Возможно, прочитав эти строки, кто-нибудь улыбнется, мол, куда хватил автор. Что ж, тогда еще один пример из жизни того же полковника Никифорова.
В 1969 году его срочно направили военным атташе в Ливан. Он сменил убывшего в СССР в связи с болезнью жены полковника Ивана Пупышсва. Однако менять пришлось не только атташе. Пятью выстрелами в упор был расстрелян резидент советской военной разведки полковник Александр Хомяков. Никифоров стал атташе и одновременно возглавил резидентуру.
Хомякову, несмотря на чудовищные ранения, удалось выжить. Ливанские врачи сделали все возможное и невозможное, чтобы спасти советского полковника, а через сутки специальным рейсом он был доставлен в Москву.
Так что сомневаться в опасностях, которые подстерегают наших разведчиков, к сожалению, не приходится.
Разумеется, степень опасности бывает разная. Прибыв в Чехословакию в 1969 году на должность военного атташе Советского Союза, генерал-майор Иван Скрипка наслушался разного: угроз, требований вывести оккупационные войска, оскорблений.
Не успел советский генерал вселиться в свою квартиру в Праге, как каждую ночь не умолкал его телефон. Пражане, конечно же не представляясь, звонили, выдвигали свои требования. Приходилось выслушивать. Хотя слушать подобное Ивану Скрипке было ох как нелегко. Ведь он в самые трудные месяцы словацкого восстания находился в рядах восставших, помогал им, имея за плечами богатый фронтовой опыт, руководил отрядами, приходилось, спасал от гибели. Л теперь поди ж ты, оказался оккупантом.
Но несмотря на все противостояние, сложность положения, никогда не отказывался выехать на завод, фабрику, в школу, университет, в воинские части, чтобы выступить перед народом, высказать свою точку зрения.
Но это, как говорят, цивилизованная Европа, а в Китае в годы культурной революции было совсем иначе. Для КНР мы в ту пору враг номер один. Атташе ты или секретарь посольства, никому дела нет. Вытащат из машины и если уж не побьют, то наорут, заплюют, наговорят гадостей.
Такое случалось с многими дипломатами. С военным атташе полковником в Китае Василием Ивановичем Ивановым тоже. Поехали они как-то на машине в Цзянь Цзинь. Разумеется, получив предварительно разрешение китайского МИДа. На полдороге их машину останавливают, высаживают, и начинается спектакль — разгневанные хунвейбины, как черти из табакерки, беснуются вокруг них. Потом затолкнули всех в машину и отправили назад. Протест в Министерство иностранных дел ничего не дал. Там всегда расписывались в своей беспомощности, мол, гаев народа, что поделаешь.
Хуже пришлось «сменщику» Иванова военному атташе полковнику Винокурову. Разъяренная толпа хунвейбинов избила его прямо в аэропорту.
В 1972 году на Кипре едва не погиб советский военный атташе и резидент военной разведки полковник Виктор Бочкарев. Автоматная очередь прошла над головой атташе, его жены и двоих детей, когда субботним вечером они отдыхали на балконе своей виллы. Стена была изрешечена нулями. Пришлось сменить квартиру.
Это, без сомнения, была месть генерала Гриваса, коварного и хитрого врага президента Кипра архиепископа Макариоса.
Резидентуре Бочкарева удалось предотвратить террористический акт в гостинице «Лидра» на дипломатическом приеме в честь дня Советской армии и Военно-морского флота. Бомба была заложена в столике для посуды официантов. В этот же вечер боевики Гриваса пытались пронести в зал автомат под видом фотоштатива и расстрелять гостей.
Агентура советской военной разведки на Кипре добыла план государственного переворота. Этот план стал известен Макариосу, и террористы не выступили.
Каково же было изумление и испуг работников посольства, когда в детально разработанном документе они нашли и свои фамилии. Гривас подробно расписал, каким пыткам после переворота подвергнутся посол, некоторые сотрудники посольства, а также их семьи. В числе первых в пыточную камеру Гривас собирался отправить и советского военного атташе полковника Виктора Бочкарева.
Однако ничего из этого не вышло. Но так бывает не всегда.
В 1988 году в Пакистане в своей машине был расстрелян и.о. советского военного атташе полковник Федор Гореньков.
Так что воистину, товарищи военные атташе, ваши сердца всегда под прицелом. Берегите себя!
На этом, собственно, и закончена первая часть книги. А во второй части автор предлагает вашему вниманию несколько очерков о замечательных судьбах военных, военно-воздушных и военно-морских атташе. Читайте о них. Помните о них. Они достойны этой памяти.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
«СЛУЖУ РАЗВЕДКЕ!»
В истории военной разведки нашей страны есть этап, когда она называлась советской. Этап чрезвычайно важный. Начался он более 90 лет назад.
Генерал-лейтенант в отставке Григорий Иванович Долин — ровесник советской разведки. Он воевал, прошел Великую Отечественную войну, что называется, от звонка до звонка, был фронтовым корреспондентом, окончил военно-дипломатическую академию, работал за рубежом, в Иране, представлял Советский Союз в качестве военного атташе.
По возвращении из заграничной командировки служил в центральном аппарате, 22 года был начальником политотдела ГРУ.
«Поднятая целина» — это про нас…»
Лето 1933 года. На Дону жить тяжело, голодно. Весной в семье Долиных умер отец, мать, младшая сестренка. На выпускном вечере маньковской семилетки Гриша Долин был один.
В августе, уложив в холщовый мешок две вареных свеклы, десяток картофелин в мундире, Гриша отправился в город Миллерово. Выбора не было. Надеяться мальчишке не на кого.
Хотелось учиться, да и просто выжить. А в техникуме, он знал, стипендия 30 рублей и еще 400 граммов хлеба.
До Миллерово 60 километров. Добирался товарным поездом. Болела нога. За месяц до этого лошадь ударила подковой. Ступня распухла, калошу и ту не надеть. Однако экзамены выдержал. Хотя педагоги с трудом понимали его своеобразный «русско-украинский-маньковский язык».
Дело в том, что село Маньково на реке Калитве прежде служило приграничьем между казачьим Верходоньем, украинскими степями Луганщины и исконно русскими землями Воронежской губернии. Рядом, в 12 километрах, на перекрестке этих дорог стоит железнодорожная станция Чертково. Неспроста издавна здесь говаривали: «В Чертково петух кричит на три губернии». Жители тех губерний с востока — донские казаки, с запада — украинцы, с севера — русские, они приносили в этот район свой язык, обычаи, жизненный уклад.
Самой тяжелой оказалась зима на первом курсе. Не унималась, болела нога. Ходить приходилось в шерстяном носке, на другой ноге — калоша. Общежитие педагогического техникума располагалось в здании бывшей кирхи. Оно не отапливалось. Длинными промозглыми зимними вечерами учащиеся техникума складывали матрацы, набитые соломой, в ряд по два-три, накрывались, чем могли, и, чтобы скоротать время, говорили на разные темы. Особенно любили рассказывать страшные истории про чертей, ведьм, всякую нечистую силу.
