И что самое интересное — народ вокруг продолжал есть, в то время как я тяжело откинулась на спинку стула, рассматривая свой животик, заметно выпирающий даже в утянутом платье.
— А я говорил тебе — не спеши!
— Между прочим, я сегодня первый раз кушаю… после завтрака.
— С вашей фигурой, милочка, и завтракать надо через день.
Нет, я ее таки придушу, если найду у этой змеюки шею.
— Мою фигуру даже ночные набеги на кухню не испортят, — задорно пожала я плечами и потянулась к очередной вкуснятине на столе. — Слава всем богам, мощами, которым лишь бинтов и не хватает, мне не быть.
— Зачем бинты? — влез Нелли, пока графинюшка хлопала глазами.
— Как зачем? Во что у вас тут мумий заматывают?
Мальчишка склонил голову над тарелкой, прикрыл лицо челкой, но плечи его так откровенно подрагивали, что смех разобрал даже меня. Пришлось срочно положить в рот острый маринованный овощ, напоминавший одновременно и оливку и мелкий патиссон. Сидящая по другую сторону стола дамочка с параметрами «сто двадцать на сто двадцать на сто двадцать» отвернулась в сторону и прикрыла рот салфеткой, но вот довольный блеск в глазах скрыть куда сложнее.
Состроив личико по типу: «А я что? А я ничего!», повернулась к Рейвару, уже не зная, чего от него ожидать.
Правда, вместо того чтобы прочитать нотацию о поведении приличной леди, меня взяли за руку и очень осторожно поцеловали пальцы.
— А? — наконец очнулась я, когда поняла, что он еще что-то и сказал.
— На этом материке мумифицируют покойников только пустынные жители, — как ни в чем не бывало, продолжил он. — Правда, в бинты не заворачивают, просто на какое-то время закапывают в раскаленный песок. Если человек был очень уважаемый, то его останкам нередко поклоняются, отводят в доме отдельную комнату для такого тела. Если же он был преступником, частенько бросают просто так, на поживу зверям и пескам.
— А с простыми тогда как? Там же, в песках забывают? — заинтересовалась я.
— Почему в песках? Для этого есть специальный общественный мавзолей, у каждой семьи свое отдельное место для усопших.
— Вот как? — задумалась я. Где-то подобное я уже слышала. Кажется, в одной из познавательных программ, там, на Земле. — И эти семьи, они навещают своих… предков?
— Раз в цикл в поселениях пустынников проходят шумные празднества по этому случаю. Мумии выносят на свет, одевают, кормят, развлекают, обязательно рассказывают все новости и сплетни. То есть общаются с ними, как с живыми.
— Это, должно быть, забавно, мумия-то ответить не может, — усмехнулась я. — С советами не полезет. А зачем они так делают?
— Подумай сама, — коварно ухмыльнулся Вареник.
Какое-то время я действительно размышляла. Затем обругала себя недоучкой и выдала:
— Раз это их предки, то они должны благоволить к своим потомкам. А мертвым легче договориться с богами или встать на защиту… в таких эфирных гранях. Стало быть, живые просто ищут заступничества. Так?
— Почти верно. Но не у богов. У этих существ один бог — пустыня.
— А они отдают ему на какое-то время тело своего предка, — улыбнулась я своей догадливости.
— Да. Примитивные верования. А знаешь, что самое интересное? — чуть склонился он ко мне, словно желая поделиться великой тайной. — Это действует.
Неудивительно. В этом волшебном мире!
— А бинты?
— Бинты используют в другой стране, далеко за океаном. Там мумии специально готовят к погребению, и в основном так хоронят благородных людей, правителей, жрецов.
— А как? Вытаскивают внутренности и раскладывают по сосудам? — загорелась я.
— Точно! Откуда ты…
— Сударь, — перебили Рейвара на полуслове, — я все понимаю, вам с вашей дамой тема весьма интересна. Но пожалейте окружающих вас людей.
И, правда, окружающие отнюдь не отличались румянцем и были скорее похожи на молодые зеленые яблочки.
— Извините, — пробормотала я, утыкаясь взглядом в тарелку. Щеки мои полыхали.
Вот уж нашли, о чем поговорить за столом во время приема. Да еще и… Я умудрилась настолько заболтаться, что забыла, с кем разбираю такие тонкие темы, как мумифицирование. Совсем мозги мне запудрил. То кусачий волк, то сторожевой пес, то… лектор с канала Дискавери.
Я не хочу с ним говорить, не говоря уже о доверии. Но вот меня просто раздирает от желания выяснить, а не строят ли те мумификаторы пирамиды и не поклоняются ли богу Ра! Знает, зараза, к чему я неравнодушна, в замке он мне частенько книжки с легендами и сказками читал. Покусать его за такое мало!
Сидеть молча невыносимо, а раз Рейвар сейчас такой разговорчивый…
— Так чем все закончилось? — покосилась я на него.
— Закончилось? — мотнул головой он.
— Со шпиеном вашим. Его… Что вы с ним сделали? — чуть испуганно втянула я голову в плечи. Ой, зря начала этот разговор.
— Ничего не сделали, — ядовито ухмыльнулся Рейвар, даже не заметив, как я съежилась от дурных воспоминаний. — Он уважаемый, богатый купец, чей авторитет прикрывает многие его нелицеприятные делишки.
— Ну да… таким можно многое из того, за что других на цепь сажают.
Вот который раз замечаю: миры разные — условия одинаковые!
— Ну не мог же я его пытать прямо при всех, — окрысился Вареник, до побелевших пальцев сжимая в руке столовый нож. — Следовало прижать купца где-нибудь в укромном месте, тогда можно было бы побеседовать с ним обстоятельно, но ты нам такого шанса не дала, раскрыв карты перед теми, кому о раскладе и знать не надобно.
— Как у тебя все время ловко выходит — я еще и виновата получаюсь.
— А ну сидеть! — схватил меня за руку Рейвар, не давая уйти. — Нашла время обижаться. — У него даже шепот получался на диво злым. На нас начали коситься, ожидая очередной гадости. — Этот скупердяй все равно не жилец. Думаешь, другие купцы простят ему вот такую попытку обойти их? Могу поспорить, он даже до дома не доедет. Расплата его настигнет. Можешь уточнить у отца своего нового дружка — барга.
Отвернувшись от него и наклонив голову, я пожалела, что не могу спрятать лицо за плотной завесой собственных волос, заколотых сейчас на затылке. Но так хоть гости не видят всех чувств, которые я совсем не умею скрывать. Нелли поймет, а до графини мне нет дела.
Когда рука, до боли сжимавшая мое запястье, расслабилась, я понадеялась на свободу и возможность уйти. Но излишняя наивность меня не раз еще погубит. Теплые пальцы осторожно погладили ладонь, вызывая мурашки по спине и сладкое, ноющее чувство в груди. И когда эта странная ласка прекратилась, я не знала, радоваться или требовать продолжения.
Ох, и глупая же ты, Лиска! Просто курица недобитая. Носишься по двору, врезаясь во что ни попадя, — и не сдохла еще, и головы уже нет.
