Когда мы взяли большое село Мостовое, то командир стрелкового батальона, обрадованный тем, что это удалось сделать легко и почти без потерь, позвал меня к себе отметить такой успех. А до этого из-за боев я ночью совсем не спал и, кроме того, в тот день ничего не ел. Я пришел к нему, и он мне говорит: «У меня есть консервы и трофейное вино», и наливает мне кружку. А я даже свои сто граммов никогда не пил, потому что со спиртным вообще не дружил. Лучше расскажу вам небольшую историю, как произошло мое знакомство со спиртным.
Еще когда я служил летчиком на Дальнем Востоке, то как-то мы с одним лейтенантом поехали в Благовещенск для того, чтобы сфотографироваться на комсомольские билеты. Приехали в город, но он мне сказал: «Давай не будем останавливаться в гостинице. Ее окна выходят прямо на маньчжурский город Сахалян, поэтому за ней всегда наблюдают японцы. А мы же не хотим, чтобы японцы за нами постоянно наблюдали. Лучше остановимся у моего знакомого», – и мы так и сделали.
Пришли в общежитие к его знакомому, а там тогда почему-то была такая мода пить разведенный спирт. А я до этого вообще спиртное не пробовал, ни пива, ни вина, вообще ничего. Я же усиленно занимался спортом, поэтому считал, что спорт и выпивка – это просто несовместимые вещи. Его приятели сразу принесли спирт, разлили всем, и в том числе и мне. Но это был еще первый месяц моей службы там, и мне не хотелось выглядеть в их глазах таким несмышленышем. Поэтому постеснялся им сказать, что вообще не пью, а сказал: «Я спирт никогда не пил, поэтому не знаю, как он мне пойдет». – «А мы тебя сейчас научим. Выпьешь спирт, запьешь его стаканом воды и потом закусишь салом». Вот, думаю, удовольствие, пить не пью, так я же еще и сало вообще не перевариваю… Но все-таки сделал, как они меня научили. Налили мне полстакана спирта, я запил его водой и сразу отключился… Причем, думаю, что скорее, это было даже не опьянение, а отравление.
Проснулся часов в 11 утра, один, никого нет. И когда вышел из этого общежития, то по дороге раз пять или шесть заходил в столовые и кафе и заказывал себе чай, настолько мне было плохо… А в последнем меня официантка даже спросила, не заболел ли я. В общем, едва добрался до части и сразу пошел к врачу. Рассказал ему эту историю, он меня положил в санчасть, и где-то неделю я там провалялся.
И вот с тех пор я эти сто граммов никогда не пил. А в летном полку водку нам выдавали в шкаликах, я их складывал под кровать, так ко мне ребята прямо ватагами ходили, потому что знали, что я свою водку не пью. В общем, я это вам рассказал, чтобы вы понимали, какие у меня были взаимоотношения со спиртным.
Сели мы с этим комбатом в стоге сена, а он уже был немного навеселе, и мне не хотелось обижать его отказом. К тому же я попробовал это вино, и оно действительно на вкус оказалось вполне даже приятное, сладкое. Но когда я выпил кружку этого вина, то опять отключился…
А проснулся от какого-то гула. Во-первых, болела голова, и, во-вторых, стоял какой-то непонятный гул. Выглядываю из этого стога и вижу, что по другую сторону, буквально метрах в пяти от меня, стоит немецкий танк и прямой наводкой бьет по позиции моей батареи… Я даже видел оттуда, как разбегаются мои бойцы…
Я сразу побежал на свой НП, а там командир взвода управления встречает меня с бутылкой коньяка: «Товарищ комбат, сначала выпьем, а уже потом и драпанем». Ну тут я ему, конечно, все сказал… Прибегаем на КП батальона, и комбат, с которым мы сидели в стогу, меня «порадовал»: «Тебя уже несколько раз спрашивал начальник артиллерии дивизии».
Тут возле КП стали собираться мои батарейцы, я к ним подошел, но оказалось, что вся наша матчасть осталась на брошенных позициях… В такой ситуации у меня уже появились самые разные мысли в голове, а тут еще один из моих солдат меня сильно смутил. Он еще в Сталинграде нехорошо отличился на почве охоты за трофеями, мне тогда много нервов из-за него потрепали. И тут, в такой непростой ситуации, он подходит и протягивает мне мед, который он где-то достал: «Угощайтесь, товарищ комбат». А мне как раз до этого меда… Причем мне еще запомнилось, что его штаны были разодраны, потому что болванка из немецкого танка прошла у него прямо между ног…
Я кинулся на своих солдат: «Как бросили оружие, так и доставайте его, как хотите, а не то всю батарею отдам под суд». А сам думаю: «Во главе со мной…» В это время опять позвонил начальник артиллерии дивизии и меня позвали к телефону: «Вот что. Часа через два пехота пойдет в атаку отбивать Мостовое. Это очень важная операция, потому что село имеет стратегически важное для нас значение. Но имей в виду, если хоть одна огневая точка не будет подавлена и откроет огонь по пехоте, то я тебя лично расстреляю… Операция находится на контроле в Штабе фронта»…
Признаюсь, у меня просто не хватило духа ему сказать, что все минометы мы бросили и отступили метров на четыреста… Тут я, конечно, лихорадочно стал думать, что делать, но на мое большое счастье атаку по каким-то причинам отменили, и она не состоялась. А ночью мы в обозе достали вожжи, связали их и вытащили с прежних позиций буквально все, вплоть до боеприпасов. Но нам в этом случае просто повезло, что там прорвались только немецкие танки без пехоты.
И я потом спрашивал этого комбата, как же так получилось? Он мне говорит: «Я вижу, что ты спишь, обстановка спокойная, поэтому и ушел». А когда уже завязался бой с этими немецкими танками, то ему, понятно, было уже не до меня. И вот после этого случая я дал себе зарок никогда не пить в боевой обстановке, потому что понял, насколько это опасно.
– Но как вы думаете, вас действительно могли бы и расстрелять, если бы ту атаку не отменили?
– На войне все возможно, так что об этом лучше не думать… Кто знает, как бы там дело обернулось? Может, отправили бы в штрафбат, а может, и сами бы все решили… Списали бы на боевые потери, и всё…
– А вам не приходилось слышать о подобных случаях?
– Не только слышал, но и лично видел… Бывали такие командиры, которые могли совершить такое, хотя все-таки такие случаи были скорее как исключение. Например, тот же наш командир полка, который постоянно надо мной подтрунивал. Но ему такое прощалось, потому что он сам лично был человек храбрый. Мне, например, как-то в одном бою самому пришлось видеть такую картину. Наша атака захлебнулась, солдаты залегли, и тогда командир полка прямо на автомашине выехал на это поле и начал поливать немцев из счетверенной зенитной установки. Солдатам стало стыдно, и они поднялись в атаку.
Так вот с ним однажды произошел именно такой эпизод, который на меня произвел тягостное впечатление и даже вызвал у меня возмущение, но когда я узнал все обстоятельства происшедшего, то уже и не особенно винил его.
Со мной на курсах учился один старший лейтенант, который до этого служил интендантом. В нашем полку он был заместителем одного из командиров батальонов по материальному обеспечению, но еще по учебе я помнил, что он любил выпить. И, как мне потом рассказали в штабе полка, в тот момент, когда это все случилось, он был пьяный. Насколько я помню, он должен был получить на весь свой батальон боеприпасы, распределить их, но вместо этого он в очередной раз перепил и ничего не сделал.
