– А что такое? Неуютно? Природа тебя уже не принимает?
– Не хочу осквернять смертью священное место, – выдавливает ведьма, не поднимая глаз.
– А ты думаешь, я тебя убивать буду? – подталкиваю спутницу в нужном направлении. – Есть за что?
Остановившись, беру женщину за подбородок, заставляя поднять глаза.
– Сколько человек ты убила? Лично, своими руками?
Сначала она пытается мотать головой, а потом выдавливает:
– Н-никого.
– Ритуалы, жертвоприношения?
Глаза снова опускаются. Было. Птички-зверюшки. Маг-то она слабенький.
– Ты же природница, – в раздражении начинаю вышагивать по полянке. – Травки там, корешки. Ну и помогала бы односельчанам, в огороде бы возилась. Что тебя во тьму-то понесло, малефик-недоучка?
Женщина старше меня, но здесь и сейчас она младшая: по силе, по статусу. С неприязнью смотрю на черную бахрому, что почти скрывает зеленую корону ауры.
– Слабенький я природник. – Голос женщины окреп, в нем появилась злость и затаенная обида. – Да и, думаешь, приходит кто ко мне за этим? За добро денег не платят! А вот присушить-отсушить, удачу отвести, ребеночка скинуть – это всегда в почете! Плюются, а идут. За спиной проклинают, но несут кто денежку, кто курочку, кто сметанку. Не себе хорошо сделать – другому плохо! Природа такова человеческая. И даром я пользуюсь, чтобы травки нужные найти или вырастить.
– Лечить не умеешь? Хотя чего спрашиваю? Не выйдет у тебя сейчас целебный отвар, даже если захочешь. Жаль. Моим бы солдатам лекарь не помешал.
– Это к Марфе из Замковой идти надо.
– Марфа эта – лекарка простая. Нет у нее силы, – поморщился я. – А ты сюда слушай. «Нерожухи», привороты и прочие зелья – на твоей совести. А вот с ритуалами заканчивай. Даже любимая твоя «ладонь судьбы», как ни крути, а проклятие. И не говори мне тут про божественное воздаяние! А если еще хоть раз на ком «крест мертвеца» увижу – я вернусь. Ты поняла меня, ведьма?
– Поняла.
Я пошел обратно, а женщина какое-то время стояла, уткнувшись лицом в местную осину и вздрагивая от рыданий, а потом направилась за мной.
Ну то, что за печкой прячутся трое детишек, я определил на слух, еще когда мы только за стол сели, а уж не почувствовать при возвращении волну ненависти… Так что метнувшегося из-за занавески пацаненка я перехватил вполне мягко. Чуть вывернул руку, отобрал нож и, не глядя, оттолкнул за спину в объятия матери.
– Ну и семейка, прах и пепел!
– Даркин, смотри, что у них тут пряталось! – Радостная демонесса выволокла за ворот рубашки какую-то малявку лет семи.
– И? – разглядываю добычу.
– Она рыженькая! И симпатичная! – Просто море восторга.
– Не маловата?
– Не-а! – Любимая жена все никак не могла оторвать взгляд от застывшей в ужасе игрушки. – У меня в детстве такая была. Только неживая!
Надеюсь, она не зомби имеет в виду. Обвожу взглядом напряженно затихшее семейство. Здесь, между прочим, только что имело место покушение на жизнь сеньора, и старшие это прекрасно понимают. Мадлен прижала к себе ребенка, словно сможет его уберечь. Ловлю взгляд кузнеца, что так и застыл среди обломков скамьи, привалившись к стене. Ай хороший взгляд! Огонь, а не взгляд! Когти сами собой прорастают.
– Через семь дней ваши поедут в замок. Привезешь дочь. – Еще две секунды держу взгляд, а потом оборачиваюсь к своим: – Поехали отсюда. Надеюсь, лошадей наших еще не увели.
– Может, сжечь их, выродков? – оглядывается кто-то из воинов на удаляющуюся хату.
– Я сейчас тебя самого сожгу! – откликается Тин. – Тебя здесь напоили, накормили, а ты жечь собрался!
– Так ведь покушение было на барона-то! Да и вообще – ведьма. Точно, жечь надо!
– Не тебе решать, – прекращаю спор. Не порадовали меня Карловы родственнички.
Осмотрели деревню, переговорили со старостой и жителями, поднялись на перевал, посмотреть на покосившуюся сторожку и гнилой шлагбаум, двинулись обратно. Только тогда Карл заговорил:
– Ваша светлость, я прошу прощения за семью брата. Умоляю вас, не забирайте Эмми! Мадлен этого не переживет!
Пожимаю плечами. Карл явно преувеличивает. Да и нет у меня к ведьме никакого сочувствия.
– Простите, сэр, но и в самом деле – зачем вам девочка? – вступает в разговор Тео.
– Она мне и не нужна, – снова пожимаю плечами.
– Зачем тогда…
– Она нужна мне! – надувает губки Тиана. – Рыженькой у меня еще нет!
– Ты их по цвету выбираешь, что ли? – фыркнула Рэйчел.
– Да. – Тин, увлеченная мечтами, не обратила внимания на насмешку. – Я уже нашла беленькую и черненькую. А эта будет рыженькая!
– Наставник, мне тоже нужна служанка! – подумав, заявила девушка.
– Найди кого-нибудь и договорись с родителями. Жалованье – стандартное для служанки, а подарки – уже на твое усмотрение. Только, Рэйчел, если ты ее случайно убьешь или она от тебя сбежит, другой у тебя не будет.
– Да, мэтр!
– А ты себе какую хочешь? – заинтересовалась Тин. – Мне кажется, тебе подойдет какая-нибудь светловолосая и чтобы чуть ниже тебя.
– Я хочу себе работящую, послушную и чтобы могла развлечь меня игрой на риттоне.
– Да! – после некоторого раздумья вынесла вердикт моя непредсказуемая супруга. – Младшую мы научим петь!
Приятно было наблюдать за выражением лица Карла, когда до него начал доходить смысл сказанного.
– Так, то есть… но… вы хотите взять Эмми в личные служанки, моя леди? Но тогда зачем?.. Они ведь… Да если бы вы сразу сказали, Гуннар бы вам сам ее отдал, да еще и богов благодарил бы за такую удачу!
– А он и отдаст, – жестко произношу я, заставив кастеляна замолчать. – Это его последний шанс оправдаться.
– Вы жестоки, мэтр, – почти прошептал Карл.
Тоже мне новость!
– Карл, он должен сделать выбор сам. Если ты хоть как-то попытаешься его предупредить, я буду очень недоволен. Ты меня понял?
– Они же там с ума сойдут от страха, – все еще бормотал управляющий.
– Ты меня понял?!
– Да, ваша светлость.
Вот и хорошо.
Глава 7
Я как раз наблюдал, как Рэйчел выполняет завершающие движения утренней разминки, когда на башне ударил колокол. Пока только один раз. Срываюсь с места. Ступеньки, двери, удивленные лица прислуги сливаются в одну пеструю ленту. Из дверей спальни выглядывает служанка, чтобы тут же исчезнуть внутри. В открытый люк влетаю, не коснувшись лестницы. Через полвздоха рядом оказывается Тин.
