какая-то недоступная Орловой форма женского мироощущения, дерзкое свободомыслие… Они встречались в Америке и фотографировались вместе, но Орлова не любила говорить о Дитрих.
Виталий Вульф
Во время съемок «Цирка» Любовь Орлова встретила на студии Владимира Канделаки, своего партнера по концертному танцевальному номеру. Он по-прежнему работал в Музыкальной студии Немировича-Данченко и сейчас в соседнем павильоне снимался в фильме «Поколение победителей», где у него большая роль.
– Если согласишься сыграть в «Цирке» крошечный эпизод, я поговорю с мужем, – предложила она, имея в виду заключительную сцену, когда люди разных национальностей бережно передают друг другу чернокожего сынишку Марион и поют ему колыбельную песню.
Канделаки согласился и сыграл в предложенном эпизоде крохотную роль грузина. Его партнерами были известные в то время артисты – украинец Павел Герага, Лев Свердлин, изображавший лицо неопределенной среднеазиатской национальности, и евреи Соломон Михоэлс и Вениамин Зускин. Через десять лет, в период борьбы с «безродными космополитами», которая фактически была антисемитской кампанией, фрагмент с Михоэлсом и Зускиным вырезали, однако после смерти Сталина опять вернули.
Сама Орлова говорила, что сцена колыбельной для нее была самой сложной в фильме. Причин у этого несколько. Прежде всего, Александров требовал, чтобы она пела спящему у нее на руках ребенку. Как большинство мужчин, он слабо представлял себе, что такое малыш, так что в результате вся съемочная группа несколько часов ждала, пока ребенок настолько устанет, что заснет в шумном, ярко освещенном павильоне киностудии.
«Чтобы маленький Джимми не проснулся и не разревелся во время съемок, в ход пустили довольно сложную систему сигнализации жестами, – пишет Дмитрий Щеглов. – Вокруг посапывающего на руках Мэри мулатика бесшумно и плавно перемещались ассистенты и операторы, размахивали руками актеры; едва слышалась фонограмма, под которую шла съемка, и Орлова шепотом скорее обозначала, чем выговаривала, слова колыбельной: “Спи, мой беби, сладко, сладко”…»
Между прочим, найти черного ребенка в Советском Союзе удалось не сразу. Международные фестивали молодежи и студентов, после которых в Москве рождались разно цветные малыши, еще не проводились. Александровские ассистенты облазили цыганские таборы под Москвой – подумывали о перекраске какого-нибудь маленького цыганенка с вьющимися волосами, но вовремя появившаяся чета Паттерсонов согласилась на участие в съемках их маленького сына Джимми.
Во-вторых, Дунаевский настаивал на определенном звучании песни. Даже отдыхая в Ялте, он все время обдумывал музыку к фильму. «Проверяя колыбельную из “Цирка”, я прихожу еще раз к убеждению полной необходимости низкого звучания голоса, – писал он. – Пусть это и трудно для связок Л. П., но достигает цели целиком и категорически. Конечно, я вовсе не делаю отсюда никакого принципа. Но где нужен интим, теплота, там высокий регистр мешает; он придает нарочитый концертный характер».
Ну и, наконец, была еще проблема акцента. По сценарию Марион Диксон должна была говорить по-русски чисто, но с акцентом и временами подбирая неправильные слова. Ну, текст ей, конечно, написали, а вот акцент пришлось разрабатывать самой. Тут Орловой очень помог Ллойд Паттерсон – отец двухлетнего чернокожего Джима, «сыгравшего» в «Цирке» сынишку главной героини. Паттерсон только недавно эмигрировал из США и еще плохо знал русский язык. Орлова с ним подолгу разговаривала, прислушивалась и старалась копировать его произношение. Но если в речи оно ей далось достаточно легко, то сохранить акцент в песнях было труднее. В некоторых сценах, например, когда Марион напевает «Широка страна моя родная», Ллойд Паттерсон стоял рядом с режиссером и оператором и выполнял в некотором роде суфлерские функции – произносил некоторые слова из песни, чтобы Орлова слышала, как они должны звучать с акцентом, и копировала их.
Джим Паттерсон, исполнитель роли сына Марион Диксон в фильме «Цирк»
Любовь Петровна взволнованно рассказывала о том, как она работала над трудной и любимой ею ролью Марион Диксон, героини фильма «Цирк». Что ей только не приходилось делать: и тренироваться на турнике, и жонглировать, и отрабатывать акробатические трюки, и т. д. и т. п. Все это требовало длительной подготовки, огромных человеческих сил…
