Если моя догадка верна, то мы нашли любителя экзотики и хвостатых барышень. Только как бы теперь удостовериться? Запомнить, а потом поприжать в уголке и вытрясти всю правду? Или же заняться им прямо здесь?
Вот мракобесы, этот запах так и щекочет в носу, не отделаться!
Я принялась чесать нос лапкой, пытаясь избавиться от этой жуткой навязчивости, трясти головой и даже, кажется, хлопать крыльями. Как будто мне под нос сунули аммиак, смешанный с «Шанель № 5» и тем распроклятым ландышем. Отвратительно. Фу!
— Эй, ты чего тут устроила?
Обернувшись, я посмотрела на Рейвара, заглядывающего под стол. Длинная прядь волос цвета крепкого кофе свисает едва ли не до пола, в глазах возмущение напополам с… надеждой?
Лежа на пузе, я подползла к нему, так что нос едва не тыкался в его лоб.
— А как пахнут хвисы? — Стараюсь говорить как можно тише.
— Вкусно, — улыбнулся он.
Нет, вкусным запах не был.
Судя по смешинкам в глазах, Рейвар забавляется, наблюдая за моей растерянной мордашкой. За нос его, что ли, укусить? Склонив голову набок, я начала примериваться, а то совсем откушу от избытка чувств, мне тогда тоже что-нибудь оторвут — или хвост, или сразу голову дурную.
Видимо, догадавшись о моих каннибальских намерениях, Рейвар сдался:
— Нормально пахнут. И действительно вкусно. Но только тебе этот запах не должен понравиться. Ты что-то подобное унюхала? Запомнишь, от кого?
Я хотела, было ткнуть во владельца потертых, но очень чистых башмаков, но мне не дали этого сделать.
— Рэ’Адхиль, что вы там потеряли?
— Совесть, — зло рявкнула я. И тут же прикрыла глаза лапкой. Язык мой — враг общий.
Рейвар вздохнул и щелкнул меня по носу.
А я вильнула хвостом. Ну что ж, раз меня поймали на честном слове (да-да, именно так — ведь я не соврала!), пусть сами и расплачиваются. Нельзя же вечно охотиться на бедную хвису, иногда и ей стоит отточить свои ловчие навыки.
Мазнув Вареника по лицу кончиком хвоста, я выскочила из-под стола и, раскрыв крылья, в мгновение ока оказалась наверху. Усевшись на столешнице, осмотрела ошарашенных купчиков. Правда, у медведя глаза смеются, словно он все знал и раньше, а теперь забавляется. А у нашего вонючки глаза квадратные.
Я же подняла лапку и, выпустив на одном из пальцев коготь, начала отсчитывать:
— Эники-бэники, ели вареники. — Вот черт, даже не подгадывала, а попала все равно на Рейвара. И пусть мне потом говорят, что это не судьба! — Эники-бэники, бамс! — Палец уткнулся в медведя. — Давайте еще раз?
Я вздохнула, припомнив еще одну детскую считалочку:
На златом крыльце сидели:
Царь, царевич, король, королевич,
Сапожник, портной,
Кто ты будешь такой?
Выбирай поскорей,
Не задерживай
Добрых и честных людей!
Ой, как я это верно! Прямо-таки в точку… вернее в человечка.
— Это он? — недобро оглядел данного субъекта Рейвар.
— Ага! Скупердяй жуткий, могу поспорить на свой собственный хвост! И сластолюбец приличный!
— Лис, тебя не заносит?
— Нет. Если этот гад задумывал против Нелли плохое, я сама ему глотку перегрызу. Это я себя защитить не могу, а за мальчика любого покусаю! — Тут я не выдержала и чихнула. — Да уберите у него эту вонючку! А то я уже мечтаю о насморке.
— Может, сходишь Нейллина навестить, а? — посмотрел на меня Рейвар. — Мы тут сами разберемся. А тебе, наверное, уже к приему надо готовиться.
Я фыркнула и хлопнула крыльями:
— Вот и помогай тебе. Как был сволочью неблагодарной, так и остался.
Ну и пока меня за такое на воротник не пустили, по-быстрому смоталась. Шкура дороже пустых слов.
Глава 8
НЕ ВСЕ ЛИСЕ МАСЛЕНИЦА
За женщиной остается последнее слово в любом споре. Всякое слово, сказанное мужчиной после этого, является началом нового спора.
Из протокола допроса Синей Бороды
Ну, наконец-то не чье-то платье, а мое, личное!
— Как тебе?
Пальцы погладили изумрудный шелк, обтягивающий тело.
— Отлично! Спасибо, Ангела! — улыбнулась я и, повиснув у портнихи на шее, поцеловала в щеку. — Мне безумно нравится.
Еще бы! Платье не отличалось шиком и богатством, зато великолепно сидело на моей фигуре, подчеркивая все достоинства и скрывая недостатки. А уж как удобно было сделана дырочка для хвоста, прямо под заниженной линией талии. И цвет тоже не подкачал — темно-зеленый, переливчатый. Глубокий вырез и рукава три четверти отделаны золотистыми осенними листочками из тафты. Остальным украшением служили рыжие волосы, ниспадающие на полуобнаженные плечи, и мой хвост.
Правда, на шею так и просилась какая-нибудь побрякушка или хотя бы просто цепочка, но единственную приличную вещь у меня забрал Нелли. А попросить что-то взамен, даже на один вечер, у меня язык не повернулся. Я и так должна мальчишке за приют. С ним мне спокойнее. Он не позволит меня обидеть. Сильно. А уж нападки Рейвара я потерплю. Тут ведь главное — самой голову не потерять.
— Сейчас я тебе еще немного тут затяну. Вот, теперь смотри, какая талия тонюсенькая стала.
— Ага. Но может, я все-таки подышу?
Ангела чуть ослабила шнуровку, и я удовлетворенно вздохнула. Пусть талия не в рюмочку, зато мне уютно и удобно. Я и туфли себе по этому принципу выбрала. Зачем каблуки, тонкие, как ножка бокала? Трех сантиметров, по-моему, вполне достаточно.
— Ну, где же Нелли? — волновалась я, чуть пританцовывая на месте.
Если быть честной, от волнения меня даже подташнивало. А вдруг сделаю что-то не то, или упаду, или платье мое не понравится, или я сама? Да и язык мой, как сегодня стало известно, — общий враг. Хотелось снять платье, залезть на кровать и зарыться в одеяло.
— А ну, не раскисай. Нелли — умный мальчик, он тебя не оставит. Давай я тебе лучше румяна наложу, а то ты бледненькая сегодня.
— Нет. Хватит с меня косметики. Ну, где же Нелли?!
Как по заказу в дверь постучали. Я, было, обрадовалась, но потом поняла, что мальчишка не станет стучаться, чай, не чужой.
Ангела, которую я просила помочь мне с этим приемом, зычно крикнула:
— Да входи уж! Ой…
Еще какое «ой». Они, конечно, похожи, но спутать отца с сыном невозможно. И дело не только в пресловутых ушах и юношеской фигуре Нейллина. Причина скорее в их энергетике. Если к Нелли хочется прислониться, чтобы получить поддержку и поддержать его самого, то при виде этого нелюдя появляется желание спрятаться ему за спину — все лучше, чем стоять лицом к лицу.
