По данным историка разведки Михаила Алексеева, у военного агента полковника Артамонова была тесная связь с разведорганами Сербии. Вместе с начальником штаба сербской армии полковником Драгутином Дмитриевичем им удалось завербовать предпринимателя Раде Малобабича, который в свою очередь организовал агентурную сеть в Австро-Венгрии.
В Черногории роль русского военного агента подполковника, позднее полковника Николая Потапова тоже была весьма своеобразна. Он не только исполнял сугубо военно-дипломатические обязанности, но являлся по сути начальником управления боевой подготовки черногорской армии. Дело в том, что по договору между Россией и Черногорией военный агент в Цетинье осуществлял руководство боевой подготовкой.
Однако Николаю Потапову приходилось не только обучать черногорцев метко стрелять и тактически грамотно наступать, но и внимательно следить за устремлениями их господаря Николая I.
«…Королю Николаю самому хочется войны с Турцией, — писал в Петербург в июне 1911 года Потапов, — чтобы “спасти лицо” перед албанцами, которых недалекие советники господаря толкали в неравную борьбу с турками».
Полковник Потапов умело просчитал все достаточно опасные шаги черногорского правителя и настоятельно рекомендовал предпринять кардинальные меры для охлаждения «горячей головы» Николая. А именно — отказать королю в финансировании на содержание албанцев. Что и было сделано.
В предвоенные годы в России роль Болгарии рассматривалась во многом как центральная, основная в балканской региональной политике. В далеком прошлом остались славные времена Шипки и Плевена, и Болгария теперь была совсем иной. Правительство Радиславова, поддерживаемое царем Фердинандом, расценивалось как антирусское.
Военный агент полковник Георгий Романовский, прибывший в Софию в 1911 году, достаточно опытный разведчик, хорошо знающий регион, с тревогой сообщал, что нынешнее правительство в любую минуту может пуститься в авантюры и вызвать новые осложнения на Балканах.
Он предпринимает ряд мер, дабы в конечном итоге вывести Болгарию из турецко-австро-венгерского влияния. Предложения Георгия Дмитриевича можно проследить по переписке Главного управления Генерального штаба и военного агента в Софии.
В октябре 1913 года он предлагает провести финансово=экономическую операцию, чтобы устранить от власти политиков, настроенных антироссийски.
Что это за операция? Агент хочет не допустить котировки предстоящих болгарских займов на Парижской бирже.
В ноябре полковник Романовский сообщает в Петербург о желательности открытия в Болгарии органов печати, которые работали бы на авторитет России, разумеется, на деньги, предоставляемые нашим правительством. Он приводит в пример австрийцев, которые именно так и поступают, борясь с российским влиянием в Болгарии.
Наряду с конкретными шагами военный агент в Софии постоянно отслеживал геополитическую ситуацию в стране. К примеру, в январе 1914 года после победы сторонников действующего правительства в Народном собрании Романовский сообщил об австро-болгарском союзе практически как о свершившемся факте. По существу же, несмотря па такие заявления, поведение Болгарии в будущей войне оставалось неясным.
Трудно предсказуемой в подобном конфликте была и позиция Румынии. Наиболее точно се охарактеризовал знакомый уже нам полковник Михаил Занкевич, проходивший службу в Бухаресте в качестве военного агента с 1905 по 1910 год. В июне 1907 года он докладывал в Главное управление Генерального штаба о военной политике румынского короля Карла, «не желающего связывать себя никакими обязательствами ни с Турцией, ни с Болгарией, и стремящегося сохранить полную свободу действий с тем, чтобы в нужную минуту стать па ту или другую сторону в зависимости от обстановки и указаний свыше — от своих немецких союзников».
Однако для руководства Генштаба в конечном итоге требовалась конкретизация. Да, король Карл оставляет возможность маневра в ту или другую сторону, но в какую?
В декабре 1909 года в недрах Главного управления появляется записка о наиболее вероятных планах и действиях Румынии на случай войны с Россией. Что же предсказывают аналитики Генштаба, основываясь, разумеется, на материалах военных агентов? А предсказывают они, что Румыния в случае начала военных действий выступит на стороне Австро-Венгрии. Возможны, но маловероятны и самостоятельные действия против Бессарабии.
До событий 1909-го (выступление офицеров, объединенных в «Военную лигу») и 1910 годов (когда в русском Генштабе стала активно обсуждаться проблема греко-турецкой войны) Греция находилась как бы во втором эшелоне балканской политической жизни. По теперь обстановка изменилась. Нестабильность в этом ключевом балканском государстве заставила русскую военную разведку обратить внимание на Грецию.
Военный агент полковник Павел Гудим-Левкович характеризовал обстановку внутри страны не иначе как анархию. Что же касается вооруженных сил страны, то Павел Павлович в сентябре 1910 года доносил в Генштаб: «Расшатанная в корне дисциплина, отсутствие чувства долга, лень, нежелание работать… занятие политикой и борьба партий, извращенное понятие об индивидуальной свободе — все это вконец развратило армию…»
Несмотря на подобное состояние армии, через два года Греция подпишет с Болгарией союзнический договор. В свою очередь Сербия оформит с той же Болгарией военную конвенцию. После этого всем станет ясно: антиосманская коалиция состоялась и война неминуема. И она, как известно, началась 1 октября 1912 года. Черногория, Болгария, Греция, Сербия, с одной стороны, и Турция — с другой.
Бои шли до декабря. В апреле 1913 года было подписало перемирие, а в мае — Лондонский мирный договор. Греции по этому договору отошел остров Крит, она также получила вместе с Болгарией и Сербией некоторые части Македонии и Фракасе. Однако несмотря на это все остались недовольны — взаимные претензии балканских государств друг к другу усиливали военно-политическую конфронтацию.
16 июня болгарские войска вступили в бой против сербских и греческих частей. Началась вторая балканская война. Болгария эту войну проиграла.
Полковник Гудим-Левкович в июле 1913 года писал в Петербург: «Умаление Болгарии и возвеличивание Греции представляется мне крайне опасным для нас и славянства…
…Греция может легко повернуть в сторону Тройственного союза».
Теперь пришла пора поговорить о Турции. Опа уже неоднократно упоминалась нами в контексте отношений и противостояний с другими странами.
В Константинополе военным агентом Российской империи проходил службу полковник, а с 1910 года генерал-майор Иван Хольмсен. Он провел за границей 13 лет, сначала в качестве военного агента в Греции, потом в Турции. По возвращении на Родину командовал бригадой, пехотной дивизией.
В 1913 году в Константинополе его сменил генерал-майор Максим Леонтьев. Турция была знакома Максиму Николаевичу, здесь он служил помощником военного агента еще в 1901 году. Потом занял пост агента в Румынии, позже в Болгарии.
И Хальмсен и Леонтьев в числе первых высказали предположения, которые позже назовут «государственническими», а их авторов «государственниками». Их разовьет потом на страницах «Русского инвалида» известный военный теоретик, делопроизводитель Главного управления Генерального штаба Александр Свечин. В декабре 1913 года он выступит со статьей «О национальных идеях в военном искусстве». Кстати, статья Свечина даст начало горячему обсуждению этой непростой проблемы.
