Командир объявил боевую тревогу. В вахтенном журнале появилась запись: «Наблюдаю приближение корабля класса «сабчайзер» советского производства под флагом Северной Кореи».
Вскоре МПК поднял флажный семафор. Он приказывал застопорить ход и указать национальную принадлежность.
На «Пуэбло» ответили сигналом: «Ведутся гидрографические работы».
В это время служба радиоразведки флота США перехватила радиограмму с корейского МПК: «Я уверен, – сообщал командир, – что это разведывательный корабль. Вооружения не видно, но это не гидрографическое судно».
Северокорейцы подняли новый, более угрожающий сигнал: «Отвечайте, или открываю огонь...»
Бучер приказал поднять звездно-полосатый флаг. Он еще утром составил радиограмму и приказал капитан-лейтенанту Харрису быть в готовности к ее отправке с грифом «Critic». Это означало, что телеграмма немедленно поступает в Пентагон и в Белый дом.
Теперь момент наступил. Однако в текст пришлось внести изменения. В это время на помощь противолодочному кораблю подошли три торпедных катера. И потому командир Бучер закончил ее словами: «с минуты на минуту они откроют огонь».
Один из торпедных катеров направился к «Пуэбло». На палубе его можно было увидеть вооруженных моряков, готовых к высадке.
Что мог предпринять Ллойд Бучер в этой обстановке? Последовать примеру командира крейсера «Варяг» капитана 1-го ранга Руднева – открыть кингстоны и затопить свой корабль? Но Бучер не открыл кингстоны.
Он приказал матросам уничтожить секретные документы. Правда, машина работала медленно, ящиков для уничтожения бумаг не хватало, и тогда Харрис приказал мешки с документами выбрасывать за борт.
Командир «Пуэбло» надеялся, что северокорейцы не посмеют открыть огонь, да и «Фантомы», которые обещал прислать адмирал, подоспеют. Увы, его надеждам не суждено было сбыться.
Из-за облаков вынырнули два МиГа, спикировали на корабль и выпустили по нему несколько снарядов. Но не попали.
В этом момент прозвучали залпы с МПК. Снаряды прошили корпус корабля. Разрывом насмерть убило моряка, были ранены Бучер и еще двое членов экипажа. «Пуэбло» подавал сигналы SOS. Корабельная радиостанция передала радиограмму: «Имею трех раненых и одного человека с оторванной ногой. Не применял никакого оружия, включая пулеметы. Как насчет срочной поддержки, эти парни задумали неладное».
Вскоре грохот снарядов сменился шумом двигателей подходящих катеров и оглушительными криками.
Последнее сообщение с «Пуэбло» поступило в 14.32: «Северные корейцы на борту. 4 человека ранено, один в критическом состоянии. Ухожу из эфира и разрушаю передатчик».
Солдаты, захватившие корабль, согнали американцев в носовую часть корабля. Те сидели на корточках, руки на затылке. Потом им завязали глаза и спустили вниз по трапу. На берегу, толпа с криком и ревом встречала американцев.
Их доставили на вокзал, погрузили в вагон и повезли. По дороге, с помощью переводчика начались первые допросы.
24 января поезд прибыл в Пхеньян. Американских моряков определили в тюрьму и сразу развели по камерам. Началось одиннадцатимесячное пребывание в плену.
А что же произошло с кораблем? Не будем делать вид, якобы он никого не интересовал. Интересовал, да еще как. И советскую разведку, и китайскую, да и самих корейцев тоже.
В книге «На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»«Михаил Вознесенский пишет: «Есть две тенденции в оценке интеллектуальных залежей, обнаруженных разведками трех социалистических стран на борту империалистического морского шпиона.
Согласно первой, преимущественно американской, ценного нашлось не так уж много. Почти все это, имея тугой кошелек, советская разведка могла приобрести в Соединенных Штатах свободно или через подставных лиц.
Вторая, оптимистическая версия, оперирует исключительно превосходными степенями. Якобы шестиметровые антенны «Пуэбло» были настолько чувствительны, что улавливали сигнал корейских радаров... отраженный от поверхности Луны, и прямиком транслировали перехват в штаб-квартиру АНБ в штате Мэриленд. Все бы ничего, только непонятно, зачем лунные отражения ловить под носом у корейцев. У себя бы в Форт Мид и ловили, сидя в безопасности за тремя оградами высоковольтной «колючки».
В Сити можно встретить очень похожие на мистификацию описания странного длинного троса, волочившегося в воде за кораблем. Собрали специалистов-электронщиков со всего СССР...»
Ну что тут сказать, покопавшись в глубинах всемирной паутины, не такое встретишь. Стоит ли это выносить на свет божий и туманить мозги обывателю?..
А как было на самом деле, и какие в действительности «интеллектуальные залежи» нашли на «Пуэбло», могут рассказать только те люди, которые сами разгребали эти залежи. Таких, живых и здоровых, на сегодня нашлось двое. Оба они выезжали, правда, в разное время в Корею и работали с аппаратурой «Пуэбло». Обоих удалось разыскать, побеседовать с ними и записать их рассказы.
Но прежде чем непосредственно переходить к воспоминаниям очевидцев, хотелось бы уточнить: никаких электронщиков со всего Советского Союза не собирали. В Северную Корею выезжали две группы специалистов. В начале февраля 1968 года в Пхеньян вылетели офицеры ГРУ полковник В. Бунин, подполковник В. Кириллов и майор А. Родичев. Их командировка длилась десять дней.
Следом за первой группой были командированы специалисты из научно-исследовательских институтов – полковники Ю. Мажоров, И. Евсиков и П. Безкоровайный. Их сопровождали несколько сотрудников из КГБ, но они занимались своими делами и техникой с «Пуэбло» не интересовались.
Вот, собственно, и все электронщики. Теперь слово им самим.
Полковник в отставке Владимир Кириллов:
«В тот период я служил в институте, который входил в систему ГРУ, в должности начальника отдела. Вызвал меня к себе начальник 6-го управления генерал-лейтенант Строилов и сказал: «Собирайся. Надо лететь в Корею, посмотреть аппаратуру на «Пуэбло», оценить, выдать свои предложения».
Приказ есть приказ. Собрались, полетели из Москвы в Пхеньян. Нас встретили, отвезли в порт Вонсон. Корабль еще стоял там. Правда, название корабля корейцы уже закрасили. Но аппаратура находилась на своих местах, на судне.
Было там помещение, и на довольно высоких стойках, в два ряда с проходом размещалась аппаратура. Побили, покрутили американцы ее основательно. Действовали, скорее всего, кувалдами, но очень эффективно.
Кое-что осталось. Например, шифровальные аппараты. Но разобраться в них оказалось крайне сложно, потому, что основные элементы – кодирующие шифровальные блоки – отсутствовали.
На судне находился специальный люк, идущий до самой воды, как раз из этого помещения. Видимо, когда начался штурм корабля, эти шифровальные блоки выбросили в люк, в море. Поверьте мне, старому, с военных времен шифровальщику.
Что же касается аппаратуры радиоэлектронной, то чего-то необычно нового мы не нашли. Ну, разве что широкополосная записывающая аппаратура для записи сигналов широким спектром. Тогда еще не было магнитофонов, а на «Пуэбло» уже стояли машины записи, мне кажется, на дюймовую пленку.
