Поездки на Кубу влиятельных американских бизнесменов возобновились, и в 1977 году Гавану даже посетил президент всемирно известной компании «Кока–кола», который предложил кубинцам наладить производство этого напитка в обмен на право продажи кубинского рома на западных рынках на взаимовыгодных условиях. В начале сентября 1977 года в посольстве Чехословакии в Вашингтоне и в посольстве Швейцарии в Гаване были открыты так называемые «миссии интересов» Кубы и США.
Но потом все вернулось на круги своя. Позиция администрации Картера по отношению к Кубе не изменилась. Менялись лишь условия, которые новая команда Белого дома ставила Гаване. Главными требованиями теперь стали вывод всех кубинских войск из Анголы и невмешательство в африканские дела.
У Фиделя это не могло вызвать ничего кроме гнева. Выступая на заседании Народной ассамблеи в Гаване в декабре 1977 года, он заявил: «Какое моральное право имеют США говорить о наших войсках в Африке, когда их собственные войска находятся на нашей национальной территории, на морской базе Гуантанамо? Было бы смешно нам просить США для возобновления и улучшения отношений между Кубой и Соединенными Штатами отвести их войска с Филиппин, или из Турции, или из Греции, или с Окинавы, или из Южной Кореи»
[575]
.
Белый дом озаботился соблюдением прав человека на Кубе, требовал, чтобы она прекратила поддерживать борцов за независимость Пуэрто–Рико, который был американским протекторатом, выплатила компенсацию в 1,8 миллиарда долларов за национализированную после кубинской революции собственность американских компаний. По правде говоря, эти «долги и компенсации» уже давно были выставлены на торги, так как никто из серьезных бизнесменов не верил в то, что они когда–нибудь могут быть выплачены правительством Фиделя Кастро. Финансовые претензии к Кубе на тот момент предъявляли в основном биржевые дельцы, спекулянты, которые приобрели у американских граждан и фирм право на получение компенсации в среднем по 2 цента за доллар.
В то время США не располагали более действенными рычагами давления на Кубу. Проанализировав ситуацию, кубинское руководство пришло к выводу, что американские войска могут завладеть островом лишь при условии, что им удастся уничтожить более 50 процентов населения. При этом для вторжения понадобится не менее двух армий, поддерживаемых авиацией и морским флотом. Но в этом случае между Кубой и США развязалась бы настоящая война, в которой, как отмечали источники, «кубинцы надеются на помощь Советского Союза и других стран социалистического лагеря»
[576]
.
Но Фидель Кастро понимал, что «крайне религиозный» Джимми Картер не пойдет на это. Этот американский президент вообще отличался от своих предшественников. Вот почему Фидель, с особой теплотой встретив Картера на Кубе в 2004 году, сказал: «Тот, кто в разгар холодной войны, в пучине царивших предрассудков, дезинформации и взаимного недоверия, предпринял попытку улучшить отношения между обеими странами, заслуживает уважения. <…> Мы испытываем искренние дружеские чувства к народу Соединенных Штатов, особенно ко всем порядочным американцам, которых много и которых мы узнаем все больше»
[577]
.
Во второй половине 1970–х годов американские спецслужбы несколько поменяли тактику в отношении Кубы, сделав ставку на антикубинскую истерию с помощью пресловутой «красной угрозы». Главная роль в этом отводилась контрреволюционным эмигрантским организациям и религиозным сектам на самой Кубе. 6 октября 1976 года члены антикубинской организации в Венесуэле взорвали самолет кубинской авиакомпании с 73 пассажирами на борту.
В начале января 1977 года кубинским спецслужбам стало известно о готовящихся покушениях на руководителей страны.
15 января 1977 года была начата операция под кодовым названием «Мафия», в ходе которой было арестовано более 880 человек, изъято около 250 тысяч песо, много драгоценностей, несколько десятков незаконно приобретенных автомашин и оружие
[578]
.
В начале 1980–х годов кубинцы столкнулись с неизвестным ранее явлением. Сначала пострадали плантации сахарного тростника. Десятки тысяч гектаров посевов были поражены эрозией и покрыты самой настоящей ржавчиной. А в июле 1981 года на Кубе началась эпидемия вирусной лихорадки «денге», в результате которой заболело около 300 тысяч жителей острова, а 80 из них умерли. Вирус лихорадки передавался через москитов.
На Кубе и этот случай, и факты заражения плантаций тростника, а позже и кофе, расценивали как биологическую диверсию со стороны северных соседей. Дело в том, что только американские специалисты по биологической войне имели у себя на вооружении подобный вирус. Но эту версию так и не удалось подкрепить убедительными доказательствами. А в 1984 году глава известной кубинской террористической организации «Омега–7» Эдуардо Аросена заявил во время судебного процесса над ним, что лично организовал переброску контейнеров с зараженными москитами на Кубу при помощи кубинских эмигрантов, проживавших в США
[579]
.
Куба одной из первых столкнулась с актами международного терроризма, на борьбу с которым сегодня нацелено мировое сообщество.
Глава пятнадцатая
НАЕДИНЕ С «СЕВЕРНОЙ ИМПЕРИЕЙ»
В начале января 1980 года Фидель Кастро понес огромную личную утрату: на шестидесятом году жизни от рака умерла его верная подруга Селия Санчес.
Этот год вообще оказался для Кастро богат на потрясения. Речь в первую очередь идет о так называемой Мариэльской переправе – массовой эмиграции кубинцев из кубинского порта Мариэль в американский Майами, которая происходила с 15 апреля по 31 октября 1980 года по соглашению между властями Кубы и США.
Американцы стали убеждать и провоцировать пропагандистскими средствами население Кубы покинуть остров. В результате у консульств ряда зарубежных государств в Гаване скопились очереди, преимущественно из молодых людей. Из–за давки у посольства Перу был убит солдат, стоявший в карауле. Возбужденная толпа прорвалась на территорию этого дипломатического представительства. Перуанский посол отказался сотрудничать с кубинским МВД и объявил лиц, находившихся на территории посольства, политическими беженцами. Фидель не стал прибегать к методам давления, а распорядился снять охрану посольства, предложив дипломатам самим обеспечивать свою защиту. Когда стало известно, что посольство Перу, по сути, открыло настежь свои ворота, за считаные часы на его территорию перекочевало около восьми тысяч человек, многие из которых годами ждали американской визы. Посольство стало похоже на большой цыганский табор, его работа была парализована. Перуанцы были в шоке: большинство из «политических узников» составляли наркоманы, проститутки и криминальные элементы, которые принялись грабить диппредстави–тельство и бузить. Тогда перуанский посол был вынужден взять свои слова обратно и стал умолять Фиделя навести порядок и восстановить охрану. Кастро выполнил просьбу дипломата, дав соответствующее указание МВД. Более того, распорядился выдать всем желающим покинуть Кубу так называемую эмиграционную карточку. При этом он заявил, что не будет чинить препятствий для выезда.
