— А волчица? Он на ней так и не женился?
— Нет. Ядвига была против, она не любит быть второй. Очередной, — хмыкнул полукровка. — В то время никто еще не думал, что у них так мало времени. Когда Рейвару не исполнилось и пяти лет, его отец скоропостижно скончался. В ночь погребения Ядвига забрала сына из дворца и сбежала в родной клан. Как показало время, у нее были основания опасаться. Только через три года, когда у Октинхейма появился внук и наследник, настало затишье. Тогда мой отец, верный друг и соратник Бинориантия, отослал в клан Волков послание, в котором просил Ядвигу вернуться и привезти с собой сына. Он обещал ему защиту Двора.
— Что за Двор? Ты же говорил, слово правителя — закон. А защищать надо было от него.
— Двор — это особое место в нашей стране. Когда-то он стоял на краю столицы — большой деревянный терем с тем самым двором, который и дал название всему посаду. Во Дворе ведутся тренировки, проводятся наборы в армию и просто играют дети-полукровки. Там стоят казармы гвардии лэй’тэ. А в тереме живет он сам. В нашей стране авторитет лэй’тэ сравним разве что с могуществом владыки.
— Подожди, так твой отец был лэй’тэ?
— Почему «был»? Это же не титул. Он и остается лэй’тэ. Просто с приставкой «старший». Мой отец уже в том возрасте, когда по заморским странам особо не побегаешь, но занудства и язвительности для муштровки молодежи — хоть отбавляй. И пока мы здесь — он там. Но не в этом суть, — потряс головой Хельвин. И без того неидеальная прическа превратилась в растрепанную метелку.
Не удержавшись, я схватила его за прядку, упавшую на плечо. Волосы у полукровки оказались жесткими, как проволока, неудивительно, что торчат в разные стороны.
— Да, все оборотни одинаковые — любят шерсть. Ядвига меня тоже за волосы таскает частенько, — пояснил он. — Мне тогда лет шестнадцать было, но я хорошо помню, как она появилась во Дворе. Вошла в главные ворота, лицо наглое, гордое… а у самой колени дрожат и разве что хвост не поджимает. Да и то лишь из-за отсутствия такового в человеческой ипостаси. Мальчишка за ней волчонком насупленным по пятам идет, из-под челки на всех как зверь загнанный зыркает. Сразу стало понятно, что надо их из логова оборотничьего забирать, ничего хорошего там нет для такой семейки. Отец взял Рейвара под свою опеку. Ядвига тоже у нас осталась.
— А этот ваш… правитель который, — не смогла выговорить я имя, — он так просто позволил им остаться?
— На тот момент у него не было выбора. Стороны вроде как бы примирились. Мой отец назвал Рейвара своим преемником, а по нашим правилам, лэй’тэ не может претендовать на трон, это совсем другая ветвь власти.
— В обход собственных детей?
— Хе-хе! Да я когда узнал, радовался больше всех. Только представлю, какая на нем лежит ответственность, сразу плохо становится. Меня за эти полгода, что Рейвар в графстве торчит, так измочалили — жду, не дождусь его возвращения. Ноэль у нас в мать пошел — тоже лекарь отменный, жаль терять такой талант, когда он еще в будущем пригодится. Отец настаивает, чтобы это был последний поход Елны. Она с нами вообще-то пошла только ради сына Рейвара, а застряла на все полгода, — Хельвин закусил сорванную травинку. — Так или иначе, пока Рейвар был ребенком, его старший брат вроде как вел себя спокойно. Но чем старше парень становился, тем ярче проступали в нем черты вампиров, их предков по отцовской линии. Сейчас Рейвар очень не любит пользоваться магией, хотя именно вампирская дается ему лучше всего. Если поставить рядом Октинхейма и Рейвара, уже по внешности становится понятно, что один — политик, а другой — воин. Но так сложилось, что последним народ доверяет больше. А тут Рейвар увлекся моей младшей сестрой, родители даже хотели их поженить, чтобы породниться еще ближе. Но насколько бы это укрепило позиции Рейвара как будущего лэй’тэ, настолько бы пошатнуло уверенность в себе Октинхейма.
— Но почему? Разве Рейвар не перестал быть опасен?
— Рейвар предан своей стране и заветам отцов. Время в клане Волков научило его ценить стаю. Своих он никогда не предаст и не оставит. И порвет любого, посмевшего обидеть его подданных. За это Рейваринесиана очень любят и ценят в народе. Но он принц, и его дети могут быть претендентами на трон. Дети, а не внуки, понимаешь?
— Угу.
Раньше я относилась к его монаршему высочеству скептически, скорее даже насмешливо — тоже мне, принц выискался! А оказывается, они не только изнеженными красавчиками на белых конях бывают, но и вот такими здоровенными ширококостными мужчинами на вороных жеребцах.
Как-то незаметно мы с Хельвином приотстали от основной группы. Немного подумав, я поделилась с ним пирожком, он со мной — травяным настоем, сваренным Елной на дорогу. День выдался жаркий, воздух плавился, земля была раскаленной, так что освежающий напиток пришелся как нельзя кстати. Скинув куртку, я жалела, что не могу избавиться от чего-нибудь еще, поскольку это могло грозить приключениями на мой многострадальный хвост.
А вот полукровки хвостов не имели, поэтому смело раздевались, смущая обнаженными руками и торсами, видневшимися из-под распахнутых рубах. Лично у меня возникло ощущение, что я попала на конкурс «Мистер Вселенная» или в эротическую мечту полоумной озабоченной маньячки. Потому как меня окружали мужчины с такими телами, что дух перехватывало.
Вот только через пару минут задыхаться надоело. Все равно ведь не пощупать, тогда чего переживаю? Нет, конечно, с чисто эстетической точки зрения все очень занимательно. Но, по моей версии, это все равно, что попасть в кондитерский цех — сначала голова кругом от ароматов, а потом даже слегка подташнивает.
При этой мысли я усмехнулась — подташнивать должно бы после общения с этим «сладким». Да и на солененькое тянуть.
— Значит, Нелли может быть в опасности?
— Нет, пока Нейллин здесь, у себя на родине, он в безопасности. К тому же его мать — человек, а это редко усиливает природные способности. Но все равно опасность сохраняется… Именно поэтому так важно, чтобы он занял положенное ему место. Отослав письмо не самому Рейвару, а его брату, Бартоломео едва не погубил своего племянника. Но на самом деле Октинхейму совсем не хочется иметь такого врага, как любимый народом лэй’тэ. И он простил Рейвару нарушение запрета, взяв с него обещание позаботиться о будущем мальчика в его родном графстве. Это понятно?
— Да. Ты упомянул о нарушении запрета. Какого запрета?
— Рейвар — верный пес своей страны. Меньше всего он хочет смуты. Если у него родится сын, достойный права занять престол, есть риск разлада в государстве. Октинхейм может предложить своего внука, а Рейваринесиан — сына. По нашим правилам престолонаследия, трон занимает сильнейший из представителей одной ветви. Октинхейм, опасаясь, что у его брата может родиться достойный сын, наложил на него запрет. Если у Рейвара рождается сын, он должен убить его собственной рукой, дабы избежать проблем в будущем.
— И Рейвар на такое согласился?
Не могу поверить, что такое вообще возможно! Как это — согласиться убить своего ребенка? Неужели Рейвар действительно способен на такое… убить Нелли, например?
