«К сожалению, даже для самых великих хоккеистов главная цель жизни оказывается такой короткой. Желание и данные быть тренером есть у многих хоккеистов, но не каждый умеет подстраиваться под обстоятельства и выдерживать проверку временем. К тому же эта работа тяжелая, – признается в разговоре со мной Владимир Шадрин. – Тебе кажется, что уже больше не будет таких изнурительных сборов, а получается, что и семью видишь еще реже, чем раньше, и ложишься спать позже, чем спортсмены, разбирая собственные ошибки или раскладывая по полочкам тактику будущего соперника. Нельзя жить одними победами и воспоминаниями о них. Мы продолжали играть за ветеранов, направляясь в поездки. Но это, по большому счету, было не то».
«В “Динамо” хотели, чтобы Саша начал свою тренерскую деятельность где-то снизу, с обучения молодых хоккеистов. Сразу выходить на уровень первой команды в те годы, когда у руля предпочитали ставить опытных специалистов, было рискованно, – вспоминает Виталий Семенович Давыдов. – Если бы сразу у новичка не получилось, то он смог бы психологически надломиться. Конечно, мы хотели бы видеть в Александре Мальцеве выдающегося тренера, но не всё в этой жизни складывается так, как мы задумываем».
Мальцев так усердно занимался с молодыми парнями, что те в итоге стали чемпионами страны. Но вскоре динамовскую молодежную команду, которую тренировал олимпийский чемпион, расформировали. Говорили, что высокое динамовское руководство не устроили самостоятельность и прямота суждений Мальцева, который никогда не умел, да и не хотел прогибаться перед начальством. Получилось так, что Мальцев, привыкший к тому, что постоянно был затребован со всех сторон, в одночасье оказался никому не нужен.
Вдобавок Александр все еще переживал конфликт с тогдашним главным тренером сборной Виктором Тихоновым, из-за чего он не попал на свою третью Олимпиаду. «Когда он повесил коньки на гвоздь, тогда и начались трудности. Долго искал работу. Взялся тренировать юношей “Динамо”, вывел их в чемпионы страны, а команду в том же году расформировали. Участились срывы. Какая жена будет с этим мириться? – вспоминала об этом нелегком периоде в жизни супруга Сусанна Мальцева. – Не сказав ему ни слова, я взяла сына и ушла. Саша спохватился через сутки, бросив все дела, отправился на поиски. Тщетно! Никто не знал, что мы нашли приют у моей двоюродной сестры Валентины». Эти два дня стали одними из самых тяжелых в жизни легендарного спортсмена. «Мальцев многое серьезно передумал, единожды сказав твердое “нет”, навсегда отшил “друзей” – собутыльников. Я очень боялась перегнуть палку и через два дня сама вернулась домой. Меня встретил полностью изменившийся за это время муж», – признавалась Сусанна Мальцева.
Мог ли Мальцев стать хорошим тренером команды мастеров? Этот вопрос я задавал многим ветеранам хоккея, или игравшим с ним, или его тренировавшим.
«Как тренер, Саша себя очень хорошо проявил. Жаль, что по какой-то причине его тренерская карьера не сложилась. Но у него было хорошее чутье на игроков. Если он говорил – да, этот парень заиграет, то так и происходило, – говорит Владимир Полупанов. – Вот пример с Андреем Николишиным. Ведь, фактически, это Саша его привез. Мальцев был по приглашению организаторов на одном из турниров “Золотой шайбы” в Ярославле, увидел там этого мальчика. Потом говорит мне: “Посмотри, он представляет интерес”. И действительно парень состоялся как игрок. Андрей Николишин стал чемпионом СССР в составе “Динамо” и олимпийским чемпионом в 1992 году. Хотя, на мой взгляд, свое слово в тренерской работе Саша до конца не сказал. У него были все задатки для этого. Огромный опыт и мастерство, умение работать с молодыми хоккеистами, которые жадно ловили каждое его слово. Хотя, наверное, Саша хотел работать на более высоком уровне».
«Думаю, что тренерская стезя – это не Сашино. Не каждому великому хоккеисту дано быть тренером. Александр Николаевич проходил через то, что испытывают выдающиеся игроки, перешедшие на тренерскую работу. Они, в частности, не понимают, почему тот или иной подопечный не может повторить финт, который так легко давался им в молодые годы, не может повторить то движение, которое для них было проще простого. Он смотрел на хоккеистов через призму самого себя – игрока. Видимо, у него не хватило терпения наблюдать за этим», – говорит Михаил Титов.
«Почему он не блеснул как тренер? На мой взгляд, ему не хватило достаточного специального образования. К тому же любой великий хоккеист, как правило, эгоист в своей душе, но в несколько ином понимании. Все большие игроки привыкли брать. А на тренерской работе надо отдавать и отдавать», – считает Владимир Юрзинов.
Александр Мальцев убежден, что он успешно проработал два года с молодежной командой. «Некоторым людям в московском “Динамо” я был неуместен, потому что с лидерами очень сложно находить общий язык, а некоторые люди, как бы сказать, побоялись моего присутствия в команде», – подводит черту этому периоду жизни Александр Мальцев.
В итоге из-за разногласий с тогдашним президентом клуба и по окончании срока службы ему пришлось уйти на пенсию. Но скучать Мальцеву не удавалось. Виталий Семенович Давыдов привлекал его к выступлениям перед детьми. Потом он все-таки закончил Высшую школу тренеров.
Друзья и близкие вспоминают, что Александр Николаевич стал более замкнутым и неразговорчивым. «Как любой спортсмен, заканчивающий карьеру, Саша быстро ощутил и понял, кто твой друг, а кто и… – вспоминает Сергей Мальцев. – Сколько таких людей было, кто раньше просил достать билетик, приглашал в ресторан, говорил хвалебные оды в бытность его великих побед. А тут раз – и все вдруг исчезли. Может быть, не сразу после окончания собственно хоккейной карьеры, а уже потом, когда он покинул пост тренера молодежной команды и несколько месяцев просто отдыхал от усталости, копившейся годами».
В феврале 1986 года Мальцев потерял отца. Николай Михайлович пошел на садовый участок, буквально «на часок», чтобы посмотреть, как подготовить к новому сезону теплицу. «Прошел час, два, три, а папы все не было. Мама, словно предчувствуя что-то нехорошее, направилась на участок. Там она нашла папу, лежащего без чувств, – вспоминает Сергей Мальцев. – У него случился инсульт. Мама побежала на ледовый стадион, там как раз проходила тренировка “Олимпии”. Ребята тут же примчались на участок. Бережно отнесли отца к подъехавшей машине “Скорой”. Он прожил еще полтора дня. На похороны отца пришли десятки людей. Все они добрым словом вспоминали о почти родном для них человеке».
В начале 1990-х годов страна и спорт находились на перепутье. Для спортсменов поколения Мальцева алый стяг, поднимавшийся к крышам почти всех крупнейших ледовых арен мира, был больше, чем советский флаг. Это была такая же непреходящая ценность, как и любовь миллионов болельщиков. «Мы выигрывали соревнования хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как под звуки нашего гимна встают те, кто еще недавно осыпал нас, как представителей Страны Советов, самыми отборными проклятиями», – признавался мне один из прославленных советских хоккеистов. Специально не называю его имени, так как под этими словами, уверен, могут подписаться многих из тех, кто играл в советской хоккейной команде и ковал победы во славу великой страны.
