— Надо выезжать туда самым срочным образом. Там сейчас переполох. И англичане, и американцы в шоке. У них под носом свергли их ставленника. Но скоро они оправятся от удара и начнут действовать. Им легче, они рядом, а мы далеко.
Генерал Ивашутин встал со своего кресла, присел рядом с офицерами за приставным столом.
— Но это ровным счетом ничего не значит. Надо лететь в Триполи и постараться встретиться с Каддафи. Любым способом добраться до него. Предложить нашу помощь и учредить аппарат военного атташе.
Он поднялся, пожал руку Сеськину, потом Иванову:
— Остальные задачи поставят в МИДе и в ЦК. Справишься?
— Постараюсь справиться, товарищ генерал-полковник. Только вот жаль, с Каддафи я не знаком.
Начальник разведки развел руками и широко улыбнулся:
— Везучий ты человек, Василий Иванович, как раз познакомишься. Надеюсь, что сделаешь это раньше американцев.
— «Н-да, — подумал Иванов, — американцам только улицу перейти, а мне облететь полмира. Воти попробуй, опереди их».
Спасибо, конечно, генералу Ивашутину за доброе слово и шутки, но Иванов, откровенно говоря, никак не мог прийти в себя. Как обухом по голове.
Он никогда не был в Ливии, не знает арабского языка. Пусть хоть и отдаленно, но представляет, что там творится после военного переворота. Границы, скорее всего, закрыты, связи нет. Даже если он каким-то образом проберется в Ливию, как ему попасть к Каддафи? Да и кто знает, какие взгляды исповедует этот новый руководитель страны, захочет ли видеть у себя представителя СССР?
Вопросов было много. В военной разведке на них ответить никто не мог. Василий Иванович надеялся на Министерство иностранных дел, на Центральный комитет, но после бесед понял: на Старой и Смоленской площадях о событиях в Ливии знают еще меньше.
Оставалось надеяться на свои силы. Разумеется, в МИДе ему обещали всяческое содействие наших послов в Египте, Алжире и даже в Ливии. Только, судя по скудости мидовской информации, наш временный поверенный в Триполи был не совсем в курсе событий. Хотя, впрочем, это вполне объяснимо: переворот произошел всего каких-нибудь двое суток назад — прошло всего 48 часов.
Прямого авиасообщения у СССР с Ливией в те годы не существовало, и потому Василий Иванович 4 сентября вылетел в Каир. Легенда была такова: полковник Иванов следует в Алжир по служебным делам, по дороге заезжает к своему фронтовому другу, который является военным атташе в Каире. Далее его путь лежит к месту назначения, но уже через Ливию. Таким образом Иванов оказывается в Триполи, а там действует по обстановке.
Послу и военному атташе в Египте были даны указания обеспечить его скорейший вылет из Каира в Триполи.
Возможно, в другое время это и не составило бы труда. Из Египта постоянно летали самолеты в Ливию, и организовать визу для посольства было не проблема. На это и рассчитывали в Москве. Но не учли только одного: теперь в Ливии военное положение, и попытка советского консула получить визу для Иванова не увенчалась успехом. Страна закрыта для посещения иностранцев, — ответили в ливийском посольстве в Каире.
5 сентября утром военный атташе Советского Союза в Египте надел форму, все ордена и медали и при полном параде поехал в ливийское посольство. Добился встречи с послом. В цветах и красках рассказал легенду о заехавшем погостить фронтовом друге, которому уже завтра надо быть в Алжире.
Посол Ливии сказал, что хотел бы помочь советскому военному атташе, но, увы, не в силах. Таков приказ Триполи. Не солоно хлебавши, атташе возвратился в посольство. Оставалось только ждать.
Василий Иванович вновь и вновь анализировал ситуацию, пытаясь найти выход. Выхода не было.
6 сентября рано утром в дверь гостиничного номера, где жил Иванов, постучали. На пороге стоял консул.
— Василий Иванович, — сказал он, — через два часа из каирского аэропорта летит самолет в Ливию, но не в столицу Триполи, а в Бенгази. Главное, вы попадете в Ливию, а там и до столицы доберетесь. Посол спрашивает, согласны ли вы лететь? Если да, собирайтесь, я жду вас внизу в машине.
Выбирать не приходилось. Через десяток минут консульская машина уже везла полковника в аэропорт. Конечно, будучи опытным сотрудником военной разведки, он понимал, что крепко рискует. По всем инструкциям он должен был обо всем доложить в Москву, дождаться указаний Центра. Только кому они нужны, эти указания? Ко времени их прихода в посольство самолет бы улетел, и другой такой оказии могло бы еще долго не подвернуться. Вот и жди тогда у моря погоды с инструкцией за пазухой.
Однако дело не только в указаниях Центра. Уже в самолете он вспомнил: у него нет денег. В посольстве должны были выдать, да так и не успели.
Волновал вопрос и с визой. Ведь виза у него тоже отсутствовала. Так, поди ж ты, прямо с трапа можно и в тюрьму загреметь. Он представил, как это может выглядеть с ливийской стороны: иностранец, более того, советский полковник прибыл в страну, в которой только что произошел государственный переворот, введено военное положение. Более того, этот полковник пробрался нелегально, без визы.
Да, было о чем задуматься Василию Ивановичу прежде, чем он ступил на трап самолета. Полковник, конечно, не из робкого десятка, на фронте не раз смерти смотрел в лицо, однако, признаться, пережил несколько неприятных минут. Откровенно говоря, очень не хотелось оказаться в ливийской тюрьме по обвинению, скажем, в незаконном пересечении границы или хуже того, в шпионаже.
Однако, к счастью, ничего подобного не случилось. В 10 часов утра самолет коснулся бетонки аэропорта в Бенгази. Иванов покинул борт и направился в здание вокзала. Навстречу ему шли ливийские военные, но никто не обратил на него внимание. Он пытался заговорить с ними на английском, но те уклонялись от общения, принимая его, видимо, за американца.
Василий Иванович вышел на площадь перед аэровокзалом, где стояло с десяток такси. Пытался взять машину, чтобы поехать в советское консульство, но никто из водителей не знал английского языка. В свою очередь он не говорил на арабском. Пришлось просто сесть в такси и показать рукой: вперед! Водитель поехал. Они долго колесили по городу в поисках консульства. Вдруг на одной из улиц он увидел здание, а над ним развевался. английский флаг. Василий Иванович искренне порадовался британскому флагу. Значит, где-то здесь реет и красный, молоткасто-серпастый флаг его родины. Так оно и произошло.
Сначала показался флаг ФРГ, потом — советский.
Такси затормозило у ворот консульства Советского Союза в Бенгази, полковник вышел из машины и нажал на кнопку звонка.
Через несколько минут на крыльцо вышел консул.
— Василий Иванович, — искренне удивился он, — каким вас ветром занесло в наши края?
Всего какой-нибудь месяц назад они встречались в Москве, в Главном разведуправлении, и консул никак не ожидал увидеть Иванова в Бенгази.
